Азиато-американцы
В 90-х годах азиаты были наиболее быстро растущим меньшинством в США и (особенно) Канаде, хотя история их иммиграции началась ещё в прошлом веке, когда большое количество китайцев было привезено для строительства железных дорог на американском Западе. Японцы начали эмигрировать в США (а также в Бразилию и другие страны) в начале XX века. Во время Второй мировой войны американских граждан японского (но не германского) происхождения лишали свободы и помещали в концентрационные лагеря. Хотя официально это решение объяснялось необходимостью соблюдения национальной безопасности, позже его стали трактовать как проявление расизма. В настоящее время в Америку во всё более возрастающих количествах прибывают корейцы и филиппинцы, некоторые в качестве супруг американского военного персонала, ранее находившегося в этих странах. После окончания вьетнамской войны в 1975 году в США перебралось много вьетнамцев и других юго-восточных азиатов. Кроме того, в Америке много выходцев из Южной Азии: из Индии, Пакистана, Бангладеш, Шри Ланки и Афганистана, а также немалое число иранских беженцев, покинувших свою страну после исламской революции 1979 года.
Подобно ситуации с коренными американцами, медиа-стереотипы азиатов имеют долгую кинематографическую историю. В качестве примера здесь можно назвать Фу Манчу (Fu Manchu) и Чарли Чана (Charlie Chan) – персонажей, которых часто играют, между прочим, белые актёры (liyama Kitano, 1982). На телевидении азиато-американцев почти не видно. В сериале «Кунг-фу» ведущую роль исполнял Дейвид Каррадайн (David Carradine) – белый актёр. В 70-х и 80-х годах произошли некоторые изменения в лучшую сторону: в шоу, подобные Hawaii Five-0 (1968–1980) и M*A*S*H*, был добавлен ряд второстепенных азиатских персонажей, хотя они часто изображались злодеями или занимались стереотипными видами деятельности (например, китайцы владели прачечной или рестораном).
Часто злодеи в развлекательных телепередачах появляются после каких-то политических событий. После побоища на площади Тянь-аньмынь в 1989 году в приключенческих боевиках злодеями часто выступали правительственные чиновники из Китайской Народной Республики. В периоды увеличения тревог американцев в отношении японской экономической мощи японских бизнесменов изображали как стремящихся «скупить всю Америку», как бы напоминая о «жёлтой угрозе». В газетных статьях об иммигрантах из Азии используются заголовки типа «Азиатское вторжение» или «Кто сдержит японцев?» (Funabiki, 1992). Проводятся параллели между экономическим господством Японии и её милитаристской политикой в годы Второй мировой войны. Как и в случае с афро-американцами, некоторые избитые, старые стереотипы продолжают жить в детских мультфильмах, включаемых в видеоантологии. Например, в 1995 году компания MGM-UA Home Video извлекла на свет мультфильм с кроликом Багз Банни (Bugs Bunny) эпохи Второй мировой войны, созданный в 1944 году, в котором Банни раздаёт толпе японцев стаканчики мороженого со спрятанными в них бомбами, приговаривая: «Вот вам, кривоногие, вот вам, обезьяньи лица, вот вам, косоглазые, каждый берите по одному». До того как реализация фильма была запрещена, в 90-х годах успели продать около 800 копий! («What's Up, Doc?», 1995).
Тем не менее в целом азиато-американцев изображают в американских СМИ более позитивно, чем другие меньшинства. Но существует один положительный стереотип, который всё больше беспокоит азиато-американцев. Это образ «идеальной группы меньшинства», которая добивается успеха в образовании, коммерции и социальной сфере. Иногда этот воспринимаемый образ успеха используется для замалчивания проблем, с которыми сталкивается эта группа, или для критики других меньшинств, которые не столь удачливы, а значит, более ленивы. Такая позиция способствует разжиганию страстей. К примеру, в 1992 году во время расовых волнений в Лос-Анджелесе одним из основных объектов разгневанных погромщиков и поджигателей были американские бизнесмены корейского происхождения. Калифорнийский университет и ряд других учебных заведений установили «азиатскую квоту», ограничив число азиато- американцев, которые могут быть приняты в качестве студентов.
Арабы и арабо-американцы
Имеется одно гораздо более малочисленное американское меньшинство, стереотипный портрет которого редко обсуждается, но находится в настоящее время среди самых отталкивающих и унизительных образов, появляющихся в американских СМИ, – арабы и арабо-американцы. Этот стереотип встречается как в информационных сообщениях (Suleiman, 1988), так и в развлекательных программах (Shaheen, 1984, 1992).
Согласно Шахину (Shaheen), существует несколько стереотипных изображений арабов, причём все они являются негативными. Одно из них – образ террориста. Хотя только крохотная часть реальных арабов являются террористами, последние в большом количестве присутствуют в телепередачах, особенно среди арабов, отождествляемых с палестинцами. Второй стереотип арабских мужчин – богатый нефтяной шейх, который обычно отличается жадностью и моральной распущенностью. Он растрачивает своё богатство, часто доставшееся ему незаслуженно, на различные прихоти, например, покупая мраморные дворцы или целые парки «роллс-ройсов». Иногда он в безумном порыве скупает землю в Америке и выстраивает для себя вычурные и безвкусные дома в Беверли-Хиллс. Третий стереотип – сексуальный извращенец, часто занимающийся продажей в рабство европейских или американских женщин. Этот стереотип имеет более давнюю историю, возможно возникнув ещё в средние века, в период борьбы христианской Европы против «неверных» мусульман, которые, между прочим, были в своём большинстве не арабами, а турками. Хотя, возможно, и менее превалирующий сегодня, чем образ террориста или нефтяного шейха, этот персонаж всё-таки время от времени появляется на экране. Четвёртый стереотип – бедуин, извечный обитатель пустыни. Образ этого косматого бродяги-аскета ТВ эксплуатирует слишком часто, несмотря на то что бедуинами являются лишь 5% арабов. Шутки по поводу верблюдов, песков и палаток в американских СМИ часто бывают связаны именно с арабами.
Арабские мужчины, как правило, выведены злодеями – стереотип, принимающий особенно карикатурные формы в детских мультфильмах (так, утёнка Даффи Дака преследует безумный, потрясающий мечом арабский шейх, а Хекл и Джекл вытаскивают подстилку из-под «Али Бу-Бу, Крысы пустыни»). Наиболее примечательно то, что образы этих отличающихся дикостью, нецивилизованных злодеев обычно не уравновешиваются изображением арабских героев или «хороших парней». Одним из очень немногих позитивных образцов для подражания является, вероятно, Макс Клингер из фильма M*A*S*H* – американский капрал ливанского происхождения. Это симпатичный и культурный персонаж, однако (особенно в первых сериях) он одет в балахон и упоминает о том, что его родственники вступают в противоестественные отношения с верблюдами.
А как обстоит дело с арабскими женщинами? На теле- и киноэкранах США мы их видим значительно реже, чем арабских мужчин, но когда они всё-таки появляются, то обычно находятся в подневольном положении и часто исполняют очень стереотипные роли, например, исполнительницы танца живота или наложницы из гарема. Как указал Шахин (Shaheen, 1984), гаремы никогда не были типичным явлением в арабских странах, а сегодня их там просто не существует. Прикрытие лица женщинами на людях изображают как арабскую норму, а не как характеристику некоторых традиций, далеко не все из которых являются исламскими. Арабские дети на американском телевидении практически не представлены, хотя негативные стереотипы взрослых арабов, возможно, больше превалируют в детских мультфильмах, чем в каком-либо ином виде передач. В программах, подобных Sesame Street, мы регулярно видим лица афро- американцев, латинос и азиатов, арабы же в них если и появляются, то очень редко.
Исламскую религию часто рисуют как жестокую и порочную, противопоставляя её иудео- христианской вере и цивилизации. Поскольку большинство североамериканцев знают очень немного о исламе, за исключением того, что они находят в СМИ, такой образ может легко превратиться в воспринятую реальность, касающуюся одной из ведущих мировых религий. Хотя многие американцы обладают достаточными знаниями для того, чтобы посчитать какого-нибудь христианского экстремиста на телеэкране весьма необычным для христианства явлением, им может не хватить необходимых знаний, чтобы столь же критично оценить медиа-изображение исламского фанатика, который тем самым принимается за типичного мусульманина.
Хронологически арабы, возможно, являются последним по времени негативным образом в длинном
