Аманда едва поборола искушение использовать биту в весьма неспортивных целях.
– Послушайте, я…
– …собираюсь оставаться такой же упрямой и в этом вопросе. Понимаю, но каждый должен знать, как правильно держать бейсбольную биту. – Он сунул биту в ладонь Аманды.
Она сжала ее так, словно держала в руках оружие.
– Почему?
– Потому что вы живете в Америке, – Пирс с улыбкой подмигнул ей.
Аманда смотрела, как он погружает пальцы в свои густые черные волосы. Аманда лично знала по меньшей мере семь женщин, которые мечтали бы сделать то же самое или хотя бы дождаться, что Пирс подмигнет одной из них. Число его преданных поклонниц увеличивалось с каждым днем. Они восхищались его синими глазами, ямочкой на подбородке, его улыбкой, которая делала его похожим одновременно на озорного мальчишку и страстного любовника. Все это действовало, безусловно, и на Аманду.
– Не думаю, что наши национальные границы окажутся в опасности, если я так и не научусь держать бейсбольную биту.
Она сунула рукоятку в руки Пирсу, но он не взял ее.
– И все же давайте я покажу вам.
Прежде чем Аманда успела остановить его, он уже стоял рядом и сжимал руками ее руки. Она почувствовала спиной его мускулистую грудь. Запах пота и одеколона – в нем было что-то очень мужское и в то же время тревожное, наводящее на мысль об опасности.
Он подвинулся ближе, так что щека его почти касалась щеки Аманды. И Аманда поймала себя на том, что ей хотелось бы коснуться щекой его щеки.
Аманда чуть не заскрипела зубами, заметив, что сидящие на трибунах с любопытством наблюдают за этой сценой.
– Мне казалось, вы хотели показать, как держать бейсбольную биту, а не как танцевать с ней вальс.
– А вы умеете?
Аманда резко обернулась и тут же осознала свою ошибку. Теперь она почти прижималась грудью к мощному торсу Пирса.
– Умею что?
– Танцевать вальс. – Перед мысленным взором Пирса возник вдруг прелестный и соблазнительный образ кружащейся в вальсе Аманды.
Почему он так ведет себя с ней? Что это – какая-то игра, доставляющая ему извращенное удовольствие?
– Я знаю, как это делать, если вам так уж интересно знать.
– А что еще вы знаете, как делать, мисс Аманда Фостер?
– Еще я знаю, как бить мужчину локтем в солнечное сплетение, – с очаровательной улыбкой произнесла Аманда. – Хотите, продемонстрирую?
Пирс поднял подбородок и чуть разжал руки.
– Я хочу знать о тебе очень многое, Мэнди, – сказал он. – Но не хочу, чтобы мы подрались у всех на глазах.
Мэнди. Ни один человек на свете никогда не называл ее Мэнди, кроме Бреды, экономки ее родителей. Единственный человек, который уделял Аманде внимание, когда она была ребенком. Она не хотела, чтобы Пирс называл ее Мэнди, не хотела, чтобы между ними возникало что-то личное. Пирс должен оставаться за пределами того круга, внутри которого стоит она.
– Что ж, тогда вам крупно не повезло. Драка – единственное, что я могу вам предложить, – сообщила Аманда, по-прежнему улыбаясь, чтобы не разочаровать тех, кто наблюдал за ними с трибун.
Ей очень не понравилась улыбка на лице Пирса – он улыбался так, словно знал что-то такое, чего она не знала.
– Что ж, посмотрим.
На трибунах радостно закричали – Кен Райли, спортивный комментатор, забил очередной мяч.
Теперь Кен, расслабившись, бежал по полю. Пирс подумал, что молодой человек напоминает ему игрушечного жирафа.
– Похоже, Кен знает, что такое хорошая игра, а не только, как ее комментировать, – сказал Пирс.
Он по-прежнему стоял близко от Аманды, и, когда говорил, она чувствовала щекой его дыхание. И от этого ей снова стало не по себе.
Аманда попыталась отодвинуться и только тут поняла, что, хотя Пирс и ослабил хватку, он по-прежнему крепко держит ее за руки.
– Если вы не отпустите меня, я сейчас растаю от жары.
– О Боже, Мэнди, а я и не знал, что вам так жарко, – рассмеялся Пирс.
– Жарко, Александр, – процедила она сквозь зубы. – Жарко.
– Вы тоже заметили это, да? – ехидно улыбнулся Пирс.
Раздражение Аманды росло с каждой секундой, и все же что-то внутри ее не хотело прерывать этот разговор.
«Просто у тебя давно не было мужчины, Аманда», – строго сказала она себе.
Что ж, скорее всего их не будет еще долго. Пирс Александр не подходит ей в качестве партнера по постели. Выбрать его было бы все равно, что взять револьвер и играть в русскую рулетку с шестью патронами в барабане. Ей не хотелось снова попасть в беду. Чего-чего, а этого в ее жизни уже было достаточно. Неплохо было бы для разнообразия пожить немного спокойно.
Кто-то за их спиной нарочито громко кашлянул. Одновременно оглянувшись, Аманда и Пирс увидели подошедшего к ним Джона.
– Пора выпускать нового игрока, – сказал он. – Вы так и собираетесь отнимать друг у друга биту или кто-нибудь все-таки выйдет на поле?
Джон даже не пытался скрыть удивления, охватившего его, когда он увидел их вместе. Джон был абсолютно уверен в том, что в жилах Аманды, несмотря на всю ее приветливость, течет не кровь, а ледяная вода.
Ну что ж. Джон почувствовал вдруг в собственной крови прилив желания.
– Вообще-то мы собирались… – с хитрой улыбкой начал Пирс.
– Выйти на поле, – закончила за него Аманда, освобождаясь из его объятий. Бита упала на землю. Схватив из-под скамейки свою перчатку, Аманда выбежала на поле, даже не оглянувшись.
Ей не надо было оглядываться, чтобы догадаться, что Пирс смотрит ей вслед. Она знала это.
– Тебе подавать, – сказал Джо, бросая Пирсу его перчатку.
Пирс надвинул шапочку на глаза.
– Никогда не считай гейм законченным, пока не выкинули последний мяч.
В ответ Джон только пожал плечами.
– Что ж, дело твое.
Пирс выгнул брови, глядя на покачивающиеся бедра Аманды, обтянутые шортами, на ее длинные загорелые ноги. Он представил себе эти самые ноги, обвитые вокруг его тела, и ее низкий чувственный голос, повторяющий его имя.
– Хотите, сходим куда-нибудь отпраздновать победу? – спросил Пирс Аманду, когда матч закончился.
Аманда покачала головой.
– Я не внесла своего вклада в успех нашей команды.
Пирс беззаботно пожал плечами.
– Вы появились на поле.
– Возможно, если бы этого не было, мы бы выиграли с более крупным счетом.
– Вы принимаете все слишком близко к сердцу, Мэнди, – рассмеялся Пирс.
Аманда едва увернулась от полного энтузиазма болельщика, пытавшего заключить ее в свои объятия. За бордюром команда соперников зализывала раны, бормоча что-то о необъективном судействе.
– А вы воспринимаете все слишком легковесно, – парировала Аманда.
