Горячая слеза скатилась по щеке Кейт, но она сердито смахнула ее. Она говорила Гаррету, что она не плакса, и это чистая правда. Ее долг перед ним — докопаться до сути всего, что произошло.
В голове Гаррета словно молотом били по наковальне. Он приоткрыл глаза — свет ослепил, и ему пришлось со стоном смежить веки, Гаррет лежал на боку на чем-то жестком, руки его были неудобно вытянуты над головой и, похоже, отягощены железом. Металл холодил запястья. Когда он попытался сменить позу, ему не удалось развести руки.
Он напрягся. Его тело моментально приготовилось к бою.
Он приоткрыл глаза — взгляд его уперся в стену с грязными потеками. В нише стоял светильник. Стиснув зубы, Гаррет подтянул руки к себе и увидел толстые заржавленные кандалы, сковавшие его запястья.
Он ослабил бдительность. Кейт заставила его забыть обо всем, и Фиск нашел его первым.
Неужели она сделала это нарочно? Состояла ли она в сговоре с братом? Внутренний голос кричал: «Нет, это невозможно!» Но некогда он то же самое думал и о самом Фиске. Если он и научился чему-то за то время, пока Фиск старался разрушить его жизнь, то это было одно простое правило: интуиции нельзя доверять.
Только не Кейт. Внутри его все противилось этой мысли. Его сердце отвергало ее. Голова раскалывалась, острая пронзительная боль распространялась от шрама на лбу до груди, там набирала новую силу и растекалась по венам, как отрава.
Когда Фиск стащил с него Кейт, она выглядела ошеломленной. Притворялась ли она? Неужели она манипулировала им с того самого момента, как он заметил, что она за ним подсматривает?
Тяжело дыша, Гаррет сумел-таки сесть.
Он несколько раз глубоко вдохнул, и головокружение отступило. Он увидел, что сидит на узкой койке, приставленной к стене, в небольшой комнатушке с низким потолком. Грязные, в потеках и пятнах кирпичные стены, кое-где облупившаяся штукатурка, фонарь в нише — единственный источник света, так как окон нет. За исключением убогой койки, мебели никакой. Единственный путь отсюда лежал через арочную дверь, крепко сбитую из свежих досок. Аромат смолистой древесины смешивался с запахами гнили и плесени.
Кто-то стащил с Гаррета ботинки и чулки, и надел кандалы на одну из ног. Заржавленный металл царапал кожу. Тяжелая цепь приковывала его к новенькому металлическому кольцу, ввинченному в стену.
Куда Фиск притащил его? Самый очевидный ответ — заброшенное подземелье Дебюсси-Мэнора. К его заточению тщательно подготовились: сменили дверь и кольцо в стене, поставили койку и фонарь.
Все факты свидетельствовали в пользу того, что Кейт замешана в этом деле.
Гаррет осмотрел оковы. Даже покрытые ржавчиной, они оставались крепкими — не сломать — и плотно обхватывали запястье и лодыжку — не снять. То же самое касалось каждого звена в цепи и металлических петель, ввинченных в стену. Чтобы освободиться, ему нужна ножовка или ключ.
Почему, черт возьми, Фиск сразу его не убил и не покончил с этим?
Услышав снаружи негромкие голоса, Гаррет прислушался, слов он разобрать не мог, слышал только, что разговаривают мужчины.
Кто-то отодвинул засов, и дверь распахнулась. Гаррет вскочил. Цепь звякнула по каменному полу.
В дверях стоял Фиск. Он медленно прицелился Гаррету в грудь из маленького серебряного пистолета.
— Я убью тебя без колебаний, — сказал Фиск елейным голосом.
— Ума не приложу, почему ты до сих пор этого не сделал.
Фиск тихо засмеялся:
— Быстрая, почти безболезненная смерть — не для вас, ваша светлость.
Он безумец. Подумать только, он объявил сумасшедшим Гаррета, да так удачно сработал, что пол Лондона до сих пор считает его умалишенным. Люди называют его сумасшедшим герцогом. Толпа ждала у входа в палаты парламента, пока шел судебный процесс о его разводе, а потом с издевками провожала до кареты.
— Что в таком случае ты намерен делать? — спросил Гаррет.
— О, не переживай, в конце концов, я тебя убью. Просто, видишь ли, хочу, чтобы ты умер так, как того заслуживаешь. — Лицо Фиска окаменело. — Ты должен страдать, как страдал Уоррен.
— Я не убивал твоего брата, Фиск, — процедил Гаррет сквозь стиснутые зубы. — Черт подери. Ты уже разрушил мою жизнь. Разве этого не достаточно, чтобы отомстить за смерть твоего брата?
Губы Фиска искривились, и он на мгновение зажмурился. Гаррету показалось, что рука с пистолетом слегка задрожала.
— Нет. Ведь Уоррена не вернуть, так?
Гаррет почесал лоб костяшками пальцев. Уоррен Фиск, служивший лейтенантом в его полку, погиб в июне восемь лет назад.
Бойцы Гаррета держали оборону замка Хьюгомон. Французы одолевали их. Но Гаррет был не единственным офицером, который твердо считал, что потеря шато будет означать окончательную победу Наполеона. И хотя этот день принес им победу, цена ее была очень высока. Он потерял многих доблестных офицеров — в том числе Уоррена Фиска — и восемь лет жизни.
— Идя на войну, ты соглашаешься на этот риск. — Гаррет осознавал тщетность спора. Фиск слишком далеко зашел. Он не отступится, пока один из них не будет мертв.
Пистолет в руке Фиска ходил ходуном. Губы его сжались тонкую бледную линию.
— Это ты его убил.
— Его убили враги.
— Нет. — Фиск часто заморгал, стараясь смахнуть пелену слез, застилавших глаза. — Я своими глазами все видел. Он погиб от английской пули.
Гаррет стиснул зубы. Обстоятельства были ему неизвестны: он едва знал тогда Уильяма и Уоррена Фисков. Он нечасто общался с нижестоящими офицерами.
— Значит, это был несчастный случай. В пылу битвы такое случается. Все кончилось. Все кончилось восемь лет назад.
— Но ты здесь.
— Я пришел за своей сестрой.
Фиск фыркнул:
— А может, за моей сестрой?
По скулам Гаррета заходили желваки. Он не ответил.
Несколько месяцев назад он считал Фиска ближайшим другом и доверенным лицом. Но потом Тристан и Софи докопались до правды. Фиск ненавидел Гаррета всей душой и со времен битвы при Ватерлоо был одержим жаждой мести.
Гаррет потерял память, когда на поле брани Фиск попытался его убить. После Ватерлоо Фиск спрятал его от людей, и, лишенный воспоминаний, он, Гаррет, больше семи лет прожил в Бельгии, где работал в поле от рассвета до заката каждый день. Не зная, что женат, он спал с разными женщинами, пока в его жизни не появилась Жоэль, его последняя любовница.
Когда память начала потихоньку возвращаться к нему и Гаррет свыкся с мыслью, что он женатый человек, отец и герцог, Уильям Фиск втерся к нему в доверие, чтобы снова лишить его всего — на этот раз его целью стали семья и деньги Гаррета.
Фиск пытался убить Софи. Он лишил невинности пресную юную сестру Гаррета. И за одно только это мерзавец должен был умереть.
— Я слышал, о чем вы с моей сестрой говорили сегодня. Все с самого начала, но больше всего мне понравился тот момент, когда Кэтрин открыла тебе, кто она такая. Я видел твое лицо и… Это было великолепно. — Он посмотрел на Гаррета, скривив в улыбке тонкие губы. — Ты весь напрягся так, словно тебя растягивали на дыбе. А Кэтрин отлично справилась со своим заданием, правда? Я бы сказал — блестяще. Я бы и сам не сыграл лучше.
