169 Косев — болгарский политик.
170 Николай Александрович Семашко (1874–1949 гг.) — врач, старый член большевистской партии; перед первой мировой войной деятельно участвовал в заграничных организациях большевистской партии. В 1906 году эмигрировал в Швейцарию (Женева), где он познакомился с Лениным; в 1913 году находился в Сербии и Болгарии; в 1917 году — большевистский представитель на третьей Циммервальд-ской конференции в Стокгольме.
171 Земство — самоуправляющийся союз.
172 Альфред Гейслер (1862–1927 гг.) — с конца 1914 года глава генерального консульства в Женеве.
173 Внизу карандашная пометка рукой секретаря миссии Ренте-Финка: «6.VII Скраген (sic!) уведомил, что он хочет установить связь с эмигрантским комитетом. Р. Ф.»
174 Григорий Львович Шкловский (+1875 г.) — химик, старый член большевистской партии, с 1908 года в Швейцарии. В 1912 году — большевистский делегат на Базельском интернациональном социалистическом конгрессе, руководящий участник Бернской конференции большевистских партийных представителей (об этом им написана статья, опубликованная в журнале «Пролетарская революция», 1925 г.). В 1918 году — советский дипломат в Швейцарии.
175 Михаил Федорович Владимирский (1874–1951 гг.) — старый член большевистской партии, в 1906–1917 годах находился во Франции, активно участвовал в Октябрьской революции в Москве.
176 Иван Романович Романов.
177 Псевдоним.
178 Мстислав Бронский (+1882) — большевик, член Циммервальдской левой. Представитель польской социал-демократии на конференции в Кинтале. В 1928 году — член коллегии Народного комиссариата финансов, позже — профессор политической экономии и член Коммунистической академии.
179 Роза Люксембург (1871–1919 гг.) — интернациональная революционная социалистка, соосновательница Спартаковского союза 1917 года; основала вместе с Йогихесом, Мархлевским и Залевским Социал-демократическую партию России, Польши и Литвы, во главе которой она боролась против социал- патриотизма в возникшей в то же время Польской социалистической партии (ППС).
180 Не установлен.
181 Казимир Залевский (1869–1918 гг.) — сооснователь Социал-демократической партии Польши и Литвы (см. выше прим. 179), следовательно, в польской Социалистической партии не был (ср. ниже прим. 182).
182 Польская Социалистическая партия олицетворяла национальное крыло в польском рабочем движении.
183 Не установлен.
184 Не установлен.
185 Отто Ланге (1863–1936 гг.) — член правого крыла Социал-демократической партии Швейцарии, был членом следственной комиссии, назначенной по делу Гримма Интернациональным социалистическим комитетом; автор марксистских трудов («Конечная цель и движения в швейцарской социал-демократии», «Социалистические ежемесячники», Берлин, 1899; «Социализм в Швейцарии», 1902; «Социализм или капитализм», 1920).
ПРИЛОЖЕНИЕ
ПИСЬМА ИЗ ДАЛЕКА
ПИСЬМО 1
ПЕРВЫЙ ЭТАП ПЕРВОЙ РЕВОЛЮЦИИ
Первая революция, порожденная всемирной империалистической войной, разразилась. Эта первая революция, наверное, не будет последней.
Первый этап первой революции, именно русской революции 1 марта 1917 года, судя по скудным данным в Швейцарии, закончился. Этот первый этап наверное не будет последним этапом нашей революции.
Как могло случиться такое «чудо», что всего в 8 дней, — срок, указанный г. Милюковым в его хвастливой телеграмме всем представителям России за границей, — развалилась монархия, державшаяся веками и в течение 3 лет величайших всенародных классовых битв 1905–1907 годов удержавшаяся несмотря ни на что?
Чудес в природе и в истории не бывает, но всякий крутой поворот истории, всякая революция в том числе, дает такое богатство содержания, развертывает такие неожиданно-своеобразные сочетания форм борьбы и соотношения сил борющихся, что для обывательского разума многое должно казаться чудом.
Для того чтобы царская монархия могла развалиться в несколько дней, необходимо было сочетание целого ряда условий всемирно-исторической важности. Укажем главные из них.
Без трех лет величайших классовых битв и революционной энергии русского пролетариата 1905– 1907 годов была бы невозможна столь быстрая, в смысле завершения ее начального этапа в несколько дней, вторая революция. Первая (1905 г.) глубоко взрыла почву, выкорчевала вековые предрассудки, пробудила к политической жизни и к политической борьбе миллионы рабочих и десятки миллионов крестьян, показала друг д^угу и всему миру все классы (и все главные партии) русского общества в их действительной природе, в действительном соотношении их интересов, их сил, их способов действия, их ближайших и дальнейших целей. Первая революция и следующая за ней контрреволюционная эпоха (1907–1914) обнаружила всю суть царской монархии, довела ее до «последней черты», раскрыла всю ее гнилость, гнусность, весь цинизм и разврат царской шайки с чудовищным Распутиным во главе ее, все зверство семьи Романовых — этих погромщиков, заливших Россию кровью евреев, рабочих, революционеров, этих «первых среди равных» помещиков, обладающих миллионами десятин земли и идущих на все зверства, на все преступления, на разорение и удушение любого числа граждан ради сохранения этой своей и своего класса «священной собственности».
Без революции 1905–1907 годов, без контрреволюции 1907–1914 годов невозможно было бы такое точное «самоопределение» всех классов русского народа и народов, населяющих Россию, определение отношения этих классов друг к другу и к царской монархии, которое проявило себя в 8 дней февральско- мартовской революции 1917 года. Эта восьмидневная революция была, если позволительно так метафорически выразиться, «разыграна» точно после десятка главных и второстепенных репетиций: «актеры» знали друг друга, свои роли, свои места, свою обстановку вдоль и поперек, насквозь, до всякого сколько-нибудь значительного оттенка политических направлений и приемов действия.
Но если первая, великая революция 1905 года, осужденная как «великий мятеж» господами Гучковым и Милюковым с их прихвостнями, через 12 лет привела к «блестящей», «славной» революции 1917 года, которую Гучковы и Милюковы объявляют «славной», ибо она (пока) дала им власть, — то необходим был еще великий, могучий, всесильный «режиссер», который, с одной стороны, в состоянии был ускорить в громадных размерах течение всемирной истории, а с другой — породить невиданной силы всемирные кризисы, экономические, политические, национальные и интернациональные. Кроме необыкновенного ускорения всемирной истории нужны были особо крутые повороты ее, чтобы на одном из таких поворотов телега залитой кровью и грязью романовской монархии могла опрокинуться сразу.
