если кто собирался креститься, то не запрещал, а только насмехался над тем. 'Ибо для неверующих вера христианская городство есть'; 'Ибо не знают, не разумеют те, кто ходят во тьме', и не ведают славы Господней; 'Огрубели сердца их, с трудом уши их слышат, а очи видят'. Ибо сказал Соломон: 'Дела нечестивых далеки от разума'; 'Потому что звал вас и не послушались меня, обратился к вам, и не внимали, но отвергли мои советы и обличений моих не приняли'; 'Возненавидели премудрость, а страха Божьего не избрали для себя, не захотели принять советов моих, презрели обличения мои'. Так и Ольга часто говорила: 'Я познала Бога, сын мой, и радуюсь; если и ты познаешь – тоже станешь радоваться'. Он же не внимал тому, говоря: 'Как мне одному принять иную веру? А дружина моя станет насмехаться'. Она же сказала ему: 'Если ты крестишься, то и все сделают то же'. Он же не послушался матери, продолжая жить по языческим обычаям, не зная, что кто матери не послушает – в беду впадет, как сказано: 'Если кто отца или матери не послушает, то смерть примет'. Святослав же притом гневался на мать, Соломон же сказал: 'Поучающий злых наживет себе беды, обличающего же нечестивою самого оскорбят; ибо обличения для нечестивых, как язвы. Не обличай злых, чтобы не возненавидели тебя'. Однако Ольга любила своего сына Святослава и говаривала: 'Да будет воля Божья; если захочет Бог помиловать род мой и землю Русскую, то вложит им в сердце то же желание обратиться к Богу, что даровал и мне'. И, говоря так, молилась за сына и за людей всякую ночь и день, воспитывая сына до его возмужалости и до его совершеннолетия'. Но и достигнув возмужалости, Святослав так и остался язычником С этого пути его и смерть бы не сбила. И дело не в насмешках дружины: Святослав ненавидел христиан и христианство, вряд ли он очень нежно относился и к Ольге, которая вынудила отца стать, как писали греки, 'боспорским архонтом', то есть выставив из Киева к устью Днепра Только смерть Ольги в 969 году спасла его и от христианства, и от невозможности принимать собственные решения. Избавившись от супруга, Ольга очень крепко держалась за власть, то есть до самой своей смерти.
Этот вопрос ученые стали себе задавать, когда натолкнулись на описание 'киевской осады печенегами'. И вот почему. Если после времен Святослава, лет через пятьдесят, печенеги действительно доходили до Киева и жгли город примерно раз в год, то при Святославе печенеги появлялись только на северном берегу моря, к верхнему течению Днепра они подниматься не рисковали. Печенеги были степным народом, который неожиданно появился в Причерноморье. Константин Багрянородный писал о печенегах (называя их пачинакитами): 'В верховьях реки Днепр живут росы; отплывая по этой реке, они прибывают к ромеям; Пачинакия занимает всю землю [до] Росии, Боспора, Херсона, Сарата, Бурата и тридцати краев. Да будет известно, что пачинакиты сначала имели место своего обитания на реке Атил, а также на реке Геих, будучи соседями и хазар, и так называемых узов. Однако пятьдесят лет назад упомянутые узы, вступив в соглашение с хазарами и пойдя войною на пачинахитов, одолели их и изгнали из собственной их страны, и владеют ею вплоть до нынешних времен так называемые узы. Пачинакиты же, обратясь в бегство, бродили, выискивая место для своего поселения. Достигнув земли, которой они обладают и ныне, обнаружив на ней турок, победив их в войне и вытеснив, они изгнали их, поселились здесь и владеют этой страной, как сказано, вплоть до сего дня уже в течение пятидесяти пяти лет. Да будет ведомо, что вся Пачинакия делится на восемь фем, имея столько же великих архонтов. Из постороннего же рода никто не вторгается и не становится архонтом. Восемь фем разделяются на сорок частей, и они имеют архонтов более низкого разряда. Должно знать, что четыре рода пачинакитов… расположены по ту сторону реки Днепра по направлению к краям [соответственно] более восточным и северным, напротив Узии, Хазарии, Алании, Херсона и прочих Климатов. Остальные же четыре рода располагаются по сю сторону реки Днепра, по направлению к более западным и северным краям: а именно: фема Гиазихопон соседит с Булгарией, фема Нижней Гилы соседит с Туркией, фема Харавои соседит с Росией, а фема Иавдиертим соседит с подплатежными стране Росии местностями, с улътишши, деревленинами, лензанинами и прочими славянами. Пачинакия отстоит от Узии и Хазарии на пять днейпути, от Алании – нашесть дней, от Мордии – на десять дней, от Росии – на один день, от Туркии – на четыре дня, от Булгарии – на полдня, к Херсону она очень близка, а к Боспору еще ближе'.
В год 6476 (968) в летописи появилась запись об этих пачинакитах, или печенегах: 'Пришли впервые печенеги на Русскую землю, а Святослав был тогда в Переяславце, и заперлась Ольга со своими внуками – Ярополком, Олегом и Владимиром в городе Киеве. И осадили печенеги город силою великой: было их бесчисленное множество вокруг города, и нельзя было ни выйти из города, ни вести послать, и изнемогали люди от голода и жажды. И собрались люди той стороны. Днепра в ладьях, и стояли на том берегу, и нельзя было никому из них пробраться в Киев, ни из города к ним. И стали тужить люди в городе, и сказали: 'Нет ли кого, кто бы смог перебраться на ту сторону и сказать им: если не подступите утром к городу, – сдадимся печенегам'. И сказал один отрок: 'Я проберусь и ответили ему: 'Иди'. Он же вышел из города, держа уздечку, и побежал через стоянку печенегов, спрашивая их: 'Не видел ли кто-нибудь коня?' Ибо знал он по-печенежски, и его принимали за своего. И когда приблизился он к реке, то, скинув одежду, бросился в Днепр и поплыл. Увидев это, печенеги кинулись за ним, стреляли в него, но не смогли ему ничего сделать. На том берегу заметили это, подъехали к нему в ладье, взяли его в ладью и привезли его к дружине. И сказал им отрок: 'Если не подойдете завтра к городу, то люди сдадутся печенегам'. Воевода же их, по имени Претич, сказал: 'Пойдем завтра в ладьях и, захватив княгиню и княжичей, умчим на этот берег. Если ж не сделаем этого, то погубит нас Святослав'. И на следующее утро, близко к рассвету, сели в ладьи и громко затрубили, а люди в городе закричали. Печенеги ж решили, что пришел князь, и побежали от города врассыпную. И вышла Ольга с внуками и людьми к ладьям. Печенежский ж князь, увидев это, возвратился один к воеводе Претичу и спросил: 'Кто это пришел?' А тот ответил ему: 'Люди той стороны (Днепра)'. Печенежский князь спросил: 'А ты не князь ли? ' Претич ж ответил: 'Я муж его, пришел с передовым отрядом, а за мною идет войско с самим князем: бесчисленное их множество'. Так сказал он, чтобы их припугнуть. Князь ж печенежский сказал Претичу: 'Будь мне другом'. Тот ответил: 'Так и сделаю'. И подали они друг другу руки, и дал печенежский князь Претичу коня, саблю и стрелы. Тот ж дал ему кольчугу, щит и меч. И отступили печенеги от города, и нельзя было коня напоить: стояли печенеги на Лыбеди. И послали киевляне к Святославу со словами: 'Ты, князь, ищешь чужой земли и о ней заботишься, а свою покинул, а нас чуть было не взяли печенеги, и мать твою, и детей твоих. Если не придешь и не защитишь нас, то возьмут-таки нас. Неужели не жаль тебе своей отчины, старой матери, детей своих?' Услышав это, Святослав с дружиною быстро сел на коней и вернулся в Киев; приветствовал мать свою и детей и сокрушался о перенесенном от печенегов. И собрал воинов, и прогнал печенегов в степь, и наступил мир'.
Вот это сообщение летописей и заставило историков задать странный вопрос если Святослав был, как говорят, в Перяславце, что на Дунае, то как он мог 'быстро' оказаться в Киеве? Тут при всем желании 'быстро' – недели две, если не дольше. За такое время печенеги вполне могли несколько раз вернуться и захватить город. Другое дело, если бы речь шла о прибрежном городке, тогда все понятно – можно и быстрее управиться. Вывод такой был сделан после изучения стандартного пути из Киева в греки с упоминанием многочисленных порогов, которые предстояло пройти, прежде чем воины могли спуститься из города – русы не пользовали 'пеший' маршрут, они ходили в походы на 'лодьях'. Посмотрим на этот путь, описанный Константином Багрянородным;
'И в июне месяце, двигаясь по реке Днепр, они спускаются в Витичеву, которая является крепостью-пактиотом росов, и, собравшись там в течение двух-трех дней, пока соединятся все моноксилы, тогда отправляются в путь и спускаются по названной реке Днепр. Прежде всего, они приходят к первому порогу, нарекаемому Эссупи, что означает по-росски и по-славянски 'Не спи'. Порог [этот] столь же узок, как пространство циканистирия, а посередине его имеются обрывистые высокие скалы, торчащие наподобие островков. Поэтому набегающая и приливающая к ним вода, низвергаясь оттуда вниз, издает громкий страшный гул. Ввиду этого росы не осмеливаются проходить между скалами, но, причалив поблизости и высадив людей на сушу, а прочие вещи оставив в моноксилах, затем наше, ощупывая своими ногами дно, волокут их, чтобы не натолкнуться на какой-либо камень. Так они делают, одни у носа, другие посередине, а третьи у кормы, толкая [ее] шестами, и с крайней осторожностью они минуют этот первый порог по
