Спустя ещё полчаса состоялась первая встреча, но вопреки желаниям «специалистки» не с графиней Дэрларль. Три яхты выскочили из гиперпространства в нескольких минутах лёта и пошли на сближение. Две «Эгиды», как две капли воды похожие на их собственные, и «Серебряная стрела». Такой ослепительной снежной белизны, что казалось, будто от неё веет холодом даже сквозь обзорный экран. На носу и бортах «Стрелы» угольно-чёрный орнамент свивался в вензель баронессы Риональ.
Таэр и думать забыла про баронессу, но половина её «войска», укомплектованная из «руки» Кэйрин, очевидно, помнила и продолжала выполнять её инструкции.
Охранявший их фрегат дёрнулся было в сторону приближающихся яхт, но вскоре резко повернул обратно, словно сторожевой зверь, неожиданно получивший по носу. О том, что именно сказала баронесса Риональ капитану фрегата, оставалось только догадываться.
Когда яхты наконец закончили совмещать приёмные порты и открылись шлюзовые двери, ворвавшаяся к ним баронесса напоминала концентрированный сгусток счастья.
Она была в облегающем белом платье с золотой искрой, дополненным тонким серебряным поясом, и вся просто светилась от радости. Кэйрин буквально пролетела прозрачную трубу приёмного порта, вынудив её сопровождающих перейти на бег, чтобы не отстать от её светлости, и повисла на лорде, заключив его в объятия. Потом она с благосклонной улыбкой выслушала доклад Кодма с комментариями Таэр и тут же одарила его перстнем с собственной руки. Разошедшаяся Кэйрин уже собиралась было стянуть с пальца второй перстень, чтобы вручить его Таэр. Но, похоже, вовремя вспомнила, что Таэр хоть и заочно, а уже первый меч домена, а стало быть, и клинок дома, и такой подарок будет чересчур двусмысленным, если не оскорбительным. Баронесса виновато улыбнулась и изящно перевела всё в шутку. Маленькое ювелирное чудо, из чёрной витой мирты, обрамлявшей белый кристалл «В'то», внутри которого вспыхивали алые отблески. Кольцо только из-за камня стоило небольшого состояния и явно не подходило для подарка чужому клинку.
«Что-то подобное мне подарить может только мой лорд, — с философской грустью подумала Таэр. — А он про подарки, похоже, абсолютно забыл. Вернее, предпочитает одаривать более практично, — поправилась она, вспомнив про подаренные ей полмиллиона данариев. — Но не наденешь же их на палец?» — Тайная любовь «специалистки» к подобным «знакам отличия» оставалась полностью неразделённой.
Баронесса изливала свою радость не меньше четверти часа. Беспрерывно щебеча о том, как она рада, что всё обошлось, как она волновалась и что по такому случаю она после «дня даров» непременно посетит огненный престол, чтобы возложить дары «Второй» за столь счастливое спасение. И хотя всё выглядело предельно искренне, Таэр не могла избавиться от впечатления некоторой наигранности этой сцены. Насколько она знала баронессу Риональ, та никогда не выделялась тягой к бурному проявлению любых эмоций, или же какой бы то ни было религиозностью.
«Интересно, что она возложит к огню? — мысленно ухмыльнулась Таэр, наблюдая за общением Алекса и Кэйрин. — Ни воинскими, ни любовными победами она в последнее время похвастаться не может». Хотя последнее, честно говоря, было не совсем правдой, из влюблённых в Кэйрин гвардейских остолопов можно было, наверное, собрать сводное крыло, если не эскадрилью.
Через некоторое время разговор предсказуемо перешёл к расспросам о случившемся: лорду было любопытно узнать, как баронессе удалось не только выбраться из замка незамеченной нападавшими, но и вытащить раненую Таэр. А Кэйрин, конечно же, хотела знать, кто всё-таки его похитил и что именно произошло на Таллане.
Поскольку беседа явно грозила затянуться, баронесса предложила перенести её в более комфортные условия к ней на яхту. К радости Таэр, Алекс эту идею не поддержал, и общение перенесли в один из серо- безликих залов «Эгиды». Там, к огромной злости Таэр, лорд, вопреки ранее обсуждавшейся тактике общения с баронессой, выдал ей всё. Причём не просто всё, а абсолютно всё и даже попросил её продемонстрировать Кэйрин доклад, который она подготовила для графини Дэрларль.
Делать было нечего, и Таэр, послав испепеляющий взгляд лорду, была вынуждена передать баронессе инфоблок с докладом.
«Впрочем, у этого варианта есть неожиданные плюсы, — решила Таэр, наблюдая за выражением лица читавшей доклад баронессы. Сначала с него слетела радость, постепенно сменившись сосредоточенной серьёзностью. Потом в глазах баронессы, несмотря на весь её самоконтроль, проступил страх. Дочитывала Кэйрин уже в состоянии, близком к ужасу. И хотя баронесса быстро совладала с собой, возможность увидеть ужас в её глазах доставила Таэр несколько на редкость сладких мгновений. — Можно считать это моральной компенсацией».
— Я просто не могу в это поверить, — наконец произнесла Кэйрин, отложив инфоблок. — Император никогда бы не пошёл на это. Проблема вольных миров, несправедливо получивших наши привилегии, конечно, существует. Но император благородный человек, он бы не стал опускаться до такого… Могу спорить, за этим стоит кто-то из первых министров, а скорее даже мелатцы.
— А какой у них в этом интерес? — не скрывая заинтересованности, спросил Алекс.
— Император доверяет им больше всего, — грустно вздохнула Кэйрин. — Среди первых министров четверо мелатцев и только один файронец. Двое из явных теней императора — мелатцы, и, бьюсь об заклад, среди тайных как минимум ещё один. А это высшая форма доверия, у нас же ни одного адепта. Если бы в секторе ввели прямое имперское управление, его осуществляли бы мелатцы.
— Ради этого стоило так рисковать?
— Кто знает, как глубока чёрная дыра? — пожала плечами Кэйрин. — Может, у них были какие-то ещё мотивы. В любом случае надо действовать. — Она решительно поднялась и протянула руку Алексу. — Прости, что покидаю тебя так скоро, но… Мне нужно отправить послание отцу и кое-что узнать тут, на Копейре. И в свете открывшегося, не прими в обиду, но может быть, ты согласишься, чтобы вместе с тобой на «день даров» отправилась бы часть моей руки? Я очень волнуюсь, — призналась она.
Алекс послал Таэр вопросительный взгляд и получил её утвердительный кивок.
— Я буду только благодарен, — ответил лорд с улыбкой.
— Ой, это так здорово, — обрадовалась Кэйрин. — Моя рука уже почти полностью прибыла на Копейру. Она у меня небольшая, две сотни с малым. Может быть, ты захочешь принять полные две сотни, чтобы не разбивать отряды?
Алекс, судя по выражению его глаз, явно хотел, но сначала всё-таки послал ещё один вопросительный взгляд, на который получил очередной утвердительный кивок: «Карпацианцев не может быть слишком много, и работать с ними на удовольствие просто».
— Почему нет? По-моему, две сотни — это просто замечательно, — согласился Алекс. — Кстати, Кэйрин, чтоб я не попадал в неловкие ситуации. Из какой расы набрана твоя рука?
— Из людей, конечно, — несколько удивлённо ответила Кэйрин.
— Меня просто смутил их внешний вид, — признался Алекс с извиняющейся улыбкой. — Белые как бумага, все на одно лицо, ну и вообще… Не обращай внимания, сама понимаешь, провалы в памяти. Это какая-то модификация, да?
— Нет. Это же карпацианцы, они все такие, просто белые. Люди ведь разные бывают. Ты не волнуйся. Я сама, — поделилась Кэйрин, — когда прилетела на Карпацию, очень быстро к этому привыкла. Белые и всё. Ты тоже быстро привыкнешь и скоро уже совершенно не будешь обращать внимания.
— Да можно сказать, что я уже не обращаю, — улыбнулся Алекс. — Просто было любопытно.
Отбытие баронессы произошло явно раньше, чем она изначально планировала. Что было неудивительно, подобные новости могут резко менять планы.
— Увидимся после «дня даров», — произнесла Кэйрин, обняв на прощание лорда. — Я прилечу сразу же, как получу дары в моих владениях. Нам столько нужно обсудить. Заодно посещу огненный престол, — добавила она с улыбкой.
— Буду ждать, — улыбнулся Алекс, учтиво целуя руку баронессе. Он вообще, как заметила Таэр, демонстрировал невероятный прогресс в этикете, по крайней мере когда это касалось общения с Кэйрин.
Массивная шлюзовая дверь с тихим шипением неспешно закрылась, отрезав от них баронессу.
— Хочешь обсудить? — поинтересовался лорд, повернувшись к ней.
— Если ваша светлость сочтёт это нужным, — ответила Таэр со всей возможной холодностью.
