Они молча доехали до дома Аманды. Пирс открыл перед ней дверцу, но не стал выходить из машины. Он был так зол на Аманду, что предпочитал не разговаривать, чтобы не нагрубить. Надо скорее уезжать.
Аманда растерянно смотрела вслед удаляющейся машине. Пирс даже не оглянулся.
Он очень злился на Аманду, но гораздо больше его беспокоило сейчас другое – Пирсу было больно от ее слов. Почему Аманда не доверяет ему? Она должна, просто обязана понимать, что, как бы ни сложились их отношения, он не способен предать ее. Она должна была это почувствовать.
Что ж, все женщины одинаковы – в конце концов они опускают тебя с небес на землю. Пирс знал это. Он усвоил этот урок с детства. Тогда почему ему так больно сейчас?
Всю дорогу до дома Пирс мысленно проклинал себя и Аманду. Но это ни капельки не помогло. Он все равно любил эту женщину.
40
Аманда быстро выключила новости. Лицо Пирса исчезло с экрана. Она едва сдерживала слезы. Идиотка! Безнадежная идиотка! Ну почему ее ничему не научила история с Джеффом? Сколько раз надо ударить ее по голове, чтобы она наконец хоть что-нибудь поняла? Почему она упрямо продолжает надеяться, что встретит порядочного человека?
Отвернувшись от телевизора, Аманда обняла себя руками за плечи. Вскочив с дивана, она принялась беспокойно мерить шагами крошечный кабинетик. Аманде не хотелось выходить в гостиную, чтобы ее состояние не заметили Карла и Кристофер.
Что ж, может быть, ей необходимо выплакаться, чтобы забыть наконец об этой истории. Но слезы и сожаления – все это для слабых духом. У нее нет времени ни на то, ни на другое.
Крепко сжав руки в кулаки, Аманда продолжала ходить по комнате.
Она любила Пирса. Боже правый! Даже оценив ситуацию, в которую попала, Аманда все равно безнадежно любила этого негодяя. Но даже любовь не поможет преодолеть разделявшую их пропасть. Любовь не способна своротить горы. В реальной жизни все не так, как в кино и на открытках ко дню Святого Валентина. А в жизни она принесла Аманде одни несчастья.
Ей требовались доказательства того, что Пирс нисколько не уважает ни ее, ни ее чувства, – что ж, она их получила. С того самого злополучного вечера в ресторане он не предпринял ни одной попытки увидеться с ней. Прошло уже девять дней. И ни единого звонка, ни единого слова – ничего.
Может быть, она была права, обвинив его? Может, это действительно Пирс позвонил фотографу? Ведь если он не виноват, то почему не показывается ей на глаза?
Аманда всегда была мечтательницей. Наверное, она просто придумала, что Пирс относится к ней как-то особенно. С его стороны все это были лишь уловки, чтобы заставить ее отказаться от иска. А когда Аманда ясно дала понять, что этого не будет, Пирс просто исчез из ее жизни.
Аманда глубоко вздохнула, как будто это могло помочь ей справиться с чудовищным чувством пустоты, которое она испытывала.
Черт побери, один раз она уже пережила эту боль и вполне способна справиться с нею снова. Но на этот раз она по-настоящему запомнит урок, преподанный судьбой.
В конце концов, у нее есть Кристофер. И у нее есть ее карьера. Этого больше чем достаточно, чтобы заполнить и ее дни, и ее ночи. И даже если это означало, что ее постель будет холодной, а душа пустой, что ж, пусть будет так. Все равно она имела куда больше, чем многие другие, и не стоило искушать судьбу, горюя о том, что она потеряла.
С решительным видом Аманда открыла дверь кабинета и вышла в гостиную.
На следующее утро Аманде позвонил Стоун. Он попросил срочно приехать, отказавшись сообщать какие-либо подробности по телефону. По тону адвоката Аманда так и не смогла понять, что за новости он хочет сообщить ей – плохие или хорошие.
Она пообещала приехать немедленно.
По дороге Аманда попала в дорожную пробку и добиралась до офиса Стоуна почти час вместо обычных пятнадцати минут.
Войдя в здание, Аманда невольно вздрогнула – навстречу ей шел отец.
Неужели Стоун решил попытаться помирить их и попытка сорвалась из-за того, что она опоздала? Нет, этого просто не могло быть. Стоун не из тех, кто станет вмешиваться в личные дела клиентов. К тому же ее отец никогда не позволил бы этого.
Генри Фостер заметил дочь в тот момент, когда она вошла в фойе. Он внимательно оглядел ее с ног до головы. За последние годы фигура Аманды чуть округлилась, стала не такой угловатой. Она стала такой же красавицей, как ее мать. Но, в отличие от его покойной жены, у Аманды был упрямый, решительный характер. Хотя дочь и не пошла по его стопам, Генри втайне гордился Амандой.
Что ж, в один прекрасный день она обязательно поймет, как ошиблась, не последовав его советам, если уже не поняла. Но пока Аманда отказывается прислушиваться к доводам рассудка, он ничем не может ей помочь.
– Аманда, – кивнул Генри, поравнявшись с дочерью.
– Неужели мы всегда будем встречаться случайно? – Генри без всякого выражения смотрел на Аманду. Она попыталась вспомнить, слышала ли хоть раз в жизни смех отца, но не могла. – Извини, отец, я пошутила.
Генри Фостер никогда в жизни не испытывал ничего похожего на душевный дискомфорт, поэтому сейчас ему было довольно трудно определить охватившее его чувство. Он знал только, что оно ему не нравится.
Но все же он должен сказать ей то, что собирался.
– Раз уж мне снова представилась возможность повидать тебя, – начал Генри, – я хотел сказать, что, хотя сам никогда в жизни не выбрал бы ту профессию, которую выбрала ты, все же, твердо придерживаясь своих убеждений, ты показала себя достойным членом клана Фостеров.
Нет уж, хватит. Аманде не нужны больше обтекаемые фразы.
– Могу я сделать вывод, что ты гордишься мною, отец?
– Что ж, возможно.
Аманда только вздохнула в ответ.
– Наверное, это самая большая похвала, на которую ты способен. – Она внимательно посмотрела на отца. – А хотелось бы чего-то большего.
Только сейчас Аманда почувствовала, что все ее обиды на отца остались наконец в прошлом.
– Большего? – Генри явно не понимал, что она имела в виду.
– Например, поддержки.
– Я поддержал бы тебя, если бы ты пошла по верному пути.
По правильному пути. Как сэр Галахар к Святому Граалю. Только Аманда должна была стремиться с таким же рвением к профессии юриста.
– Женщины иногда проявляют слабость, отец. И выбирают менее значительные профессии. – Она тяжело вздохнула.
Генри кивнул, соглашаясь с ее словами.
– Да, кстати, тебе, наверное, будет интересно узнать, что я добился для Уитни условного наказания?
Аманда всегда знала, что ее отец – первоклассный адвокат. Так же как знала почти с самого раннего детства, что природа не наделила этого человека способностью любить.
– Это просто здорово. Скажи Уитни, что я очень за него рада. – Надо не забыть позвонить ему, как только она вернется домой. Отец действительно сообщил ей очень радостную новость, вот только у Аманды не было сейчас сил радоваться.
Что ж, Генри сказал все, что хотел сказать. Пора было уходить.
– Удачи тебе, Аманда.
– Тебе тоже. – Прежде чем войти в офис, Аманда обернулась. – Отец!
Генри беспокойно взглянул на нее через плечо. Что еще?
Аманда улыбнулась. Генри Фостера словно вырубили из куска гранита.
– Знаешь, у Кристофера твои глаза.
