дело в федеральном суде, получив 9,4 миллиона долларов за нанесённый ущерб (Brockhoff, 1988). Суд руководствовался положением о том, что редакция журнала должна была осознавать последствия публикации этого объявления. Предложение, содержащееся в нём, намекало и на совершение незаконных актов, например убийства. Какую меру ответственности должен брать на себя издатель или работник телевидения за последствия подобных объявлений?
Базовое социальное научение и полевые исследования
Изучением моделирования в СМИ занимался известный социальный психолог Альберт Бандура. Он один из первых провёл экспериментальные исследования на эту тему, в частности знаменитые опыты с куклой Бобо (Bandura, 1965; Bandura, Ross Ross, 1963; Bandura Walters, 1963; см. также: Hanratty, O'Neal Sulzer, 1972; Hicks, 1965). Бандура просил маленьких детей смотреть, как посторонний человек избивает большую надувную куклу. Затем отслеживалось собственное поведение ребёнка с куклой. Исследования вы-
явили, что дети часто подражали жестокому обращению с куклой, которое они усвоили и смоделировали раньше. Имеет большое значение и тот факт, что тот же самый эффект получался, когда участники эксперимента наблюдали запись на видео, в которой человек бил куклу. То есть происходило моделирование поведения, усвоенного через видеозапись, а не «из жизни» (Bandura et al., 1961; Lovaas, 1961; Nelson, Gelfand Hartmann, 1969; Rosencrans Hartup, 1967; Walters Willows, 1968).
Несмотря на всю значительность этих экспериментов, их не обошла стороной критика. Эксперименты Бандуры критиковали главным образом за искусственность и за то, что их результаты вряд ли можно было распространить на «реальную жизнь». Всё же эксперименты, проведённые впоследствии в полевых условиях, а не в лаборатории, подтвердили эффект моделирования (Centerwall, 1989 а, 1989 b, 1993; Huesmann, Lagerspetz Eron, 1984; Joy, Kimball Zabrack, 1986; Lefkowitz, Eron, Walder Huesmann, 1977; Leyens, Camino, Parke Berkowitz, 1975; Parke, Berkowitz, Leyens, West Sebastian, 1977). Сентеруолл, Джой и другие обнаружили, что уровень преступлений, связанных с насилием в разных странах, возрастал параллельно с появлением телевидения. Так, между 1945 и 1974 годом уровень убийств среди белых американцев и канадцев вырос на 93 и 92% соответственно, а среди белого населения Южной Африки этот уровень снизился на 7%. В Южной Африке белые жили приблизительно в таких же экономических условиях, но без телевидения (телевидение появилось там лишь в 1975 году) (Centerwall, 1989 а, 1989 b, 1993). После появления телевидения уровень убийств в такой же степени вырос и там. Сентеруолл исключил другие объяснения, такие, как экономические факторы, возраст, наличие огнестрельного оружия и гражданские волнения, влиявшие на изменения в обществе.
Итак, очевидно, что моделирование насилия с помощью СМИ не искусственный феномен, характерный лишь для лаборатории. Конечно, в обществе есть и другие переменные, кроме СМИ, которые несколько снижают моделирование жестокости человеком.
Факторы взаимодействия с моделями в СМИ
Каждый человек моделирует поведение, усвоенное им из СМИ, очень избирательно, в зависимости от собственных привычек и черт характера (глава 2), поэтому насилия и драки на экране по-разному влияют на людей. Есть несколько переменных, усиливающих или, наоборот, ослабляющих эффект моделирования. Прежде всего, важны некоторые характеристики модели. Люди, как правило, растормаживаются и начинают подражать поведению телегероя, когда перед ними привлекательный персонаж, чьи поступки оправданы сюжетом фильма или сериала и чья фигура внушает им доверие, и наоборот, маловероятно, что они будут подражать поступкам несимпатичного героя, «плохого парня». Кроме того, если человек отождествляет себя с телегероем и сочувствует ему, тем с большей вероятностью он будет подражать этому человеку в реальной жизни (Huesmann, Lagerspetz Eron, 1984). Так что акты насилия, совершаемые «хорошими парнями», оказывают на нас более сильное влияние, чем поведение «плохих парней». Этот факт имеет важные последствия для оценки эффектов приключенческих фильмов, фильмов типа экшен и полицейских сериалов.
Если насилие подкрепляется в фильме или сериале, то более вероятно, что человек, наблюдающий за таким поступком, может воспроизвести его и в жизни. Когда жестокость героя вознаграждается, (он добивается денег, власти, устанавливает нормальные взаимоотношения и тому подобное), то в контексте сюжета его насилие подкреплено. Некоторые данные показывают, что подкреплённое насилие чаще моделируется в жизни, чем неподкрепленное или такое, за которым следует наказание (см. например, Bandura, 1965). В обычном телевизионном сюжете акты насилия положительного героя, как правило, вознаграждаются, а жестокость злодея подлежит наказанию. Поэтому также насилие «хорошего парня» может иметь гораздо более губительные и вредные последствия, чем насилие «плохого парня».
Ещё один важный фактор – степень воспринимаемой нами реальности происходящего: считается ли насилие «реальным» или «всамделишным» (Van der Voort, 1986).
Некоторые данные говорят о том, что насилие, которому человек «верит» и воспринимает как реальное, производит более сильное впечатление, чем то, что нам кажется вымышленным. Несмотря на то, что детские мультфильмы представляют, наверное, самый жестокий жанр, насилие в них выглядит наиболее стилизованным. Некоторые работы подтверждают (скажем, Feshbach, 1976), что насилие в мультипликационных фильмах не оказывает негативного влияния или это негативное влияние меньше, чем насилие в реалистических картинах или репортажах новостей.
Чтобы представить воображаемую реальность насилия на ТВ, обратимся к тому, как ребёнок в разном возрасте воспринимает фильмы и телепередачи, жестокость и насилие в них (см., например: Cartoon Sparks, 1984; Gunter, 1985; Sparks, 1986; Van der Voort, 1986). Малышу кажется, что, когда кого-то убивают в полицейском сериале, умирает не актёр на экране, а настоящий человек. Для него реальность телевизионной смерти и смерти в действительности идентичны. Сильные нервные расстройства случаются у тех детей, которые верят в реальность насилия на экране, а дети, понимающие условность актёрской игры, не так чувствительны и меньше переживают за теле- и киногероев. Нужно отметить, что новости и документальные фильмы – наиболее трудные для детского восприятия формы телевизионной жестокости, потому что она реальна.
В целом, как подтверждают научные исследования, наиболее силён эффект моделирования насилия у тех людей, кто от природы более жесток и склонен к насилию (Heller Polsky, 1975; Parke et al., 1977). Хотя экспериментально эта гипотеза не всегда подтверждается однозначно (например, см. Huesmann, Eron, Lefkowitz Walder, 1984). К сожалению, эксперименты и исследования, касающиеся насилия и склонности к нему, зачастую использовались, чтобы доказать минимальный общий эффект воздействия СМИ на общество. Как уже отмечалось, эффект моделирования, срабатывающий у самого незначительного процента населения, даёт повод для серьёзной тревоги.
Наши мысли, возникающие у нас в ответ на акты насилия и жестокости, которые мы видим, свидетельствуют о нашем отношении к насилию и вере или неверии в его реальность (Berkowitz, 1984). Это могут быть мысли о страдании жертвы, победе злого и жестокого человека, воспоминания о проявлениях жестокости в нашей жизни и так далее. В исследованиях Дорра, Коварика (Dorr Kovaric, 1980) и Тамборини (Tamborini, 1991) учитываются различия индивидуальной реакции на насилие по телевидению.
Что касается возрастныхи гендерных разлтий, то, как правило, моделирующие эффекты усиливаются в возрасте от 8 до 12 лет, а затем медленно идут на спад. По мере взросления у детей вырабатывается их собственное «видение» и они лучше отделяют переживания, связанные с видео, от реальных. Мальчики обычно смотрят больше боевиков и сами проявляют больше жестокости, чем девочки, однако нет чёткого доказательства того, на кого насилие на экране производит большее моделирующее воздействие – на мальчиков или на девочек.
Наконец, важен фактор уровня возбуждения зрителя. Намного более вероятно, что человек, по какой-либо причине уже физиологически возбуждённый до просмотра фильма с насилием, совершит акт насилия после просмотра, чем спокойный и уравновешенный человек (Tannenbaum, 1971, 1980). Может возбуждать сам фильм, или источник возбуждения может быть не связан с фильмом и относиться к прошлому. В некоторых экспериментах с помощью манипуляции участников группы заранее злили, прежде
