торговый флот плавал по всему бассейну Средиземного моря, торгуя даже с мусульманскими Северной Африкой и Испанией. Все три города участвовали в крестовых походах на Святую Землю, а также в экспедициях против мусульман на Балеарские острова и Пиренейский полуостров. Обостренное чувство религиозного рвения, пропитывавшее Западную Европу, не останавливалось, разумеется, у ворот крупных торговых центров, так что у итальянцев смешивались религиозный пыл и коммерческая заинтересованность.[127] Каждая из этих коммерческих столиц была пронизана чувством христианского долга, и их жители готовы были принять участие в священных войнах ради спасительного воздаяния. Крестоносцы, происходившие оттуда, были столь же намерены освободить Святую Землю для христиан, как и католики из всей остальной Европы. Они были настолько же заинтересованы в том, чтобы принести с Востока в свои храмы мощи для их почитания. В сокровищнице собора святого Лаврентия в Генуе по сей день сохраняется частица Креста Господня, блюдо, на котором по легенде несли голову Иоанна Крестителя, а также прекрасная изумрудного цвета чаша из Кесарии, некогда считавшаяся самим Святым Граалем. Венецианцы в Первом крестовом походе приобрели тело святителя Николая, а из похода в Тир в 1123–1124 годах привезли черный камень, с которого, по преданию, проповедовал сам Христос.[128]
С религиозным рвением и деловой хваткой было тесно переплетено и растущее чувство гордости за достижения своих городов. Итальянцы не рассматривали сочетание духовных устремлений, коммерческой инициативы и гражданской Гордости как нечто неприемлемое, каким это может казаться сейчас. Генуэзский летописец описывает взятие важного торгового порта Альмерия в Южной Испании в 1147 году:
Итальянцы, без сомнения, были преданными христианами, однако их поддержка крестовых походов всегда имела значительную материальную цену. В начале франкских завоеваний Святой Земли существовала необходимость покорения множества приморских городов Леванта. Крестоносцы не могли обеспечить корабли для транспортировки выходцев с запада в Палестину, чтобы они могли принять участие в кампаниях. Не было у них и навыков мореплавания, необходимого для морских атак на такие города, как Кесария, Бейрут, Акра и Сидон. В обмен на помощь итальянцы получали собственные кварталы и дома в этих городах, а также весьма прибыльное право использовать гавани и торговые участки в пределах каждого порта. Были у них и собственные церкви, посвященные святому покровителю родного города. В итоге в генуэзском квартале Акры существовала церковь святого Лаврентия, а в венецианском — святого Марка. Кроме того, у них было право самим судить своих граждан — редкая привилегия, которая иногда позволяла идти вразрез с властью местного властителя или монарха. Словом, на завоеванных крестоносцами землях сразу же вырастали небольшие пизанские, генуэзские и венецианские колонии, и управлялись они людьми, присланными из соответствующих городов. Торговцы и управляющие обычно служили по два-три года, прежде чем вернуться домой. Итальянцы обеспечивали для франкских поселенцев не обходимую связь с Западом. Два раза в год, в марте и сентябре (к Пасхе и к Рождеству), из Италии отправлялись огромные флоты, которые перевозили в Левант паломников, новых крестоносцев и новых поселенцев. Они же везли одежду, древесину и металлы, которыми торговали в обмен на пряности, шелка, масла и сахар, привозя их на родину.
Главным портом Восточного Средиземноморья была египетская Александрия. То, что в городе правили мусульмане, не мешало итальянцам держать там свои представительства, включив город в свою торговую сеть. Очевидно, во времена военных кризисов положение европейцев в Александрии становилось опасным. Мусульманские правители иногда изгоняли их, а изредка (например, в 1174 году) даже убивали. И все же нужды торгового мира были шире вопросов веры. Саладин сам вынужден был оправдывать итальянское присутствие в Египте перед своим духовным господином, халифом Багдада. Он объяснял, что торговля металлом и военным снаряжением для него является жизненной необходимостью. Одновременно и мусульманские торговцы беспрепятственно перемещались по землям крестоносцев, перевозя свои товары из Дамаска и Алеппо в порты Акры и Бейрута. Им приходилось платить огромные налоги — но точно так же большие налоги платили франкские торговцы, отправлявшиеся вглубь материка. Ибн Джубайр, испанский мусульманин, предпринявший паломничество в Святую Землю в 1184 году, был поражен таким положением дел. Он писал:
Три итальянских города жестоко конкурировали между собой, и во многих случаях их соперничество приводило к открытым конфликтам. Как раз во время Четвертого крестового похода Генуя и Пиза оказались вовлечены в активную междоусобицу. Несмотря на попытки папы посредничать между ними, продолжение этой вражды осложняло перевозку значительной армии к Святой Земле. [131] Кроме того, конфликты при перевозке генуэзцами армии короля Филиппа во время Третьего крестового похода привели к тому, что французы не слишком стремились вновь нанимать генуэзцев за столь высокую плату.
Таким образом, предпочтение было отдано Венеции. В августе 1198 года в булле по поводу крестовых походов Иннокентий недвусмысленно дал понять, что отправляет своего легата Соффредо (Soffredo) «для поиска поддержки Святой Земле» в Венецию, поскольку шансы найти помощь в ссорящихся Пизе и Генуе если и существуют, то все равно невелики.[132]
Виллардуэн повествует, что, когда лидеры будущего похода собрались на совет в Компьене, то решили выбрать шестерых посланников для ведения переговоров от лица армии крестоносцев относительно морского проезда. Им были выданы соответствующие грамоты. Документы были подписаны всеми основными представителями знати, обещавшими ожидать заключения договоренностей. Ответственность была огромной, и шестеро посланцев были выбраны весьма тщательно, по двое от Тибо, Людовика и Балдуина. Среди них был и Жоффруа Виллардуэн, чье личное присутствие придает его повествованию уникальность взгляда очевидца.[133]
Условия, которые ими обсуждались, оказали огромное влияние на исход крестового похода. Обстоятельства, возникшие благодаря заключенному договору, сформировали и направили действия армий так, как никто не мог и подозревать — и в значительной мере именно они привели крестовый поход к его ужасному завершению. Виллардуэн со товарищи, разумеется, не мог предвидеть исхода кампании, поскольку они намеревались лишь обеспечить проход армии Христовой к месту обретения Его владений.
В начале 1201 года послы переправились через Альпы, миновали Северную Италию (возможно, через Пьяченцу) и достигли Венеции, оказавшись в городе на первой неделе Великого поста, в марте 1201 года.
ГЛАВА 4
«Наши господа умоляют тебя проявить, ради Бога, милосердие к лежащим за морем землям»
Венеция, расположенная на группе островов в лагуне Адриатического моря, была могущественной и независимой силой средневекового мира, гордившейся достойной и самобытной историей.[134] Острова были заселены рыбаками еще с Римских времен, когда эти земли являлись частью великой империи. В те времена лагуна была куда более обширной, глубже врезаясь
