Огненный Подвиг. часть I

исполнилось еще двадцати, и она была начинающей ученицей. Их познакомил Борис Николаевич Абрамов, и он же благословил их брак.

Когда двое гармоничных духовно устремленных людей вступают в брак, это всегда большое счастье и большое эволюционное достижение. Ибо создается и начинает действовать творческая батарея из двух Начал. Плоды такого духовного творчества обычно значительны.

Лидия Ивановна и Николай Александрович прошли по жизни осененные Любовью, помогая и поддерживая друг друга. Мне не приходилось слышать от Николая Александровича слова, вроде 'я думаю', 'я считаю'; обычно он говорил: мы считаем. И в этом сказывалось глубокое понимание и уважение Закона Сотрудничества Начал.

Счастливые дни после женитьбы были прерваны самым неожиданным и грубым образом: 2 сентября 1945 года (ровно через полгода после свадьбы!) Николай Александрович, по ложному доносу, был арестован, осужден на 15 лет и сослан в сибирские лагеря. Он провел там 11 лет, был освобожден в 1956 году и полностью реабилитирован. Это было время не просто тяжких испытаний, сама жизнь Николая Александровна подвергалась опасности, не один раз стоял он на грани жизни и смерти, и всякий раз чудесным образом приходило спасение.

Но даже в тех условиях не прекращалась работа над Учением. Я видел записную книжку Н.А., куда он делал записи из книги 'Сердце'. На титульном листе надпись: Сердце, книга по восточной медицине и философии. В то время Николай Александрович работал при лагерной больнице, и видимо, лагерную цензуру такая запись вполне устраивала: заниматься медициной, даже восточной, в больнице не возбранялось. Удивительно содержание записной книжки. Это очень поучительный образец того, как надо работать над Учением. Каждая фраза, каждое слово подвергалось глубочайшему осмыслению.

Первое время после освобождения Николай Александрович и приехавшая к нему Лидия Ивановна продолжали жить в поселке Вихоревка Иркутской области. В 1971 г. они переехали в г. Усть-Каменогорск, осуществив свою давнишнюю мечту быть поближе к Алтаю. Здесь, на берегу реки Ульбы, в Рудном Алтае, они проводили летние месяцы в красивой горной местности, в маленьком домике, принимая приезжавших к ним друзей.

Мне посчастливилось познакомиться с Николаем Александровичем примерно за год до его Ухода. В течение этого времени я несколько раз приезжал и гостил у него и Лидии Ивановны. И теперь, спустя более 12 лет после этих встреч, я храню незабываемое ощущение соприкосновения с человеком большой светлой души. Никакой напыщенности самоявленных 'адептов'. Простой, очень сердечный, немного суровый человек. Он любил шутку и обладал тонким чувством юмора. Беседы с ним были весьма поучительны, а значение их часто раскрывалось спустя многое время. И конечно неоценимы были и остаются его письма.

Николай Александрович переписывался со многими людьми, отвечая на их вопросы и обращения. Вот как отзывается о его письмах один из старейших московских литераторов, поэт и пифагореец, большой знаток эзотерической философии Юлиан Иосифович Долгин:

'Его Письма, необычайно поучительные для меня, читались и перечитывались мною многократно… Не во всех случаях я до конца понимал их. Некоторые фразы ставили меня в тупик. С иными мыслями я сначала не соглашался и спешил, в меру умения корректно, возразить ему.

Высокий друг, как я позволил себе называть его, легко парировал мои контраргументы и наставлял на путь истинный с присущей ему повелительно — мягкой интонацией, различимой даже в письменной речи.

Я всегда относился к нему, как к Старшему по гностическому Знанию; в идеале он представлялся мне (когда-нибудь при его санкции на это) моим земным Учителем. Поэтому я с равной признательностью принимал и поощрения его и замечания.

Николай Александрович был мудр, добр, справедлив, проницателен и взыскателен. Глубина его суждений убеждала и восхищала меня, но благожелательная тональность писем, в некоторых случаях, внезапно взрываемая сарказмами, ошеломляла порой.

Конечно, мне было не просто приноровиться к неординарно-сложной натуре Высокого Друга и постичь Индивидуальность, сочетающую мощь Мыслителя и остроту Сатирика… Впрочем, и тогда, когда его стрелы задевали меня, я, преодолевая минутное огорчение, понимал: они мне на пользу! Достоинство настоящего Учителя — нелицеприятность. И этим достоинством, наряду с другими педагогическими талантами, Высокий Друг обладал в полной мере.

Я бесконечно благодарен ему за то заочное общение между нами, которое продолжалось вплоть до его ухода в лучший мир, неописуемой красоты и неугасимого света.

Для меня несомненно: Высокий Друг был и есть Выдающийся служитель Света, Воин Света — здесь и там, где он теперь находится.'

Когда я думаю о Николае Александровиче Уранове, я вспоминаю стихи, которые нашел в его записях:

Орлы летают высоко.
Но не завидуйте орлам.
Им в небе тоже нелегко,
Как нелегко на скалах вам.

В упомянутой заметке 'Жизнь — подвиг' А.П.Хейдок писал: 'Результаты <его работы> огромны и не поддаются земному учету. Имя Н.А.Зубчинского станет бессмертным в веках, когда достойнейшие представители человечества в достаточной степени ознакомятся с его литературным наследием.'

Наследие Николая Александровича включает несколько сборников небольших очерков на духовно- философские темы, капитальный труд 'Размышляя над «Беспредельностью»', который насчитывает более 1000 страниц машинописного текста (напечатанного через 1 интервал), а также некоторые другие работы и многочисленные письма. Поражает широкий диапазон, глубина проникновения в Учение 'Живой Этики', кристальная ясность изложения.

Особое место среди этих произведений занимает 'Жемчуг исканий'. Это книга записей, которые Николай Александрович называл ментограммами. Елена Ивановна Рерих своим подвигом заложила новую ступень эволюции человечества и открыла тем, кто последует за ней, путь восхождения. Н.А.Уранов — один из тех, кто прошел по этому пути. В книге 'Жемчуг исканий' дается разъяснение и дальнейшее развитие Живой Этики.

В настоящей публикации впервые издаются сборники философских очерков и эссе Николая Уранова на темы Учения Живой Этики: 'Огонь у порога', 'Вершины', 'Огненный подвиг', 'Знаки', 'Нити связи', 'Сферы человеческие'. В этих очерках отражен его опыт духовного восхождения. Думается, этот опыт будет очень полезен тем, кто приступает к изучению Живой Этики, а также всем интересующимся духовными проблемами. В книгу включена также очень важная работа Уранова 'Тайны Любви Начал'.

Если мужчина является творцом, то женщина будет его вдохновительницей. Без взаимодействия Начал никакое творчество, и, прежде всего, творчество духовное невозможно. Человек не есть 'атом' человечества, но лишь часть 'половина' атома. Только сочетание Начал образует истинную целостность, истинный 'атом' человечества. Вот почему гармоничная супружеская пара, представляющая творческую батарею Начал, станет основной ячейкой общества в наступающем Новом Мире. Творческой силой, творческой энергией этой Батареи является возвышенная Любовь. 'Начала не могут относиться друг к другу, как соревнующиеся, только объединение сил обоих Начал строит жизнь.' — говорится в книге 'Беспредельность'(§ 201). Очень важно осознать этот Космический Закон Взаимодействия Начал, особенно сейчас, когда продолжается унижение Женского Начала, и когда ведется беспрецедентная разнузданная компания по осквернению священных отношений между Началами. Здесь необходима особая ответственность, и она ложится на каждого из нас. Работа 'Тайны Любви Начал' Николая Уранова помогает разобраться в этих проблемах.