Книге около 30 лет. У человека это период расцвета, первой зрелости. Пожалуй, в таком периоде развития и находится ТА, рождение которого пришлось на конец 50-х — начало 60-х годов. 'Я — О'Кей, Ты — О'Кей' Томаса Харриса — одна из первых монографий в новой области психологии и первая книга по ТА, адресованная действительно широкому читателю.
Шестидесятые годы — детство ТА, счастливое, хотя и далеко не безмятежное. Пациенты с энтузиазмом принимали новую психотерапию, усилия Эрика Берна и его последователей вызвали широкий общественный резонанс. Однако академическая психология и ортодоксальный психоанализ, господствовавшие тогда в США, приняли в штыки теорию Берна, претендовавшую на общепонятное объяснение большинства известных психологических феноменов, и, главное, открывавшую новые пути быстрой коррекции практически любых психических отклонений и личностных проблем.
ТА стал известен в первую очередь своей теорией личности, знаменитой схемой 'Родитель — Взрослый — Дитя'. Согласно берновским представлениям, в психике каждого человека соприсутствуют и взаимодействуют три 'существа': Родитель — собрание незыблемых стереотипизированных идей о мире и о самом себе, перенятых от значимых других, которые 'встраиваются' (интроецируются) внутрь нашей психики; Дитя — 'записи' прошлых психических состояний, главным образом сильно аффективно насыщенных; и Взрослый — психическая структуpa, живущая в настоящем и занимающаяся обработкой информации 'здесь-и-теперь'. На основе такого понимания личности (структурного анализа) Э. Берн и его коллеги создали концепции социального действия (анализ транзакций) и анализа манипулятивных межличностных взаимодействий, названных играми. Кроме того в ТА входит теория личностного сценария — плана жизни, формирующегося в детстве под воздействием значимых взрослых (сценарный анализ). В книге Т. Харриса в той или иной мере отражены первые три блока ТА и совсем не затронут сценарный анализ, находившийся в середине 60-х годов в стадии разработки. Последний отражен в поздних трудах Э. Берна 'Принципы группового лечения' (1966) и 'Что ты говоришь после того, как поздоровался' (1972)'.
За три года до выхода в свет 'Я — О'Кей, Ты — О'Кей' появилась и тут же стала бестселлером книга Э. Берна 'Игры, в которые играют люди' (1964). Читалась она многими, читалась запоем. Говорили: 'Ну, наконец, психологи что-то нам объяснили'. Но книгу прочли, поставили на полку, а по-настоящему понятой из нее осталась ничтожно малая часть. Что уж и говорить — из уст квалифицированного психотерапевта, специалиста по ТА доводилось слышать, что он, читая в n-ый раз эту книгу, начинает вдруг понимать не доходивший ранее смысл текста. В этом специфика книг основателя ТА, поставившего себе целью, 'чтобы книги были понятны восьмилетним детям', однако добившегося лишь того, что каждый заинтересованный человек читает его труды с неослабевающим вниманием, но, как правило, воспринимая лишь поверхностный слой: в 'Играх' — это описание и классификация транзакций и игровых взаимодействий.
Томас Харрис впервые написал действительно научно-популярную книгу по ТА. И не случайно она сразу же попала в списки бестселлеров: книга была написана в нужное время, в нужном месте и отвечала настойчивому запросу общества — найти пути совершенствования человеческой природы. Она действительно отвечала на вопрос 'Как?' и доказывала, что это работает.
Если утрировать, рецепт автора, как впрочем и большинства 'транзактников' того времени, выглядит следующим образом: освой схему 'Родитель — Взрослый — Дитя', освободи Взрослого-компьютер от древнего хлама, и вот она, свобода, — Я О'Кей и Ты О'Кей. Таким и осталось представление о ТА у многих и многих, в том числе и у специалистов.
Первый перевод на русский язык книги 'Я — О'Кей, Ты — О'Кей' был сделан в 1975 году ВИНИТИ. Это была одна из первых книг по ТА, ставших относительно доступными нашему читателю. Для многих она явилась основным источником в этой области, а некоторые даже долгое время считали Харриса творцом ТА. Между тем в книге Харриса отражен далеко не весь ТА. Существеннейший его блок — сценарный анализ, как уже было сказано, остался за рамками книги. А именно в сценарном анализе Э. Берн и его талантливые продолжатели Клод Стайнер и Роберт Гоулдинг видят путь к радикальному разрешению личностных проблем, тогда как понимание структурной схемы Р-В-Д рассматривается лишь как начальный этап терапии.
Можно ли рациональным усилием (раскрепощением Взрослого) избавиться от мучающих человека внутренних проблем? Думается, это возможно лишь при незначительных нарушениях, или когда пациентом уже проделана большая работа над собой. В большинстве же случаев терапевт, останавливающийся на стадии структурного анализа, неизбежно столкнется с неразрешимыми трудностями.
В ранний период ТА делал всю ставку на Взрослого. Но вскоре стало ясно, что только лишь Взрослый самоанализ, даже при снятии всех рационализации, редко приводит к успеху лечения. Дело в том, что многие серьезные личностные проблемы коренятся в Эго-состоянии Дитя: ребенок, поставленный воспитывающими взрослыми перед необходимостью измениться, чтобы получить столь нужное ему признание (говоря ТА-языком, получить прикосновения — stroking), или иногда даже в полном смысле слова — чтобы выжить, принимает экзистенциальное решение, закладывающее основу личностного сценария, чаще всего несущего для человека негативный смысл. Поэтому, чтобы надежно вылечить пациента, терапевту следует фокусироваться на Дитя, а также внутреннем влиянии Родителя. Один из самых эффективных приемов — актуализировать у клиента то Детское состояние, в котором было принято решение, и, при поддержке Взрослого, подвести его к новому, осознанному решению (терапия нового решения Р.Гоулдинга). Как видим, Взрослый здесь участвует, но последнее слово — за Дитя. Эти проблемы поднимались уже Э.Берном, однако он все же до конца жизни возлагал основные надежды на Взрослого. Вот что говорит Р.Гоудцинг об изменениях, произошедших в послеберновский период развития ТА:
Я думаю, что одно из самых значительных изменений касалось убеждения Эрика — а возможно он так это и ощущал, — что излечение вызывается побуждением Взрослого и при посредстве Взрослого функционирования с целью разрешения проблем. Я не верю в это уже двадцать дет. Я всегда считал Взрослого необходимым в этом процессе, но пока вы не даете Дитя возможности видеть, думать, чувствовать и поступать иначе, чем Дитя видело, думало, чувствовало и вело себя в прошлом, вы не сдвинетесь с мертвой точки. Дело в том, что каждый раз, когда человек принимает решение измениться из своего Взрослого, он не принимает во внимание, где находится Дитя, во что Дитя верит, на чем основывается поведение Дитя. А поведение Дитя основано на том факте, что ребенок принял успешное для себя решение в некоторый момент, разрешив тогда проблемы 'здесь-и-теперь', с этими людьми, в это время посредством определенного поведения, направления мысли и чувства. Ты можешь что угодно делать со Взрослым принятием решения, но пока ты не вовлечешь в это Дитя, оно не даст ни малейшего шанса для изменения. Оно будет саботировать все, что ты говоришь.
Взросло-центрированность раннего ТА особенно ярко проявилась в книге Томаса Харриса. Вот только два примера:
'Ускорение лечения достигается только поддержанием активности Взрослого. (…) Свободное выражение чувств может принести удовлетворение Родителю и Дитя, как это и бывает в повседневной жизни, но в терапевтической группе такая транзакция только мешает усвоению ключевых понятий и раскрепощению Взрослого' (Наст, изд., с. 249). 'Более точно было бы рассматривать чувство как результат воспроизведения старых записей, которые можно и выключить посредством волевого усилия. Мы не должны искать, куда бы излить наши чувства, мы можем их просто выключить, избавить наш компьютер от засорения либо заполнить его чем-то иным' (Наст. изд., с. 317).
Такая трактовка ТА вызвала двоякую реакцию. С одной стороны, ее с радостью подхватили приверженцы поведенческого подхода. Эта версия ТА, схожая с карнегианством, бытует в программах обучения менеджеров, входит в некоторые курсы социально-психологического тренинга. С другой стороны, такого рода рационалистический подход вызвал неприятие у многих гуманистически настроенных психологов. Приведем одно из характерных высказываний:
(…)Взросло-ориентированный подход несет по крайней мере два порочных момента: 1) недостаточно серьезное внимание уделяется естественному окружению; 2) по существу самоцентрированная ориентация ставит других, другие общества, другие страны или другие миры на второе место. Мы думаем, не будет преувеличением сказать, что Взрослый — как обоюдоострый меч, порочная часть которого является источником многих бедствий сегодняшнего дня.
В современном ТА положение изменилось. Да и само понимание Взрослого стало существенно иным. Сейчас уже мало кто назовет Взрослое эго-состояние компьютером. Процитируем еще раз дискуссию
