Обычный псих? Возможно. Наврал с три короба про Венеру… Логан опустил глаза, скользя по строчкам, и присвистнул. Нет. Вот подшивка о проверке. Согласно показаниям номера 7132, он занимал пост второго министра при верховном архане (то есть — правителе) Венеры. Данные были подтверждены двумя экспедициями. Действительно такой существовал. И имел при дворе некоего советника по имени Тангир Мазан. Заснятое на пленку заседание арханата, найденное в архивах одного из венерианских торговых кораблей, который в момент трагедии был далеко от родины, подтвердило слова заключенного. Больше из аппарата правительства не уцелел никто. Сам архан погиб за несколько дней до катастрофы…
— Не слишком ли много трупов во всей этой истории? — пробормотал Логан, открывая протокол врачебной справки Тангира Мазана на момент поступления в «Ульзас». — И что у нас здесь? Нарушения сна, бессвязная речь… какие-то сложные медицинские термины… маниакальный бред, в котором преобладают две фразы: «Утренняя Звезда» и «найти Руфуса»… Ну со звездой понятно — это общеизвестное второе название Венеры. А кто такой Руфус? — Логан щелкнул по имени курсором. — Тьфу!
Дура-система принялась качать биографии всех известных галактике Руфусов. Тут за всю жизнь не разгребешь! Попробуем по-другому.
«Венера: поиск. Последний действующий архан: поиск. Окружение: поиск». Ах, вот ты где! Руфус Цолбон, первый министр. — Секретарь ввел в поисковое окошко: «Местонахождение на данный момент».
«Сведений нет».
Хорошо… а так? «Сведения о выделенном объекте».
«Сведений нет».
Имя есть, а больше — ничего. Нет, ты мне все равно ответишь…
«Искать в закрытых архивах», набрал он. Экран монитора мигнул и зажегся красным:
«Сведения удалены».
Ах, так?
«Инициатор удаления».
«Доступ закрыт. Введите код доступа».
Надо было догадаться. Логан заскрипел зубами. В подборке паролей он был несилен. Здесь нужен хороший взломщик… Тогда попробуем это:
«Дата удаления файлов».
«21 сентября 1970 года», — выдала система. Уже неплохо. Отсюда и поскачем… База КСН. Документы. 1970 год. Сентябрь…
«Приказ о зачислении. Теоретик-разработчик. Карес Ин-Тор».
— Вот так, — удовлетворенно сказал Секретарь. — Вот ты и попался, дорогой босс.
Карес Ин-Тор — имя Председателя. И начинал он с теоротдела. В семидесятом… Но что общего между венерианцем Руфусом Цолбоном и коренным фобосцем Каресом? Да еще если учесть разницу в возрасте почти в семь тысяч лет?! Логан наморщил лоб. Должно быть, между этими двумя что-то общее. Иначе с какой стати Председателю понадобилось бы уничтожать все данные о венерианском министре? Которого к тому же наверняка уже давно нет в живых — даже если он и не погиб тогда, в катастрофе, все равно — ведь прошло семь тысяч лет! Насколько он помнил, венерианцы долгожителями не были. А уж на Фобосе средняя продолжительность жизни вообще — лет восемьдесят. Они не могли друг друга знать. Никак не могли.
Но получается, что знали?
— …нет, а вот это вы все-таки зря! — звучал где-то рядом голос Чайникова. — Как же так? Искусство должно быть! Оно облагораживает!
— Спартанцы — воины, — отвечал густой бас, — и праздные развлечения…
— Что, и музыки нет?!
— Нет.
— Как пещерные люди, право слово… Эх, ребятушки, все у вас хорошо, но я уж лучше тогда домой.
Грэй зевнул и открыл глаза. В зале было темно. Возле жаровни с огнем вырисовывались две фигуры: тощая и растрепанная — Васеньки и отливающая рельефной мускулатурой — Гиппокрита. Системщик, насадив на длинную палку три яблока, вертел «шампур» над очагом.
— А внутрь, — сказал он, облизываясь, — я меду с корицей положил! Вы пробовали? Нет? Зря, реальная вещь… Будете?
Чайников, обжигаясь и дуя на пальцы, снял одно яблоко с палки и протянул базилевсу. Тот покачал головой:
— Нет. Нам нельзя.
— Фруктовокислотная непереносимость? — посочувствовал Васенька, уплетая десерт.
— Не в этом дело, мудрец. В Спарте запрещено есть в одиночку.
— Так нас же двое! Сейчас еще и Морган прибежит…
— На трапезе должно присутствовать не меньше пятнадцати человек. Это закон.
— Да я никому…
— Не соблазняй! — нахмурился царь. — Если уж правитель дает слабину, то чего же ждать от подданных?
— Фи… — отмахнулся системщик, почти силком всучивая несговорчивому Гиппокриту сморщенный от жара фрукт. — Закон — что дышло, куда повернешь, туда и вышло. Ой, вкуснятина-а…
Он зачавкал. Усатый базилевс, сглотнув слюну, решительно отложил яблоко подальше, на край жаровни.
— Нет. Нам хватит и Филиппа.
— А-а, значит, президент номер два вовсю греху тайноядения предается? А с виду такой благообразный, с маникюром…
— Внешность обманчива. Только он не ест. Он пьет.
— Тогда зачем такие законы?
— Не мы их устанавливали, не нам их отменять, — сокрушенно пожал плечами царь. Было видно, что от гражданского кодекса Спарты он тоже, мягко говоря, не в восторге…
— Морган! — позвал Чайников, поворачиваясь к закрытым дверям в соседние покои. — Иди ужинать!
Наемник потянулся и сел на кушетке. Чувствовал он себя замечательно. Казалось бы, всего-то несколько часов сна — а как меняется жизнь!
— Грэй? — обрадовался системщик. — Ну как? Выспался?
— Вполне.
— Я тебе тоже сейчас яблочко сварганю, подожди пять сек…
— Не надо. Я не хочу есть. — Он встал и подошел к ним: — Уже ночь? Долго же я спал.
— Морган! — снова крикнул Вася. — Ты идешь или что? Сейчас сам все съем!
Никто не отозвался.
— Еще одна соня… — беззлобно проворчал Чайников и сунул горячие фрукты в руки Грэю. — Пойду позову. Опять небось красоту наводит…
Он распахнул створки дверей:
— Эй! Ты спишь, что ли?
Тишина.
— Морган?
Наемник повертел в руках яблоки, понюхал их и чихнул. В нос попала корица. Нет уж, мясо, мясо и только мясо!
— Грэй! — завопил Васенька, выскакивая из комнаты. Глаза у него были, как у зайца в свете фар. — Ее там нет!
