Глаза расширились, раскинулись,И режеСмыкается у голубых границЗадумчивое побережьеЧуть-чуть прикрашенных ресниц.Она глядит, она глядит в окно,Где тает небо голубое.И вдруг…Зеленое сукноУдарило морским прибоем!..И люди видеть не могли,Как над столом ее, по водам,Величественно протеклиИ корабли,И небосводы.И как менялась бирюзаВ глазах глубоких и печальных,Пока… не заглянул в глазаСуровый и сухой начальник…Я знаю помыслы твоиИ то,Насколько сердцу тяжко, —Хоть прыгают, как воробьи,По счетам черные костяшки.Октябрь 1925
17. АТАКА
Красивые, во всем красивом,Они несли свои тела,И, дыбя пенистые гривы,Кусали кони удила.Еще заря не шла на убыльИ розов был разлив лучей,И, как заря,Пылали трубы,Обняв веселых трубачей.А впереди,Как лебедь, тонкий,Как лебедь, гибкий не в пример,На пенящемся арабчонкеСкакал безусый офицер.И на закат,На зыбь,На нивыВолна звенящая текла…Красивые, во всем красивом,Они несли свои тела.А там, где даль,Где дубы дремлют,Стволами разложили медьДругую любящие землю,Иную славящие смерть…Он не был, кажется, испуган,И ничего он не сказал,Когда за поворотным кругомУвидел дым, услышал залп.Когда, качнувшись к лапам дуба,Окрасив золотистый кант,—Такой на редкость белозубый —Упал передний музыкант.И только там, в каменоломне,Он крикнул:«Ма-а-арш!» —И побледнел…Быть может, в этот миг он вспомнилВсех тех,Кого забыть хотел.И кони резко взяли с места,И снова спутали сердцаБравурность нежного оркестраИ взвизги хлесткого свинца…