расцарапала ему щеку. Тил успокоила его — сок этого дерева не ядовит. Флинкс снова полез верх, завидуя фуркотам, которые благодаря могучим лапам и крепким когтям запросто перепрыгивали с ветви на ствол и обратно.
Потом они шли по такой широкой ветке, что по ней могли шагать шесть человек в ряд, и, в конце концов, добрались до ствола дерева-гиганта. Даже на такой высоте — до земли было не меньше пятисот метров — его толщина поражала воображение.
Двелл, который продвигался первым, окликнул их. Он обнаружил расщелину в стволе, оставшуюся от удара молнии. При такой постоянной сырости огонь в этих джунглях, наверно, мог возникнуть только таким образом. Пламя выжгло в стволе черное дупло, впоследствии расширенное кем-то, кто обитал в нем, но в данный момент отсутствовал.
Видимо, следуя заведенному порядку, первыми туда влезли дети, за ними Тил. Флинкс попал в дупло последним из людей. Тил ввела его за руку, дав понять, что он должен сесть рядом с ней. Потом вошли молодые фуркоты и, наконец, Саалахан — он своим огромным телом взялся заслонить спутников от внешней опасности.
С обеих сторон посыпался град вопросов. Когда первое любопытство было удовлетворено, Флинкс поделился своей едой. Даже Двелл признал, что шоколад почти такой же вкусный, как сьюгарерри.
Еда, которую местные жители в свою очередь предложили Флинксу, и на вкус, и на запах была ему совершенно незнакома. Он не рискнул попробовать только сушеные, с розовой шерсткой, трехсантиметровые личинки. Тут он просто не смог преодолеть брезгливость, хотя Тил полила эту снедь не то соком, не то сиропом малинового цвета. Дети не могли взять в толк, почему Флинкс отказывается.
— Вскоре снова придется охотиться, — сказала Тил, когда с едой было покончено. — Как я уже говорила, мы не собирались уходить надолго, и наши запасы подходят к концу. Саалахан и остальные фуркоты помогут.
Флинкс похлопал по кобуре игольника, пристегнутой к поясу.
— Я тоже могу поучаствовать.
Тил наклонилась вперед, присматриваясь к оружию.
— Какое маленькое! Неужели от него в самом деле будет толк?
Он улыбнулся:
— Пусть только представится случай.
В свою очередь, Флинкс пригляделся к ее плащу, закрывавшему большую часть тела. Без сомнения, он служил как для маскировки, так и для защиты. Ткань была плотной и ровной.
Еле видимое в густом, перенасыщенном влагой воздухе солнце как будто не опускалось, а просто растворялось, наподобие леденца, надолго оставленного в горячей воде.
Как только подкралась темнота, пошел дождь. Сначала послышались отдаленные раскаты грома, потом с неба хлынули яростные потоки воды. Угоди под такой ливень, и промокнешь до костей в секунды.
— Этот дождь — на всю ночь? — спросил Флинкс, потрясенный мощью потопа.
— Как правило, на всю.
Нога Тил уже в который раз задела бедро Флинкса; извиняться за прикосновения здесь не было принято.
Вытянув шею, Флинкс старался разглядеть, что творится за спиной Саалахана. Это движение обеспокоило Пип у Флинкса на плече; змея недовольно зашипела. В быстро густеющей мгле Флинкс видел дождь: тяжелые капли безостановочно барабанили по веткам, срывались с листьев и лепестков, стекали по коре и лианам.
Хорошее укрытие нашел Двелл. Внутри выжженного молнией дупла было тепло и удобно. Несмотря на ночь и дождь, температура воздуха понизилась совсем ненамного.
Привалившись к деревянной стене дупла, Флинкс вслушивался в шум дождя. Тил сидела совсем рядом. Судя по возрасту детей, она, наверно, была старше него лет на пять, максимум на десять, но ее миниатюрность скрадывала разницу в возрасте.
— Ты уверен, что он правильно показывает дорогу? — кивнула она на прибор.
— Абсолютно.
Кисс подвинулась поближе.
— Ты можешь эмфедить эту штуку?
Флинкс отрицательно покачал головой:
— Нет. Это всего лишь вещь, такая же, как одежда и мешки для сьюгарерри. Видишь? Ею можно пользоваться даже в темноте. — Он провел пальцем по экрану, и тот заполнился неярким светом. Мумадим и Туватем заворчали, а Саалахан повернулся и сердито посмотрел на Флинкса. Тил быстро накрыла прибор ладонью. Взгляд ее ярко-зеленых глаз был устремлен наружу, в сырую ночь.
— Никакого света! — прошептала она. — В лесу есть ночные охотники.
— Даже в такой дождь?
— Даже в такой. Они реагируют на движение и свет.
Флинкс погасил экран.
— Хорошо. Кисс, я тебе утром покажу прибор.
— Прибор… — Девочка отвернулась и задумалась.
— Может, фуркот — тоже прибор? Или инструмент? — спросил ее Флинкс.
— Нет. Фуркот — разумное существо.
— Может, ты сам прибор, — резко, даже с дерзостью сказал Двелл.
Флинкс улыбнулся:
— Нет, я тоже разумное существо. Хотя, пожалуй, любой из нас иногда выступает в роли прибора или инструмента….
— Только не я, — отрезал Двелл.
Флинкс уже в который раз промолчал в ответ на явную враждебность и недоверие мальчика.
— Спать пора, — поставила точку в разговоре Тил.
Наступила тишина. Флинкс смотрел наружу, воображая зверей, крадущихся в ночи по ветвям и побегам. И ни дождь им не помеха, ни темнота. Чувствуя на плече и шее знакомую тяжесть Пип, Флинкс лег и вытянулся во всю длину. При этом он задел ногой фуркота, и тот пробормотал что-то в полусне.
Сквозь барабанную дробь дождя время от времени доносились крики или свист. В какой-то момент прозвучало несколько гортанных воплей; судя по всему, их исторгла внушительных размеров глотка. Но и эти звуки поглотил шум дождя.
Флинкс растолкал Тил и спросил, кто это кричал.
— Замбер, — сонно ответила она.
— Опасный?
— Нет. Много мяса, но оно малосъедобное. Чересчур жирное. Правда, поймать его легко.
— По-моему, здесь все звери очень подозрительны и осторожны. Трудно поверить, что можно кого-то легко поймать.
— Скверный вкус и большие размеры служат ему защитой. Давай спать, Флинкс.
Он почувствовал, что она перевернулась на другой бок.
Вокруг посапывали остальные спутники. Дети заснули почти мгновенно. У Флинкса появилась мысль съесть еще что-нибудь из своих запасов, но он тотчас передумал. Волосатые личинки, которых за ужином все уплетали с таким удовольствием, все еще стояли перед глазами. Лучше поэкономить свои продукты.
Он завидовал способности этих людей быстро засыпать в такой тесноте. Древесина под ним была твердой и неровной. Флинкс старался не вертеться, чтобы не беспокоить остальных. Спустя час на грудь ему легла обнаженная теплая рука, а потом спящая Тил крепко прижалась к нему. Пип зашевелилась, но не проснулась.
Уже готовый осторожно отодвинуться, Флинкс вдруг осознал, что близость женщины ему приятна. Накрыл ее руку своей ладонью и смежил веки. Тепло ее тела помогло забыть о неудобном ложе. Пытаясь разобраться в своих ощущениях, Флинкс вскоре крепко уснул.
