Снова думал об этом, петляя в аэропорту Портленда, штат Орегон. Взятая напрокат машина оставлена в безопасном месте, сотовая трубка растоптана и выброшена в мусорный бак, контролеру предъявлен авиабилет и новенькие водительские права Макса Уимберли; рюкзак, ноутбук, брючный ремень и бумажник засунуты в пластиковую трубу и отправлены на конвейере в рентгеновскую установку; потом и сам Макс Уимберли прошел сквозь дверную раму металлодетектора. Без всяких накладок. Очень просто, никаких проблем, вообще не о чем беспокоиться. Макс Уимберли перемещается по свету гораздо легче и изящнее, чем удавалось когда-нибудь Райану Шуйлеру.
— Порядок, — пробормотал он про себя. — Порядок.
Сел в салоне самолета с замороженным шоколадным йогуртом и журналом «Гитара», бросив рюкзак на соседнее кресло. Просканировал окружающих быстрым скрытным взглядом. Моложавая взвинченная бизнес-леди с наладонником. Пожилая пара держится за руки. Спортивный фанат-азиат в фирменной кепке «Ред Сокс» и прочее.
Никто не напоминает никого знакомого.
В этой поездке никаких галлюцинаций не было — пожалуй, добрый знак. Последние клочки прежней жизни, наконец, разлетелись. Трансформация почти полностью завершена, думал он, вспоминая давно минувшие дни, когда разъезжал в машине, мысленно сочиняя письмо родителям.
Он взглянул на свой посадочный талон и почти ощутил, как из него испарились последние клубы Райана Шуйлера: вылетела крошечная летучая мышка с человеческим лицом, рассыпалась на крошечных мошек, которые разлетелись в разные стороны.
— Порядок, — сказал он и на миг зажмурился. — Порядок.
Была теплая поздняя ночь, когда он прибыл в Детройт в 1:44 после пересадки в Финиксе и целенаправленно продвигался по суетливому терминалу к долгосрочной гаражной стоянке, где его ждал старый фургон Джея. Остановился на заправке, купил тонизирующий напиток и выехал на межштатное шоссе, совершенно спокойный, по его мнению, слушая музыку. Опустил стекла и пел какое-то время.
Севернее Сагино свернул к западу на хайвей, потом на окружную двухполосную дорогу, пересек железнодорожные пути — дома стоят все дальше друг от друга, фары освещают туннели, образованные деревьями с редкими набухавшими почками весенних листьев, с голыми скелетами мертвых веток, опутанных дымчатой паутиной древесных гусениц; вдоль дороги лишь иногда мелькают кубики человеческого жилища. В 1920-х годах, согласно Джею, в этих местах скрывалась Пурпурная банда из Детройта.
Наконец, въехал на узкую асфальтовую полосу, которая со временем приведет к проселочной дороге, протянутой к хижине в глубине леса. Было около четырех утра. Он увидел свет на крыльце; подъехав ближе, услышал музыку Джея — грохочущий хип-хоп старой школы, — разглядел пару компьютеров, выброшенных на гравийную дорожку в таком виде, словно кто-то хрястнул по ним бейсбольной битой.
И действительно, как только Райан выключил зажигание, на крыльцо вышел Джей с серебристой алюминиевой дубинкой в одной руке и с револьвером «глок» в другой.
— Мать твою, — сказал он, засовывая револьвер за пояс, пока Райан вылезал из машины. — Чего ты так долго?
В принципе Джей не склонен повсюду таскать с собой оружие, хотя в хижине было некоторое количество, и поэтому Райан не знал, как реагировать. Видел, что Джей довольно пьян — окаменевший, в дурном настроении, — и поэтому осторожно шагал к дому по гравию.
— Джей, — сказал он. — В чем дело?
Проследовал за ним по крытому крыльцу мимо чугунной дровяной печки и дешевой садовой мебели дальше в большую комнату, где Джей раскурочивал очередной компьютер. Выдергивал разнообразные кабели и провода из задней панели. Когда приехал Райан, прервался.
— Ты не поверишь, — сказал Джей и пробежался пальцами по длинным волосам. — Похоже, какой-то говнюк украл мою личность.
— Шутишь! — сказал Райан, неуверенно стоя в дверях, наблюдая, как Джей сталкивает со стола отключенный компьютер, и тот тяжело падает на пол наподобие куска бетона. — Что значит «украл личность»? — сказал Райан. — Какую?
Джей тупо взглянул на него, держа в руках обвисший провод, как только что задушенную змею.
— Господи боже, — сказал он. — Точно не знаю. Начинаю подумывать, что все подпорчены.
— Подпорчены? — переспросил Райан. Хотя Джей вооружился револьвером и уничтожает компьютеры, он все же с виду сохраняет относительное спокойствие. И не так пьян, как сначала показалось Райану, отчего ситуация становится еще серьезнее. — Что значит «подпорчены»?
— Сегодня я двух человек потерял, — сказал Джей, наклонился и вытащил старый ноутбук из картонной ко — робки, засунутой под стол в дальнем конце комнаты. — Все мои кредитные карточки на имя Дэйва Дигла заблокированы, значит, туда кто-то влез пару-тройку дней назад. Я задергался и прошелся по всем: оказалось, что кто-то очистил депозитный счет на имя Уоррена Диксона с помощью какого — то липового электронного перевода — и, по всему судя, сделал это нынче утром!
— Шутишь, — сказал Райан, наблюдая, как Джей подключает к ноутбуку кабели и машина начинает вибрировать.
— Хотелось бы, — сказал Джей, пристально уставившись в монитор, слыша краткую мелодию готовности к работе. — Лучше пошевеливай задницей, принимайся свои проверять. По-моему, на нас идет атака.
Атака. Это звучало бы глупо и мелодраматично в глухом лесу, в комнате, напоминающей нечто среднее между спальней в студенческом общежитии и мастерской по ремонту компьютеров, с диваном из секонд-хенда, окруженным столами с десятками компьютеров, пивными банками, конфетными обертками, принтерами, факсами, грязными тарелками, пепельницами. Но за поясом джинсов Джея торчит револьвер, губы сжаты в гримасе, пока он стучит по клавишам, и поэтому Райан не сказал ни слова.
18
Люси и Джордж Орсон вместе ехали в старом пикапе на почту в Кроуфорд, штат Небраска. Идеальное место для подачи заявок на паспорта, согласно Джорджу Орсону, хоть Люси не совсем понимала, чем этот город лучше другого, зачем три часа ехать, когда ближе к дому наверняка полно убогих почтовых контор. Впрочем, больше она не стала затрагивать тему. В данный момент слишком много других тем для размышления.
Ощущение облегчения после обнаружения денежных пачек начинает рассеиваться, в желудке снова возникает трепет. Вспоминаются американские горки в развлекательном парке Седар в Огайо, где кабинка падает с высоты триста футов, и ты этого ждешь, пристегнувшись ремнями, медленно ползя на самый верх под громкое звяканье цепей. Жуткое предвкушение.
Однако она старалась казаться спокойной. Сидела, притихшая, на пассажирском сиденье старого пикапа, глядя, как Джордж Орсон толкает рычаг передач. На ней безобразная розовая рубашка, купленная для нее Джорджем Орсоном, с облачком улыбающихся бабочек на груди. Таково его представление об одежде, подобающей пятнадцатилетней девочке.
«Ты в ней выглядишь моложе, — сказал он. — Вот в чем смысл».
«Я в ней выгляжу умственно отсталой, — сказала она. — Может, надо разыгрывать психически
