перемежалось с непристойными ругательствами (Дитя). Сочетание было невероятным, но по всей видимости отражало старый конфликт Родителя и Дитя, конфликт хорошего и плохого, 'можно' и 'нельзя', спасения и проклятия. Содержание ее высказываний многое проясняло о ее Родителе и Дитя. Особую остроту конфликту придавало то, что Взрослый в нем не участвовал. 'Борьба слишком тяжела; не стоит и пытаться'. Это, однако, не приносило ей облегчения; она продолжала оставаться во власти тех тягостных чувств, которые испытывала ребенком.
Первый шаг к излечению больного, страдающего психозом, заключается в том, чтобы смягчить ощущения страха. Для выздоровления очень важно, чтобы общение с психотерапевтом с самой первой встречи было проникнуто установкой 'Я — о'кей, вы — о'кей'. В 1963 году мой сотрудник Гордон Хейберг описал тот эффект, который имеет утверждение такой позиции при лечении больных психозом:
Лечение начинается с обмена взглядами между психотерапевтом и пациентом. При этом терапевт придерживается основной установки 'Я — о'кей, вы — о'кей'. Психотики жаждут наладить более тесные взаимоотношения с другими людьми… Когда эти больные, обычно очень чувствительные, сталкиваются с человеком, придерживающимся установки 'Я — о'кей, вы — о'кей', то это является для них неожиданным и интригующим. Столкнувшись с человеческим отношением, Взрослый пробуждается и задается вопросом: 'Почему он таков, почему я таков?' Ответ находится не сразу, а лишь после того, как терапевту удается выявить наиболее деструктивные маневры пациента. Ему в таком случае просто говорится, например, следующее: 'Вы чувствуете угрозу со стороны других людей'…Больному искренне заявляют, что с ним все в порядке, он — о'кей, он интересен и ценен сам по себе как неповторимое человеческое существо. Так у него появляется надежда. Тогда и Взрослый обретает способность обрабатывать информацию, слушать, учиться, принимать решения; внутренние восстановительные процессы обретают силу и начинается излечение'.
Психотерапевтические группы, в которых я веду лечение, включают обычно от десяти до двадцати пациентов, среди которых часто встречаются страдающие психозами. В группе, где общение изначально базируется на установке 'Я — о'кей, вы — о'кей', психотик начинает чувствовать поддержку и одобрение. Таким образом открывается путь к возрождению Взрослого.
В одном из групповых занятий участвовала женщина, которая на протяжении часа неоднократно вставала и одергивала юбку. Не заметить этого было просто невозможно, но никто не стал сосредоточивать на этом внимания, не высказал упрека; занятие просто шло своим чередом. В течение часа тридцать минут уделялось объяснению схемы Р-В-Д, затем следовало обсуждение. Когда время занятия подошло к концу, один из пациентов обратился к этой женщине и сказал: 'Знаете, я специально считал, так вот — вы поправили свою юбку девятнадцать раз'.
Удивившись такому неожиданному открытию, она спросила: 'Неужели?'
Женщина уже оказалась способной задействовать реакцию Взрослого, не отягощенную подозрительностью и враждебностью. Пробуждение Взрослого, покуда едва заметное, явилось началом восстановления контакта с реальностью. Так делается первый шаг к освоению Р-В-Д, а впоследствии на этой основе человек сам научается разбираться в своем поведении.
Параллельно психотерапевтическому лечению выписываются соответствующие препараты для нормализации настроения и смягчения чрезмерно выраженных реакций. В случаях глубокой депрессии назначается электрошок. Эффект электрошоковой терапии впечатляет. Уже после двух-трех сеансов пациент становится менее скованным, более жизнерадостным и открытым.
За счет такого лечения происходит отключение болезненных фиксаций прошлого, что позволяет активизироваться Взрослому. Когда Взрослый снова начинает функционировать, пациент способен освоить схему Р-В-Д, понять, откуда проистекают архаичные ощущения и как от них отключиться.
Человек, у которого Родитель, Взрослый или Дитя отличается стабильностью, но игнорирует два других составляющих компонента личности, реагирует на окружающий его мир четко и вполне предсказуемо. Его настроение также остается стабильным.
Большинство же из нас подвержено сменам настроения, поскольку каждый компонент Р-В-Д вносит свою лепту в наши мысли и поступки. Иногда мы чувствуем себя о'кей, иногда — нет. Обычно, если постараться, мы можем докопаться до причин своего хорошего или плохого настроения. Иногда причины эти иллюзорны или кажутся не относящимися к текущим событиям. Для многих смена настроения связана со сменой времен года. Праздничные дни нередко порождают депрессию, о чем ярко свидетельствует медицинская статистика. Время окончания отпусков, совпадающее с началом учебного года, у многих порождает подъем, и человек как бы снова ощущает почти забытые запахи отточенных карандашей и свежевыкрашенных школьных полов. У других, впрочем, это может служить началом депрессии, в зависимости от того, какие переживания связаны у них со школьными годами. Наше хорошее или плохое настроение может во многом определяться 'проигрыванием' старых записей. Эти неявные побуждения к смене настроений обычно легко могут быть выявлены силами Взрослого. Большинство из нас побеждает хандру и радуется жизни, потому что Взрослый стоит на своем посту и заботится об адекватности нашего поведения.
Существует состояние, при котором настроение меняется столь резко и поведение искажается настолько, что Взрослый утрачивает над этим контроль. При этом он не только не может регулировать поведение, но и не в силах выяснить причину перемены настроения. В таком состоянии пребывает маниакально-депрессивная личность, подверженная периодическим необъяснимым перепадам настроения. В маниакальной стадии такой человек испытывает эйфорию, чувствует себя полным энергии и блаженства. При этом он может становиться болтливым или агрессивным. Кажется, что его Дитя вырвалось на свободу, и Родитель не имеет на него никакого влияния. Человек перескакивает с предмета на предмет, затевает какую-то деятельность с тем, чтоб вскоре ее забросить и заняться другой, более привлекательной. Кажется, что он хочет испытать, как далеко он способен зайти в поисках удовольствия. Проблема заключается в том, что хотя такой человек и чувствует себя великолепно, его Взрослый подвержен контаминации, и поведение его нереалистично. В своих крайних проявлениях он может стать опасен для окружающих и нуждается в изоляции. В конце концов он успокаивается, и начинается стабильный период, который может длиться довольно долго. В это время Взрослый регулирует его поведение, которое выглядит вполне реалистичным и адекватным.
Затем без какой бы то ни было видимой причины человек впадает в глубокую депрессию. Ощущение благополучия развеивается столь же загадочным образом, как и появилось. Жизнь кажется пустой и никчемной, вся энергия растрачена, а Родитель занимает место строгого критика и надзирателя. Взрослый снова не у дел, и человек утрачивает дееспособность, погружаясь в депрессию.
Маниакально-депрессивная личность отличается от всех тех, кто подвержен сменам настроения, тем, что у нее настроение меняется без причины. Кроме того, эти перепады повторяются периодически.
Дабы понять, что происходит в рамках маниакально-депрессивного цикла, необходимо уяснить, что приподнятость в маниакальной фазе и подавленность в депрессивной представляют собой ощущения, запись которых хранит Дитя. И то, и другое — реакции на те архаичные данные, которые записаны в Родителе. В обеих фазах внутренний диалог осуществляется между Родителем и Дитя. На депрессивной стадии Родитель подавляет, на маниакальной — потакает.
Как и при анализе любого иного чувства, зададимся вопросом: 'Какова была первоначальная транзакция?' У маниакально-депрессивной личности мы часто находим сильного (порой чрезмерно) Родителя, чье содержание составляют противоречащие друг другу требования и разрешения, записанные очень рано, — вероятно, согласно наблюдениям Ж.Пиаже, в первые два года жизни, — когда Взрослый компонент маленькой личности только начинает вырабатывать систему причинно-следственных отношений. Если в этот решающий период ребенок сталкивается с противоречивостью и непоследовательностью, он может оставить всякие попытки понять рассудком структуру причинности (ибо это лишено смысла) и начать расценивать все происходящее с ним не в зависимости от предметов и явлений, а как функцию времени.
Маниакально-депрессивная личность не отдает себе отчета в том, что вызывает подъем или спад, как это и было в детстве. Настроение столь же непредсказуемо, как и в детстве, поскольку непредсказуемым было наказание или поощрение со стороны родителей. Фрида Фромм-Райх-ман отмечает, что человек, подверженный маниакально-депрессивным колебаниям, как правило, воспитывался в обстановке
