— За это надо выпить. — Уилл потянулся к бокалу. Лицо его побагровело от смеха и от выпитого. — Поднимаю тост за сильных жен и глупых мужей, которые могли бы быть счастливыми, если б только постарались.
Он чокнулся с Джиллиан и Дунканом, и все трое выпили терпкого красного вина.
Джиллиан поставила свой бокал и откинулась на спинку кресла, наслаждаясь веселой, непринужденной атмосферой. А на улице тем временем лил холодный дождь, грохотал гром. Здесь же, в таверне, весело потрескивал огонь в камине, пахло дымом и свечным воском.
Компания расположилась в отдельном зале, на втором этаже таверны «Два петуха», на Пикадилли. Хозяин устроил для высоких гостей настоящий пир: пирог с устрицами, жареный гусь, американский картофель, свежевыпеченный хлеб. На десерт подавали сушеные фрукты и орехи. Джиллиан и ее кавалеры хрустели скорлупой, пили вино и болтали о всякой всячине.
Уилл выбрал каштан покрупнее, расколол его пополам и поддел сладкое содержимое кончиком ножа.
— Завтра встречаюсь с Данбери насчет земельного участка в Чизапике. Думаю, продаст. Хочешь, поедем со мной? Ты поможешь мне сбить цену. Я заметил, что в твоем присутствии люди становятся более покладистыми. — Он пожал плечами. — Ты многим действуешь на нервы. В том числе и мне.
Дункан проигнорировал это последнее замечание.
— Завтра не могу, занят. Еду в Нью-Форест, проведать своего лесника. Он стал совсем дряхлый, не может уследить за браконьерами. Говорит, у него внук подрос, может занять должность лесничего. Но я хочу сначала посмотреть на этого парня. — Он предложил Джиллиан половинку каштана. — Возьми лучше мою жену. Ей-богу, она умеет торговаться получше, чем я. Вчера ко мне пришел строительный подрядчик. Жаловался на Джилли, говорил, что она обобрала его как липку.
Уилл расхохотался, восторженно хлопнув ладонью по столу, уставленному грязными тарелками.
Джиллиан улыбнулась, жуя мучнистый, сладкий каштан.
— Нет, в покупке недвижимости я ничего не понимаю. Мне невдомек, зачем мужчины всё это делают: покупают участок леса, вырубают его, выкорчевывают пни — и все для того, чтобы посадить табак. Зачем вообще мужчины живут в американской глуши, вдали от Лондона? Ведь там нет никого, кроме диких медведей и кровожадных туземцев.
Едва договорив, Джиллиан поняла, что сболтнула лишнее. Ведь нужно быть осторожней. Во всем виновато вино.
Дункан, скрипнув стулом, поднялся.
— Да, женщине этого не понять. Не понять, почему мужчина взваливает на свои плечи непосильную ношу, почему ему так необходимо возделывать землю, где прежде не ступала нога цивилизованного человека.
Дункан с такой силой сжал в кулаке каштан, что содержимое полезло у него между пальцев.
— А что касается кровожадных туземцев, дорогая женушка, то не все они убийцы. Среди них есть плохие люди, есть хорошие. Как и среди англичан.
Уилл комично скривился, передразнивая Дункана. Джиллиан понимала, что лорд Гэллоуэй хочет разрядить атмосферу, но не улыбнулась. Сложив руки перед собой, она смотрела на пол.
Все, вечер испорчен. Как это похоже на Дункана! Только что смеялся, а в следующую секунду насупился и мечет грозные взгляды. Перепады его настроения поистине непредсказуемы.
Немного помолчав, Джиллиан встала, решив, что хорошенького понемножку.
— Уже поздно, господа. Мне пора спать. Завтра утром ко мне приедут маляры. — Она чуть присела в книксене. — Всего хорошего, Уилл.
— Спокойной ночи, милая.
Она обернулась к Дункану:
— Вы едете со мной, сэр, или остаетесь?
— Ты приехала в карете? — спросил он холодным, равнодушным тоном, от которого у Джиллиан мороз пробежал по коже. Она терпеть не могла, когда муж напускал на себя эту ледяную невозмутимость.
— Да.
Не глядя на нее, граф продолжил:
— Вот и отлично. Я приеду потом, возьму извозчика. Мы с Уиллом, пожалуй, еще поиграем в карты. Думаю, его подружка подождет.
— Как угодно.
Джиллиан отвернулась, стараясь не показать обиды.
В любом случае ее брак более удачен, чем у большинства англичанок. Не следует быть слишком требовательной. Чего ей, собственно, не хватает?
— Если хотите, я провожу вас до кареты, — учтиво крикнул Дункан ей вслед, но с места не поднялся.
Джиллиан услышала шелест тасуемой колоды.
Набросив на плечи синий шерстяной плащ, Джиллиан сказала:
— Не беспокойтесь, сэр. Уверяю вас, я дойду до кареты и сама. Атар отвезет меня домой.
На лестнице она задержалась, все еще надеясь, что Дункан догонит ее, извинится и проводит домой.
Но тщетно. Джиллиан вернулась домой одна, если не считать ледяного дождя, который беспрестанно барабанил по крыше кареты.
Дункан натянул поводья и направил коня к избушке лесника. Из трубы поднимался неторопливый дымок. В лесу было тихо.
Неподалеку располагался охотничий коттедж, построенный еще дедом Дункана. Массивная дубовая дверь была украшена раскидистыми оленьими рогами. На первый взгляд коттедж содержался в превосходном состоянии: ставни аккуратно закрыты, черепичная крыша недавно ремонтировалась. Старик Маршалл хорошо следил за собственностью хозяина. Дункан решил, что нужно будет щедро вознаградить старика. Давненько они не виделись — граф последний раз был здесь еще ребенком. И все это время Маршалл честно выполнял свои обязанности, даже когда пришла весть о том, что вся графская семья истреблена индейцами.
Залаяла собака, из-под дома выскочил щенок. Дверь немедленно распахнулась, и на крыльце появился сгорбленный старик, опирающийся на палку.
— Кто там? — крикнул он в пространство. — Кто пожаловал?
Дункан отпустил поводья. Он сразу узнал Маршалла — узнал через столько лет. Глаза у старика были мутные, молочно-белого цвета. Должно быть, совсем ослеп.
— Это граф Кливз. Маршалл, это я, Дункан.
Лицо лесника просияло улыбкой.
— Вот оно что! Я твой голос сразу узнал, хоть ты уже и не мальчик. — Он протянул руку. — Иди сюда, малыш, я хочу видеть твое лицо.
Дункан рассмеялся:
— Я давно уже не малыш. Извини, что так долго не появлялся.
Он подошел вплотную к леснику.
Маршалл крепко схватил его за руку:
— Лучше поздно, чем никогда.
Они весело рассмеялись. Последний раз они видели друг друга лет двадцать пять назад, но время мало что изменило. Маршалл и тогда казался маленькому Дункану глубоким стариком. Это он, графский лесник, научил мальчика охотиться и стрелять.
Маршалл прищурился, придвинувшись к Дункану вплотную.
— Что это такое, а? Что это у тебя на лице? — Старик покачал головой. — Глаза у меня стали ни к черту. Теперь в оленя мне не попасть, хоть в упор стреляй.
— Это вуаль. Я прикрываю ею шрамы.
Дункан сказал неправду, чтобы избежать долгих объяснений.
— Да-да, мне рассказывали, что тебя взяли в плен дикари. Рад, что ты от них сбежал. — Маршалл
