нахлынула тоска. Но тут он заговорил, и голос его доносился как будто издалека.
— Я вижу, что ты на Рождество получила еще один замечательный подарок, Сасс.
— Какой?
Он кивком показал на ее руку. Она убрала ее с волос и взглянула на кольцо так, словно видела его впервые. Кольцо лежало под рождественской елкой по просьбе Курта, хотя сам он и не мог положить его туда. Лизабет помогла Курту выбрать его. Огромный квадратный рубин, окруженный бриллиантами.
— О да. Красивое, верно?
Сасс выпрямилась и сразу стала светской дамой. Искры, только что проскакивавшие между ними, исчезли, словно кто-то внезапно перерезал провод.
— Очень красивое кольцо. — Он кивнул, и было видно, как он пытается придумать, что бы сказать еще.
— Да, — ответила Сасс и неловко засмеялась. — Курт немного переборщил. По-моему, ты, пока работал в затворничестве, пропустил все восторги, бушевавшие здесь у нас. Курт предложил мне руку и сердце.
Вот так. Она сказала об этом. Странно, но Сасс ожидала чего-то, а чего, и сама не знала. Наверное, какой-то резкой реакции, которая наконец-то выразит неодобрение, сквозившее в его поведении все эти месяцы, пока он жил с ними. Возможно, где-то в глубине души она ожидала услышать его протест. Протест, который вытащит на поверхность все то особенное, что было между ними. Однако то, что он сказал и как сказал, прозвучало для Сасс неожиданно. Ей хотелось услышать от Шона Коллиера вовсе не это.
— Прими мои поздравления, Сасс. Замечательная новость. И когда же свадьба?
Сасс вздрогнула, пораженная тем, что испытывает почти обиду от столь равнодушных поздравлений. Она едва не рассмеялась, когда поняла, что подобная ее реакция не что иное, как оскорбленное самолюбие. Разве ей где-то в глубине души не казалось, что Шон Коллиер влюбился в нее, как влюблялись все остальные?
— Вообще-то, не знаю. Думаю, что после завершения фильма.
— Курту невероятно повезло. Я желаю вам счастья. Ты будешь очень красивой невестой. Мне хотелось бы полюбоваться, как ты пройдешь к алтарю.
— Ты непременно это увидишь. Курт хочет, чтобы мы обвенчались. Возможно, он попросит тебя добавить тексты брачных обетов в конце фильма.
Сасс произнесла это в шутку и тут же обнаружила, что эти слова причинили ей боль. Ей было не до смеха. Ей хотелось, чтобы он поговорил с ней. Он был нужен ей для…
— Сасс, я боюсь, что ему придется самому писать это.
— Я пошутила, Шон. Правда, — горячо возразила она. — Надеюсь, что под твоей черной бородой отыщется чувство юмора, или ты собираешься до конца жизни оставаться мрачным ирландцем?
— Ни то и ни другое, Сасс. Я просто нахожусь здесь. Просто сумел сделать после всех этих лет маленький шаг вперед. А тебе хочется видеть у своих ног клоуна?
Сасс покачала головой и вновь стала серьезной.
— Нет, конечно. Я хочу видеть рядом с собой друга. Я знаю, что не говорила тебе — тебе не так-то просто что-то сказать, — но ты дал мне гораздо больше, чем этот сценарий. Благодаря тебе я спустилась с небес на землю. Ты заставил меня взглянуть на вещи, о существовании которых я прежде не задумывалась. Раньше я считала себя счастливой, оттого что не испытывала в жизни и половины страстей, что изображала в своих ролях. А теперь я начинаю подозревать, что это скорее мой недостаток.
Сасс наклонилась к нему, в волнении сжимая написанный им сценарий.
— Ты показал мне, что счастье замечательная вещь, однако без боли, грусти или воспоминаний человек не может быть по-настоящему счастлив. Мне стало ясно, что для того, чтобы понять хорошее в жизни, нужно испытать и ее грустные стороны.
— Но ты ведь не захочешь боли, Сасс. Она уж точно не увеличивает счастья по большому счету.
— Нет, конечно мне никогда не захочется познать боль, какую довелось перенести тебе. Но мне хотелось бы знать, что у меня хватит сил справиться с ней, если в этом возникнет нужда. Ты заставил меня взглянуть на себя другими глазами и увидеть как свою силу, так и слабость. И я признательна тебе за это, Шон.
Сасс огляделась по сторонам, пытаясь найти вдохновение в окружающей ее красоте. Где ей найти слова, благодаря которым он смог бы понять, как он ей нужен?
— Забавно, что нам довелось встретиться при таких обстоятельствах. Странно, что я едва не умерла у твоего порога, чтобы, вернувшись к жизни, обрести дорогого мне друга. Мне даже трудно выразить словами, как потрясло меня твое великодушие. Я сомневаюсь, что мне когда-нибудь удастся понять, почему ты переменил свое решение и продал мне право на экранизацию книги твоего отца. Но я невероятно признательна тебе за это. И могу лишь надеяться, что и ты что-то от этого выигрываешь. Мне не хочется думать, что ты получил лишь деньги.
— Не беспокойся об этом, Сасс. — Шон поднял бутылку шампанского и наполнил их опустевшие бокалы. И вот искрящееся вино вновь запенилось. Шон неожиданно оживился, его речь стала прочувствованной, а жесты энергичными.
— Сасс, девочка моя, я получил именно то, что и требовал. Возможно, когда-нибудь я сяду, подумаю и пойму, что мне было дано даже больше… — Он склонил голову, задумался и еле слышно пробормотал: — Гораздо больше, чем я ожидал… — Сасс насторожилась, вслушиваясь, ожидая, что сейчас он ей скажет всю правду. Однако он снова стал неестественно веселым и компанейским. Прекрасная имитация ирландца, поздравляющего невесту. — Да, думаю, что я получил то, за чем и явился, хотя должен признаться, что едва не повернул назад. Но теперь я рад, что не сделал этого.
— А что ты собираешься делать теперь? Ведь мы начнем съемки не раньше, чем через пять недель.
— Дорогая моя Сасс, я вовсе не жажду путаться у тебя под ногами во время съемок. — Шон одним глотком выпил шампанское и поднял бокал вверх, но луна в нем не отразилась, лишь огни, мерцавшие вокруг бассейна.
— Шон! Ты не можешь говорить это всерьез! — Сасс уронила рукопись, пораженная услышанным.
— О, клянусь Святой Девой. — Шон рассмеялся слишком весело, поднимая упавшую рукопись и протягивая ее Сасс, не глядя ей в глаза. — Я весьма польщен, Сасс, но вокруг тебя будет и без того достаточно обожателей, когда ты приступишь к съемкам. Я там буду лишний.
— Но ты мне нужен, — с жаром, которому она удивилась сама, произнесла Сасс. — Ты мне сможешь сказать, если я отойду слишком далеко от правды. Мне ничего не хотелось бы исказить…
— Тебе только стоит придерживаться сценария. — Шон наклонился ближе к Сасс. Он сделал глубокий вдох, в надежде, что аромат ее духов вдохновит его на ложь. — Каждое слово в рукописи подлинное. Ничего не меняй — и будешь все делать правильно. Но пойми, я не могу смотреть, как ты это делаешь, неужели не ясно?
— О, Шон. — Ее глаза широко распахнулись, и цвет их, нежно-золотой, напоминал восход. — Прости. Это глупо с моей стороны. Прости. Конечно, тебе не захочется смотреть, как мы будем восстанавливать эту историю. Но пожалуйста, не уезжай.
— Сасс. — Он накрыл рукой ее руку, и в его искренности не приходилось сомневаться. — Я ничем не могу помочь. Я человек далекий от кино. Я снова стал писателем благодаря тебе, и с меня этого достаточно. Но не требуй от меня, чтобы я околачивался поблизости. Что скажет Курт, когда вы сыграете свадьбу? Разве что, пожалуй, ему захочется, чтобы я присматривал за вашими детьми, когда они начнут рождаться на свет? Что ж, может, из меня и получится неплохая нянька.
— Я вовсе не имела в виду ничего подобного, и ты это знаешь. — Они сидели у бассейна в тишине, их руки переплелись. Они оба старались не замечать этого прикосновения, оба не могли, не смели признаться себе, как это приятно. — Конечно, ты можешь оставаться столько, сколько хочешь, но я догадываюсь, что тебе захочется зажить своим домом… — Сасс замолчала и на миг отвела взгляд. — …ты захочешь жить своей жизнью.
Шон отодвинулся, и его рука без усилия выскользнула. На мгновение ему захотелось, чтобы Сасс схватила ее и вернула назад.
