П: Но не хочешь обнять его сама?
С: Я, пожалуй, постараюсь показать ему, что люблю его. Поцелую в щеку или что-нибудь в этом роде. И маму тоже. Я и раньше иногда это делала, но чувствовала себя неловко…
П: Понимаешь, общаясь с родителями другого пола, Дитя пугается самого понятия 'пол'. Над твоим Дитя надзирает внутренний Родитель, из-за него Дитя боится всего, что связано с полом. Но Взрослый может сказать: 'Послушай, это же вполне нормально — любить своего отца и выражать свои чувства объятием'. Так Взрослый может руководить Дитя.
С: Я и стараюсь.
П: Молодец.
С: Я очень стараюсь.
П: Это серьезная проблема для подростков.
С: Я не знала.
П: Это действительно так.
С: Правда?
П: Существует такое слово — табу.
С: Причем здесь это?
П: Не понимаешь? От поколения к поколению передается запрет — табу. Любовь к представителю другого пола нормальна, если ты не связан с ним кровными узами. Это величайший запрет. Но эта информация нуждается в переоценке. Я могу помочь любому подростку вести себя просто и естественно по отношению к любимым родителям, если я помогу их Взрослому открыться для переоценки информации. Ты не можешь любить представителя другого пола, потому что не видишь важных различий. Когда человек их осознает, он становится способен проявлять чувства и на уровне Взрослого, и на уровне Дитя, а Родителя Взрослый успокоит. Дитя может больше не бояться Родителя, потому что Взрослый адекватно оценивает информацию с учетом реальности. Родительские данные тоже когда-то были усвоены. Когда?
С: В три года.
П: Правильно. Но тогда все было совсем иначе, чем теперь. А ведь у тебя прекрасный папа, и когда я вижу вас вместе, сразу ясно, что ты — его гордость и радость.
С: Никакая я не гордость. Я — дрянь.
П: Почему ты так считаешь?
С: Потому что я принесла ему столько огорчений. Я чувствую себя виноватой. Он так страдает.
П: Ты сильно любишь его. Но ты однажды сама говорила мне, что так обращаешься с ним, потому что хочешь выдержать дистанцию, боишься сблизиться с ним.
С: Мы всегда были близки. Правда, очень близки.
П: Конечно, ты ведь его единственная дочь.
С: Да, я понимаю. Одно дело — отец, а другое — все эти мальчишки. Я дружу со многими ребятами, но мне в них кое-что очень не нравится. Они слишком много думают о сексе и часто многие так на меня смотрят, хотят от меня чего-то, и я…
П: И как ты себя при этом чувствуешь?
С: Не очень хорошо. Я не люблю, когда меня трогают без моего желания. А мальчишки любят распускать руки. Мне это не нравится, но мне всегда трудно сказать 'нет'. Даже когда я говорю 'нет', получается как-то неуверенно, и им кажется, что я поддаюсь. Так что мне приходится все время держать себя в руках.
П: Давай разберемся. Вся эта информация анализируется тремя способами. Дитя хочет поиграть, а у Родителя всегда наготове 'как тебе не стыдно', 'держи себя в руках' и еще множество подобных формулировок, соответствующих ситуации. Взрослый же способен понять стремление Дитя поиграть, а Родителя — осуждать. У Родителя всегда есть в запасе набор запретов, но Взрослый ориентируется на действительность и должен задаться вопросом: Что в действительности означает эта транзакция? Что она мне принесет? В чем заключается риск? Каковы будут последствия? Помнишь, в нашей группе есть девушки, пережившие серьезные неприятности из-за того, что они пренебрегали последствиями. Мы знаем, что анализ последствий — дело Взрослого, Дитя последствия не интересуют, ему бы только поиграть. Сколько подростков, попавших в беду, прежде обдумали последствия своих решений? Я скажу тебе, сколько — ни один. Но есть и другие, у которых сильный Взрослый. Таких немного, но я их встречал. Многие из них занимались в наших группах.
С: Этому трудно научиться. И потом, ведь есть какие-то принципы. Мы их усваиваем от родителей и друг от друга. Подростки многое между собой обсуждают.
П: Да, и есть моральные принципы, которые реалистичны. Это ценности Взрослого. Взрослый знает: никому нельзя причинять вреда. Каждому свойственно представлять себя самым главным человеком в этом мире. И ведь ты же не хочешь, чтобы этому человеку стало плохо, что бы он попал в такую ситуацию, из которой трудно выбраться.
С: А вы знаете, как я себя веду?
П: Как?
С: Я имею привычку дразнить. Мальчишки даже называют меня соблазнительницей, а это плохо.
П: А что они имеют в виду? Что ты их к чему-то подталкиваешь?
С: Вроде того. Каким-нибудь словом, жестом, иногда неосознанно, а иногда и нарочно.
П: На это можно посмотреть с двух точек зрения. С одной стороны, ты обаятельна, привлекательна, и это хорошо; с другой стороны — ты ведешь себя в провоцирующей манере, а это…
С: Плохо, но я все же порой это делаю.
П: А знаешь, где ты этому научилась? Роль соблазнительницы девочки усваивают очень рано, потому что таким образом они производят впечатление хорошеньких…
С: Когда же это происходит?
П: Представь: папа смотрит на свою куколку, она такая миленькая, и папа дает ей за это конфетку или игрушку.
С (со смехом): Может быть, именно так я этому и научилась. Но тогда это папина вина.
П: Здесь нет никакой вины; ведь это удовольствие и для отца, и для дочери.
С: Да, но если так вести себя с другими…
П: Это может быть просто развлечение, не так ли?
С: О, да.
П: Это действительно так, если Взрослый всегда рядом с Дитя, когда Дитя дразнится или соблазняет — как ни назови. И Взрослый берет на себя руководство транзакцией, когда мальчик начинает себе кое-что позволять…
С: Но дело не только в мальчишках. Бывает, на меня засматриваются взрослые мужчины, и иногда мне это даже льстит. Мне даже хочется, чтоб на меня смотрели. Но иной взгляд трудно выдержать, и тогда я пугаюсь.
П: Вот что как бы говорит он, и что говоришь ты. Он: 'Послушай, я хочу тебя использовать'; ты: 'Я знаю, но у вас ничего не выйдет'. Снова — манипуляция. Ты любишь играть соблазнительницу, потому что знаешь, что за это последует награда. Транзакция превращается в бизнес. В конце концов, любая женщина ведет себя подобным образом. Но мужчина, обещающий награду, ожидает чего-то взамен. Твой Взрослый должен быть готов к тому, что многие могут обещать очень соблазнительную награду, но ему, Взрослому, предстоит все объективно оценить. Не обязательно сразу идти на все, как это делают некоторые девушки. У тебя разумный Взрослый, и ты можешь позволить себе играть в свою игру до допустимого предела, и затем сказать: 'Что ж, приятно было с Вами пообщаться…'
С: О, это пугает меня, я бы никогда этого не допустила. Я не хочу ничего подобного.
П: Что тебя пугает?
С: Не знаю, но я этого боюсь.
П: Может быть испуг удерживает твое Дитя в повиновении. Но когда-нибудь ты разовьешь своего Взрослого настолько, что он справится с любой транзакцией, даже если Дитя попытается выйти из под контроля. В этом твое спасение.
С: Я вижу: мое время истекло. Мы увидимся на очередном занятии группы. До свидания.
П: О'кей, и помни: 'Я — о'кей, ты — о'кей' (Конец беседы).
