— Грэндж, мне приснился удивительный сон, — прошептала Ромэйн. — Как будто мы отправились в Шотландию. Сядь рядом, я хочу рассказать тебе его.
— Она проснулась, — сообщила Грэндж кому-то, кого девушка не видела. — Но думаю, у нее сотрясение мозга. — Звук мягких шагов заставил Ромэйн повернуть голову влево. Глаза ее скользнули по драному жилету, по разорванной простыне, которая была намотана вокруг талии, по расцарапанному лицу, которое она видела в своих снах.
— Полагаю, это был вовсе не сон, — мягко сказал он. — Как ты себя чувствуешь?
Память постепенно возвращалась к ней, и Ромэйн сказала:
— Скоро я приду в себя. Тебе надо отдыхать. Что у тебя болит?
— Я снова вывернул плечо, но оно скоро заживет.
— А как Камерон?
— Его немного зашибло, но завтра он уже снова будет на ногах. Мы втроем оказались счастливее, чем заслуживали.
— Втроем? А что с Тэчером?
Джеймс покачал головой:
— Ударом его сбросило с козел. Он умер сразу же.
Ромэйн залилась слезами. Милый Тэчер! Он не испугался ни шотландской бури, ни дедушкиного гнева и доставил ее домой. Он всегда думал о ее благополучии и комфорте. Больше его нет.
Джеймс поблагодарил Грэндж за то, что она принесла для него стул. Старуха поменяла компресс на лбу Ромэйн и тихо выскользнула из комнаты.
— Не могу поверить, чтобы Тэчер сбился с дороги даже в таком густом тумане.
— Это не был несчастный случай, — усмехнувшись, ответил Джеймс. — Ты помнишь тяжелый удар по карете за мгновение до того, как колесо соскользнуло на обочину? Кто-то столкнул нас.
— Это может быть несчастным случаем. День сегодня очень туманный.
— Был, — мягко улыбнулся Джеймс. — Уже далеко за полночь, дорогая.
— А сведения, которые ты получил? Документы не потерялись?
— Они в надежном месте.
— Здесь?
— Нет.
Облегченно вздохнув, Ромэйн откинулась на подушки. Она не хотела подвергать дедушкину жизнь опасности.
— Именно об опасности такого рода я пытался предупредить тебя. Дорогая, я ломал себе голову над тем, чтобы выбрать место, где бы ты была в безопасности. Мне это не удалось. В Шотландии на тебя напали. Вестхэмптон-холл кто-то подпалил. В Лондоне тебе тоже угрожает опасность. Я надеялся уберечь тебя, не спуская глаз.
— Но никто не хочет убить меня. У меня нет врагов.
— Есть. По крайней мере один.
— Кто? Брэдли? Мистер Баумфри? Лорд Калвер? — голос Ромэйн был полон сарказма. — Почему бы тебе не сказать еще — дедушка?
— Это твой перечень, дорогая, не мой. Хотя я не сомневаюсь, что твой дедушка думает только о твоем благополучии. О других не могу сказать ничего с уверенностью.
Ромэйн покачала головой и сразу пожалела об этом. Боль, как шарики ртути, разбежалась по всей голове.
— Джеймс, ты хочешь, чтобы я согласилась с тем, что один из моих друзей желает мне смерти. Уверяю тебя, это абсурд. Всякий раз, когда со мной происходил несчастный случай, рядом был ты, если не считать налета на экипаж Брэдли.
— Я точно знаю, что это была спланированная акция.
— Почему бы тебе не открыть мне, кто ее спланировал?
— Я не знаю. Даффи никогда не встречался лицом к лицу с теми, кто нанял его ограбить карету Монткрифа. — Джеймс нежно прикоснулся губами к ее руке. — Моя дорогая, обещаю тебе, что найду того, кто хочет нанести тебе вред, и узнаю почему. И тогда подлец поплатится за все, что тебе пришлось перенести.
— Джеймс, будь осторожен.
— Я поклялся жизнью сделать то, о чем сказал, и надеюсь, что ни ты, ни я не погибнем прежде, чем подлец заплатит по всем счетам. — Маккиннон криво улыбнулся и добавил: — Он поплатится жизнью.
Глава 16
Джеймс и Камерон вели беседу на задворках лондонского дома герцога. Оба нервничали и сходили с ума от недельного бездействия.
— В Брайтоне задержали английского шпиона, но он отказывается назвать своего лондонского агента. — Джеймс развернул листок бумаги и протянул его Камерону: — Вот что передал мне Волен в «Трех оленях».
Камерон пробежал написанное глазами и нахмурился.
— Вы же знаете, майор, я не читаю по-французски.
— Дай мне, — Джеймс взял в руки листок и прочитал написанное по-французски.
— Переведите! — взревел Камерон.
Джеймс рассмеялся и сказал:
— Здесь говорится, что агент прибыл и намеревается встретиться с предателем, как и было условлено, во вторник в партере театра Ковент-Гарден. Там они обмениваются информацией.
— Во вторник? — Камерон даже перестал дышать. — Именно в этот день произошла катастрофа.
— Да, и мы упустили еще одну возможность поймать негодяя в ловушку.
— Но ведь в записке нет никаких примет, по которым мы могли бы распознать оборотня.
— Волен сообщил мне, что записку должны были доставить в клуб, к Бруксу.
— Но мы не можем подозревать каждого члена клуба в государственной измене. В конце концов адресат записки может оказаться не более чем курьером. Значит, эти сведения не прибавят ничего нового к тому, что нам уже известно: наша добыча принадлежит к высшему свету. — Камерон с досады выругался. — Пройдет еще немного времени, и французы пошлют еще одного шпиона для организации следующей встречи. Если мы не определим, откуда ветер дует, все пойдет прахом.
— Нет нужды напоминать мне об этом.
— Итак, майор, каковы наши планы на ближайшее время?
Джеймс вздохнул:
— Я и сам хотел бы знать, что надо делать.
— Входи, мой мальчик, входи!
Джеймс весьма скептически отнесся к сердечному приветствию герцога, входя в небольшую гостиную, где в кресле у окна, выходящего на площадь, сидел Вестхэмптон.
— Добрый день, ваша светлость.
Джеймсу нравилась эта уютная комната, не столь просторная, как остальные помещения дома. Стены нежно-голубого цвета прекрасно оттеняли мебель темного дерева. Джеймс догадался, что кое-что из мебели привезли сюда из Вестхэмптон-холла, чтобы герцогу было привычнее.
— Что привело вас ко мне, Маккиннон?
— Я хотел справиться, как здоровье Ромэйн.
Старик поднялся и нахмурился.
— Дайте девочке возможность прийти в себя от ужаса, — он бросил взгляд на широкий медицинский пояс, все еще перехватывающий талию Джеймса. — Полагаю, впрочем, что выглядит она лучше, чем вы. Кот после драки выглядит тоже лучше, чем вы.
— Надеюсь, у меня не меньше жизней, чем у того кота, о котором вы говорите, но одну из них я уже
