боевики. Чтобы у них хоть что-то было в головах. Очень разумное решение. За одно это я уважал наше правительство. Надеюсь, на территории Британия и Ирландия до сих пор действует этот подход?
– Сейчас такое невозможно, – сдержанно заметила госпожа Андерсон. – Правительство не должно решать за людей подобные вопросы. Это касается любого уровня власти: всемирного, территориального, местного. Люди сами решают то, что касается их жизни.
– А если они плохо решают? – насмешливо спросил Питер.
– Это их решение. – Ни тени сомнения не отражалось на ее лице.
– История дает массу примеров тому, что народ может ошибаться. Вспомните хотя бы Германию тридцать третьего года. – Спохватившись, что она его не поняла, Питер добавил. – Я имею в виду прошлый век, приход к власти Гитлера. Или, скажем, Россию начала двадцать первого века, где народ выбрал Путина. Кроме того, народом можно манипулировать. К сожалению, этому есть тоже немало примеров… – Он вспомнил о прошедших пяти десятилетиях. – Точнее, было немало примеров.
Линда нахмурилась.
– В наше время не принято пренебрежительно отзываться о воле народа.
– Я говорю о прошлом, – с тихой иронией продолжал он. – О том, что было давно. Впрочем, подозреваю, что до сих пор не удалось решить главную проблему, на которую указывали мыслители еще в конце двадцатого века. Речь о нараставшем тогда разрыве между технологическим и духовным развитием человечества. Конечно, я этим не занимался. Но понимал, сколь это серьезно.
Впервые он увидел доктора Андерсон в затруднении. Наконец она проговорила:
– Я понимаю, что вас волнует… В принципе, концепция разумной достаточности есть во многом решение проблемы разрыва.
– Если это решение… – Открывшаяся дверь пропустила в палату Кацава и Ашруни. Питер поспешил закончить фразу, – …то лишь частичное.
Кацав и Ашруни бодрым шагом приблизились к нему.
– Без бороды вы кажетесь еще моложе, – весело проговорил Кацав.
Его слова несколько смутили Питера.
– Я не преследовал такой цели.
– Какая разница? Выглядите, и всё.
Неизменный прибор был развернут, накладки охватили руки и ноги. Нестрашная пытка щекоткой началась. Питер перенес ее, не выказывая никаких эмоций.
– Было щекотно? – поинтересовался Кацав, едва процедура кончилась.
– Было.
– И вы не жалуетесь?
– Нет. Я и раньше не жаловался. Я сообщал вам информацию.
Доктор помолчал, видимо, размышляя над его словами, потом задумчиво произнес:
– Мы сегодня дали максимальную интенсивность.
– Прекрасно. А я удивлялся: почему сегодня тяжелее терпеть, чем вчера?
– Потихоньку вам надо начинать двигаться.
– Я уже начал. Вы знаете, что я понемногу ходил вчера и сегодня. Правда, с помощью робота. Слушайте, а давайте я сейчас, на ваших глазах, без посторонней помощи схожу в туалет. Мне туда хочется.
– Как вам будет угодно, – позволил Кацав.
Питер сел на кровати, опустил на пол ноги, с усилием поднялся, сделал шаг, покачнулся, пытаясь сохранить равновесие. Тотчас рядом оказался робот, протянул свою механическую руку. Питер не стал на нее опираться, бросил ему: «Не надо». Сделал еще шаг, еще. Он смог одолеть расстояние до туалета без посторонней помощи. Спустя минуту вернулся. Вид у него был торжествующий.
– Прекрасно, что вы стараетесь преодолеть себя, – похвалил его доктор Кацав. – Теперь отдохните. Нагрузка должна перемежаться с покоем. Все нормально. До завтра.
Он хотел повернуться, чтобы идти к выходу, но Питер опередил его.
– Подождите, доктор. Как вы можете говорить, что все нормально, если вы даже не знаете, как я себя чувствую. Вы не проверяли у меня состояние внутренних органов, не мерили давление, пульс, температуру.
Кацав сдержанно улыбнулся.
– Напрасно вы так думаете. Мы следим за всеми параметрами. Они, к счастью, в норме. Центральный компьютер снимает ваши показания ежеминутно – и когда вы спите, и когда бодрствуете. Чип, который вы получили, помимо прочего дает медицинские данные: температуру тела, частоту пульса, кровяное давление и еще множество параметров.
– Простите, доктор, я этого не знал.
– Теперь будете знать, – вполне дружелюбно произнес Кацав. – До свидания.
Он повернулся и направился к двери. Ашруни последовал за ним.
Проследив за уходом докторов, Питер примирительно посмотрел на доктора Андерсон.
– Продолжим наш разговор. Как же быть тем, кто предпочитает интеллектуальное кино? Я, к примеру, люблю фильмы Питера Гринуэя. Вы знаете такого режиссера?
Вопрос ее ничуть не смутил.
– Я не знаю такого режиссера. Однако думаю, что проблем у вас не будет. Архивное кино можно посмотреть на сайтах для интеллектуалов. Но это стоит недешево.
– Почему?
– Немногие сейчас проявляют интерес к такому кино и обращаются на подобные сайты. Чтобы окупить расходы, владельцы вынуждены поднимать цену. В то же время посмотреть популярный фильм на обычных сайтах – очень дешево, поскольку много обращений и доходы от рекламы больше.
Питер метнул на нее пристальный взгляд.
– Разве это не подталкивает людей к так называемой массовой культуре?
– По-моему, главное в том, что существует возможность выбора. Но каждый делает его сам. – В ее лице появилась настороженность. – У меня такое ощущение, что сегодня вам непременно хочется поспорить со мной. Причем… в несколько обостренной форме.
Ее слова озадачили Питера. Он всего лишь отстаивал свою точку зрения, однако и в самом деле можно было подумать, будто ему хочется «в обостренной форме» спорить с Линдой. Этакое глупое мальчишество. За кого она его принимает? Он уже давно излечился от подобной чепухи.
И о чем с ней разговаривать? Доктор Андерсон опередила его.
– Может быть, вы ощущаете страх перед тем миром, который за этими стенами и в котором вам предстоит жить?
– Я не ощущаю страха перед нынешним миром, – немедленно ответил он. – Я взрослый мужчина, давно сформировавшийся. Я многого добился. Мне бояться нечего. Конечно, я пока не знаю этот мир. Но узнаю.
– Прекрасно, – констатировала она. – По-моему, вам пора ужинать.
Питер хотел сказать: «Если вы считаете, что пора, я постараюсь почувствовать голод», – однако вовремя сдержался. Опять она воспримет его слова как вызов. Он предпочел состроить нечто неопределенное на лице.
Удалившийся на время робот привез неизменные плошки. Получив одну из них и ложку в придачу, Питер лукавым взором глянул на механическое существо.
– А для доктора Андерсон у вас не найдется еды?
– Не надо, – запротестовала она. – Я дома поужинаю.
– Вы туда попадете так нескоро.
– В больнице есть столовая. Схожу туда.
– Мне было бы приятно, если бы вы отужинали со мной. – Он вновь посмотрел на робота. – Найдется что-нибудь для доктора Андерсон?
– Думаю, я смогу кое-что предложить доктору Андерсон, – уверенно произнес робот.
– Не надо, – уже спокойнее повторила она.
– Я привезу, а вы решите, как быть, – рассудительно заметил робот.
