Снег кружился в вихре над уже побелевшей дорогой и наметал высокие сугробы по обеим ее сторонам.
Карета скрипнула на последнем повороте скалистой дороги и проехала через огромные каменные ворота замка. Грязная дорога закончилась, теперь карета катилась по дороге, вымощенной булыжником, и пассажиры подпрыгивали и тряслись на ухабах.
Мэри подняла кожаную шторку и посмотрела на огромное каменное строение. Нью-Слэйнс оказался поразительно красивым замком, больше похожим на дворец. Величественное здание возвышалось на несколько этажей, сверкая большими оконными стеклами в гранитных стенах.
Внимание Мэри привлекло дальнее крыло, полностью разрушенное и почерневшее от сажи. На закопченных стенах виднелись густые черные полосы, там, где раньше были деревянные ставни, а полуобуглившиеся бревна торчали из-под снега как гигантские кости. И хотя пожар случился не вчера, никто не предпринял попытки устранить его последствия. Кто-то заколотил окна и закрыл обгоревшие двери, вот и все.
Вид этого пострадавшего от пожара и заброшенного крыла являлся странной противоположностью спокойной безупречности остальной части замка. Общее впечатление было ужасающим.
Мэри невольно вздрогнула. Стон, раздавшийся в карете, вернул ее к действительности.
— Ты по-прежнему чувствуешь себя плохо?
Мэри погладила колено Абигейл.
Абигейл, с бледным, осунувшимся лицом наклонилась вперед, прижав руки к животу:
— Умоляю, скажите, что мы уже приехали в замок, мисс!
— Мы приехали, Абигейл, карета в любую секунду остановится.
Взгляд Абигейл устремился мимо Мэри к стенам замка за окном кареты, и хмурое выражение лица немного прояснилось.
— Я никогда раньше не бывала в замке, мисс. Он такой большой, правда? Я… — Абигейл внимательно посмотрела на закопченное окно, мимо которого они как раз проезжали. — Ой, да это же руины! Он сгорел!
— Только одно крыло. Остальная часть замка в превосходном состоянии.
Мэри очень хотелось спросить об обстоятельствах, которые привели к такому разрушению, но человек, который вез их сюда, оказался немногословен. Он позаботился о багаже Мэри и сразу, не сказав ни слова, вместе со своим помощником забрался на место кучера, и они тотчас же отправились в путь.
Мэри вынуждена была признать, что немного разочаровалась, что их проводник даже не попытался проверить, как они чувствуют себя во время поездки. Но проходил час за часом, и карета замедляла свой ход, только когда дорога становилась очень крутой или скользкой, и они с Абигейл были предоставлены сами себе.
Наконец карета резко повернула, подъехала к широким дубовым дверям и, дернувшись, остановилась.
— Господи, мисс, — облегченно вздохнула Абигейл, — у меня никогда еще не было такой ужасной поездки.
— Да, дорога очень узкая и ухабистая.
— И местами круто спускается со скалы, — со страхом добавила Абигейл. — Слава Богу, мы добрались.
Мэри не могла с ней не согласиться. Путешествие по извилистой дороге в условиях быстро ухудшающейся погоды, да еще сопровождаемое стонами Абигейл, сложно было назвать приятным. Оно оказалось бы еще ужаснее, если бы не эта удивительно роскошная карета, в которой они ехали, оборудованная хорошо пружинящими кожаными спинками сидений, обогревателем для ног и отделкой из красного бархата на плотных шторах.
Такой экипаж должен принадлежать очень состоятельной семье. Мэри не знала, почему мистер Хей согласился им помочь или какое отношение он имеет к замку Слэйнс, если имеет. Возможно, теперь она получит ответы на свои вопросы.
Она подождала, пока дверца кареты распахнулась и перед ней предстал мрачный незнакомец в заснеженном пальто, укутанный в шарф, закрывавший всю нижнюю часть лица и оставлявший взору только зеленые глаза. Его внушительный вид производил сильное впечатление.
Этот человек окинул равнодушным взглядом Абигейл, отметив ее измученное лицо, потом посмотрел на Мэри, которая, несмотря на его безразличие, не скрывала своего интереса. Он наклонился, откинул лесенку и, убедившись, что она встала на место, отступил назад, давая им возможность выйти из кареты.
Пока Мэри подбирала края своего плаща, двери в замок со скрипом распахнулись, и к карете вниз по каменным ступенькам устремились несколько лакеев в ливреях. Мистер Хей повернулся и стал что-то говорить им, его голос заглушал шарф и ветер.
С неуверенным видом лакеи остановились. Мистер Хей сердито отдал другой приказ, и два лакея бросились вперед, чтобы взять сундуки, а остальные почтительно отошли с дороги.
— Вы прибыли в замок Нью-Слэйнс, — протянул руку Мэри их проводник.
— Спасибо, — ответила Мэри, чувствуя, как приземлено звучит ее собственный голос рядом с его голосом, напоминающим прикосновение черного бархата.
Мэри была мало знакома с вариантами шотландского произношения, но акцент этого человека отличался от тех, с которыми ей доводилось здесь встречаться. Он был слабее, почти незаметен, и только нет-нет да и проскальзывали съеденные окончания в словах. Его акцент звучал намного приятнее для уха, и Мэри пришлось подавить в себе глупое желание заставить его говорить подольше.
Мистер Хей вопросительно поднял бровь, и Мэри поняла, что он до сих пор держит протянутую ей руку. Она подобрала юбки и наконец подала руку.
И хотя соприкоснувшиеся руки были в перчатках, ее охватило волнующее предчувствие чего-то очень важного. Глупое ощущение, еще глупее верить в это, но Мэри не могла отрицать своих чувств. Она быстро выдернула руку, понимая, что краснеет.
Она никак не могла избавиться от мысли, что откуда-то знает этого человека или ей что-то о нем известно, хотя эта идея казалась нелепой. Мэри никогда не встречала его прежде и, вероятно, никогда не встретит опять. Ее реакция — не что иное, как сочетание усталости и признательности за помощь. Мэри сделала шаг по направлению ко входу в замок и поскользнулась на обледеневшем участке дорожки. Она взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие, и почувствовала, как одна крепкая рука обхватила ее за талию, а вторая сжала ее руки.
Весь мир на мгновение замер. Мэри поняла, что смотрит в глаза незнакомцу, и услышала, как колотится в горле сердце. Это было пьянящее чувство, и она позволила себе сжать его пальцы. Он не спускал с нее зеленых глаз, и его пристальный взгляд говорил ей о том, что он ощущает такой же трепет.
Мэри почувствовала, как по телу прокатилась жаркая волна, и она поняла, что ее плечи прижаты к широкой груди мистера Хея. Какой сильной оказалась рука, обнимавшая ее за талию и согревавшая точно так же, как могла бы согреть чашка восхитительного горячего шоколада.
Мистер Хей отпустил ее так же быстро, как и подхватил, и сделал шаг назад:
— Камни обледенели, смотрите под ноги.
