крупнейших ученых, работающих в области фундаментальных и прикладных исследований. Возглавлял Совет президент РФ Б. Н. Ельцин, а заместителями его были премьер-министр В. С. Черномырдин и президент РАН Ю. С. Осипов. Ученым секретарем Совета был член-корреспондент РАН Н. Г. Малышев. Кроме Ельцина и Черномырдина в составе Совета больше никого не было из представителей государственных структур. На первом заседании Совета Борис Николаевич, обращаясь к нам, высказал пожелание, чтобы предметом рассмотрения на Совете стали насущные вопросы экономики России, состояние науки и техники, образования и здравоохранения, положение в социальной сфере, и предложил высказаться в течение трех минут каждому члену Совета, чтобы обозначить наиболее ключевые проблемы, которые по мнению каждого выступающего, стоят перед страной. Академики, лауреаты Нобелевской премии А. М. Прохоров и Н. Г. Басов, академики Н. А. Анфимов и я, не сговариваясь, высказались о том, что страна практически перестала развивать высокие технологии. Нас поддержали президенты Сельскохозяйственной и Медицинской академий наук в части биотехнологий, генной инженерии и фармакологии. Академики Е. П. Велихов и В. М. Пашин высказали предложения об использовании в гражданском секторе экономики технологий по созданию вооружений — так называемые двойные технологии. В результате было принято решение создать две президентские программы: программу по высоким технологиям и программу разработки ряда проектов на базе двойных технологий.
Подготовку первой программы поручили мне, а второй — академику Е. П. Велихову. Это произошло осенью 1995 года. Я предложил назвать технологическую программу «Национальная технологическая база». Это название оказалось удачным и закрепилось за ней в дальнейшем. К созданию программы было привлечено более трехсот ведущих ученых и специалистов страны, в том числе двадцать пять действительных членов и членов-корреспондентов Российской академии наук. Было выбрано пятнадцать направлений. При их выборе принимались в расчет два главных момента.
Первый момент — базовость. Дело в том, что всевозможных технологий существует огромное количество, и в производстве любого продукта используются многие из них. Но есть некие технологии, которые являются основополагающими для создания самых различных сложных изделий. Так, например, если говорить о создании самолета, корабля, космического аппарата, то в них заложены последние достижения в области материаловедения, электронных технологий, механики и т. д. И если по иерархии технологических процессов спускаться все глубже к основам, то можно прийти к тем технологиям, которые являются общими для создания многих продуктов. Они и являются базовыми.
Второй момент — это «критические» технологии. Они являются определяющими при создании оборонного продукта. «Критические» технологии держатся в секрете, так как они определяют либо обороноспособность государства, либо сохраняют конкурентоспособность на рынке наукоемкого продукта. Если фирма захватила рынок по какому-либо продукту, она стремится к тому, чтобы оригинальная технология, лежащая в основе создания этого продукта, как можно дольше не становилась известной ее конкурентам. Это не дает бессрочной гарантии лидерства, но какой-то период времени можно оставаться «на коне».
Мы старались разработать программу развития прежде всего базовых технологий по выбранным пятнадцати направлениям и, в значительной мере, «критических». При этом предполагалось, что Россия будет максимально интегрироваться в мировую экономику, в том числе и в части технологий.
Программа включала прежде всего те технологии, допуск к которым для России закрыт, или которые могут обеспечить России возможность удерживать приоритет на мировом рынке. Программа была сформирована к августу 1996 года и утверждена правительством, а затем и президентом. Таким образом, она получила высший приоритет. Программа формировалась через аппарат Управления делами Президента. Мы плохо ориентировались в подковерной борьбе, которая существовала между аппаратами президента и правительства, но очень быстро это почувствовали. Правительство подготовило проект бюджета на 1997 год еще в июне. Мы подготовили бюджетную заявку в мае согласно предполагаемому объему финансирования программы до миллиарда рублей в год. Кстати, именно такие объемы и были утверждены правительством. Но чиновники Минфина заявку проигнорировали, ссылаясь на то, что программа еще не была утверждена на момент подачи бюджетной заявки. Со стороны Минэкономики и Миннауки мы все время чувствовали скрытую оппозицию. Чиновники Миннауки проявляли элементарную ревность потому, что программа родилась не по их инициативе.
Так или иначе, но в бюджетной заявке на 1997 год на программу не выделялось ни рубля. Благодаря вмешательству ряда депутатов Госдумы и поддержке ряда комитетов в утвержденном бюджете все же было выделено порядка 10 миллионов рублей. Сумма, конечно, смехотворная, но, как говорят, «мы зацепились». К чести ряда министерств и ведомств эта сумма фактически была увеличена до 200 миллионов. Это прежде всего заслуга Министерства оборонных отраслей промышленности и его министра З.П. Пака, Министерства атомной промышленности и Российского агентства по космосу, которые понимали важность программы.
Для управления программой был создан экспертный совет, а по каждому направлению — общественная дирекция с научным руководителем и головной научно-исследовательский институт.
Так, например, научное руководство разработками технологий оптоэлектроники возглавляли академики А. М. Прохоров и Ж. И. Алферов, а головным институтом был ГОИ. Работа над программой уже в 1997 году показала, что мы не ошиблись в выборе ключевых технологических проектов по тому или иному направлению. На секциях экспертного совета обсуждались технологические проекты, ход их выполнения, а главное, происходила некоторая координация работ в этих направлениях. Все соскучились по этому процессу. По существу в стране, кроме секций нашего совета, никто не координировал и не формировал научно-техническую политику в области технологических исследований!
Конечно, малые суммы, которые выделялись, не позволяли развернуть широкомасштабные работы. Мы поставили целью создавать «пробирочные» технологии, уповая в дальнейшем, при нормальном финансировании, развернуть полномасштабные пилотные технологические линии.
Кстати, слабое финансирование программы имело и положительную сторону: чиновники различных ведомств всю ее отдали в руки ученых, не вмешиваясь в процесс распределения отпущенных средств на тот или иной технологический проект. Но надо было исправлять положение в 1998 году. Я подготовил письмо- обращение к президенту с просьбой обеспечить финансирование Программы на утвержденном уровне. Письмо подписали четыре президента государственных академий наук, нобелевские лауреаты и ряд ученых с мировым именем. Но письмо так и не попало на стол к Б. Н. Ельцину.
Руководителем аппарата президента в это время был Чубайс. То ли он, то ли кто-то из его окружения на обращении, подписанном наиболее авторитетными учеными страны, наложил такую резолюцию: «Что это за программа? Я о ней ничего не знаю. Не вижу необходимости докладывать Борису Николаевичу». Вот так принимались «судьбоносные» решения в команде Чубайса. А вскоре Чубайс, под видом сокращения аппарата президента, ликвидировал и сам Совет по научно-технической политике, хотя он работал на общественных началах и не имел никакого отношения к аппарату. Вскоре с программы был снят и статус президентской. Так была обрублена и без того тонкая нить связи между президентом РФ и наукой.
Этот факт мало кому известен, но он характеризует личность Чубайса. Приватизация и ваучеризация по Чубайсу вместе с «шоковой» терапией Гайдара создали в значительной мере тот экономический кризис, который переживает Россия по сей день. А здесь он прямо и непосредственно приложил свою руку к ликвидации в аппарате президента направлений, связанных с технологическим развитием. Президент был лишен информации в этой сфере и контактов с учеными страны. Между тем президент США, как и другие руководители развитых и развивающихся стран, ставят эти проблемы на первое место. Информация по вопросам технологического развития и возможных технологических прорывов обладает наивысшим приоритетом и непрерывно докладывается высшим руководителям государства. Только при В. В. Путине был воссоздан, правда, в другом составе и с большим процентом чиновничества, Совет при президенте по научно-технической политике.
Второй удар по программе был подготовлен со стороны Минэкономики. За подписью заместителя министра Свинаренко был представлен список программ, которые предполагали к закрытию. В этом списке была и наша программа. Мотивировалось это тем, что федеральных целевых программ слишком много, а так как наша программа, в первую очередь «благодаря» тому же Минэкономики и Минфину, имела небольшое финансирование, то ее и предполагалось закрыть. Только вмешательство заместителя министра обороны по вооружениям Н. В. Михайлова спасло нашу программу.
