несколько смущен. – Ты находишься здесь с определенной целью, и я пока не знаю, с какой именно.
– О господи, неужели всевидящее око застил туман? – незадачливо спросил Уилл.
– Но я раскрою тайны, которые ты скрываешь, – заявил лидер ашрама. – Я вижу твою душу насквозь и могу заставить тебя сказать то, в чем ты не осмеливался признаться даже самому себе.
– В таком случае, – ответил Уилл, – какой смысл вам меня вообще о чем-либо спрашивать, если вы все уже и так знаете?
– Твоя негативная энергия не принесет тебе пользы, – заметил наставник. – Этот яд так и сочится из тебя через все поры.
– О, ради бога! Я не просил привозить меня в это проклятое место, да будет вам известно. Мне здесь совсем не нравится, и, если вы покажете мне дорогу, я тут же уйду отсюда и вам не придется тревожиться из-за моей негативной энергии.
Эту тираду собеседник выслушал бесстрастно. Он провел рукой по длинной бороде и произнес:
– Понимаю.
– Тогда как я могу выбраться отсюда? – спросил Уилл.
– Друг мой и брат, – сказал наставник, – нас просили, чтобы мы позаботились о тебе, пока ты не выздоровеешь, а до этого еще далеко. Поверь мне, я, некоторым образом, был бы очень рад, чтобы ты немедленно покинул это место и забыл дорогу обратно. Я говорил это на совете, я указывал, что ты представляешь угрозу для нашего образа жизни. Но меня не послушали. Раз они так решили, тебе позволено остаться.
Уилл никогда не подозревал, что может обладать таким влиянием. Он весьма удивился, ему даже слегка польстило упоминание о том, что он способен воздействовать на образ жизни других.
– Я говорил, что вижу на тебе печать смерти, – продолжал наставник, и его слова не слишком обрадовали Уилла. – Я предупреждал, что ты несешь в себе силу разрушения. Некоторые люди несут с собой смерть, несчастья, голод, войну… и ты, брат, из их числа.
– Прошу, осторожнее! – возмутился Уилл. – Я ничего подобного не совершил. Это чистая клевета.
– Ты можешь и не знать всего, – отвечал его оппонент. – Возможно, ты еще не совершил ничего такого. Но я вижу – грядет большое зло, и ты в самом центре его. – Он смотрел в пространство, и Уилл заметил, как помутнели его глаза. Зрелище было зловещее.
– Вы можете предсказывать крахи на бирже? – спросил Уилл, наблюдая за ним, как зачарованный.
Изо рта наставника по подбородку потекла слюна, но он, похоже, не замечал этого.
– Деньги, деньги, много денег. Люди, много людей разбегаются в страхе. – Теперь слюни потекли еще обильнее.
– Кажется, вам пора остановиться, – сказал Уилл. – Не думаю, что это пойдет вам на пользу. Вы действительно неважно выглядите. Может быть, мне позвать кого-нибудь?
На губах наставника появилась пена, он размахивал руками в воздухе, извивался и трясся всем телом.
– О господи! – закричал Уилл. – У него припадок.
Наставник бился в конвульсиях. Уилл подбежал к двери и позвал на помощь, но они находились в верхней части замка, где до этого Гаджет еще не бывал. Уилл сомневался, что успеет добежать до жилых помещений. К тому же он не мог оставить лидера общины одного в таком состоянии.
И Уилл сделал единственное, что мог, – он схватил наставника, который теперь метался по комнате, выкрикивая бессвязные звуки, и попытался прижать его руки к телу. Тот пытался сопротивляться, но Уилл справился с ним, хотя дергавшаяся голова больно ударила его по носу. Пока Уилл держал больного и успокаивал словами, какие казались ему подходящими для усмирения сумасшедшего во время припадка, сила конвульсий постепенно угасала, наконец они и вовсе превратились в слабые подергивания. Уилл положил наставника на пол и придал ему положение, которое счел подходящим для такого случая. Дыхание его выровнялось, слюна больше не текла изо рта. Через несколько минут лидер общины открыл глаза.
– А теперь оставь меня, – сказал он.
– Вы уверены, что с вами все в порядке? – спросил Уилл, которому не терпелось вырваться из комнаты.
– Не беспокойся, – сказал лежащий на полу человек. Он направил взгляд прямо на Уилла, и у того кровь застыла в жилах. В его глазах Уилл прочел крайнюю ненависть и презрение. Выражение этих чувств промелькнуло лишь на секунду, а потом взгляд снова стал бессмысленным. Но Уилл успел понять, что по непонятной ему причине этот человек ненавидел его.
Глава девятая
– Мин, – сказала Полли, – это какая-то бессмысленная история.
Полли была одной из ее многочисленных родственниц, хотя и достаточно далекой, так что ей удалось избежать влияния тех генов, с которыми передавались самые непривлекательные качества де Бофоров. Она была отзывчивой, умной и рассудительной, в отличие от большинства представителей фамилии. Хотя Мин очень любила старших братьев и сестер, она находила их чересчур самоуверенными, крикливыми и высокомерными.
Полли работала редактором респектабельной газеты, всячески старавшейся дистанцироваться от мерзких таблоидов. В результате с некоторых пор газета была вынуждена влезть в долги, и Мин надеялась заинтересовать Полли сюжетом об Уильяме и его загадочном исчезновении. Выдав себя за журналистку, Мин рассчитывала получить доступ в кое-какие места, чтобы иметь возможность задать некоторые вопросы.
– Я думаю, – задумчиво продолжала Полли, встряхнув своими коротко стриженными светлыми волосами, – всему этому есть вполне разумное объяснение: у него произошел нервный срыв, и он был вынужден исчезнуть на несколько дней…
– Десять, – поправила Мин.
– Ладно, на десять дней, чтобы подлечиться. Такое частенько случается, не мне тебе объяснять, с теми, кто работает в условиях постоянного стресса. Я не думаю, что за этим может что-то скрываться.
По выражению лица своей кузины Мин поняла, что ей вряд ли удастся переубедить ее. Да и в самом деле ее аргументы в глазах прагматичной Полли выглядели довольно глупо.
– А я и не знала, что ты пишешь, – призналась Полли, когда Мин пришла к ней. – Кстати, поразительные фотографии. Особенно мне понравилось озеро Титикака.
– Сейчас меня увлекает журналистика, – сказала Мин и скрестила пальцы под столом.
– И как успехи?
– Трудно сказать. – честно ответила Мин. В действительности она не написала еще ничего, о чем можно было бы составить хоть какое-то суждение.
– Я хотела спросить, тебе кто-нибудь давал поручения написать что-нибудь? – Полли быстро взглянула на часы. Прошли времена, когда она по три часа сидела за ланчем в ресторане «Сан-Лоренцо», а потом отправлялась на массаж лица. Сокращение доходов от рекламы ударило по ее бюджету, и теперь она довольствовалась сандвичем в «Старбаксе» и не осмеливалась опаздывать больше чем на пять минут. К тому же теперь в ее штате сотрудников было на три пишущих единицы меньше, чем требовалось.
– У меня были предложения, – осторожно сказала Мин. – Меня приглашали в «Татлер».[35] У меня есть одна идея, которую я хотела подкинуть им, но я могла бы…
– Что за идея? – спросила Полли, жаждавшая получить хоть какой-то материал, который ее издатель счел бы превосходным и продаваемым. – Если это очередная диета, основанная на инь и ян, то у меня их накопилось уже штук четырнадцать.
– Нет. Хотя, черт возьми, это звучит довольно интересно.
– Ты хотела сказать, «обворожительно»? – сухо заметила Полли. – Если хочешь стать писакой, ты должна употреблять правильные выражения. Давай, Мин, у тебя есть пара минут, чтобы произвести на
