– Она мне… Бруния мне не жена, – поспешно перебил его Зигфинн.
– Ну, значит, сегодняшние новости не такие уж плохие! – весело воскликнул Кальдер, бросив на принцессу выразительный взгляд.
Один из людей достал небольшой пузатый горшок из глины, по виду чем-то напоминавший масляную лампу. Он дунул внутрь, и раздалось громкое гудение. В ответ издалека донесся такой же звук.
– Что это значит? – спросил Зигфинн.
– Это значит, что все в порядке, – объяснил Данаин.
Кальдер развел руками.
– Добро пожаловать в Гренн. Последнее пространство свободы в тюрьме, которую Хурган называет своим королевством!
Бруния была удивлена тем, что повстанцы живут у всех на виду. Впрочем, крыши приземистых хижин были покрыты травой и листьями, так что сверху казались незаметными. Удивительным было и то, что тут жили не только воины, но и дети, женщины, старики. Кальдер заметил выражение лица Брунии.
– Не знаю, на что вы надеялись. Мы не войско, а жалкая кучка беженцев, скрывающихся от лап тирана. Откуда вам вообще стало известно о нас?
– Маленький человек по имени Петар рассказал нам о Солнечной долине, – ответил Зигфинн.
– Карлик! – радостно воскликнул Кальдер, и его спутники заулыбались. – Как у него дела? Он сможет доставить обещанное оружие?
Зигфинн не знал, как сообщить им правду, но его молчание было достаточно красноречивым. Кальдер все понял.
– Ох, – вздохнул повстанец. – Он хотя бы умер с честью?
– Его убили, когда он спасал нашу жизнь, – сказала Бруния.
– Тогда почтим его поступок радостью жизни. – Кальдер хлопнул в ладоши. – Сегодня вечером устроим праздник.
Хурган уже вышвырнул из своей спальни девушек, которых ему каждый вечер приводили воины. Изнасилованные и опозоренные, они сейчас подходили лишь для его людей или толпы в городе. Их прекрасные тела и чистые лона быстро утолили его страсть, которую разжечь было не так-то просто. Так девушки выполнили свой долг. Сейчас Хурган лежал на шелковых простынях в своей постели, сжимая в руке золотой кубок, из которого на пол капало густое вино.
Его тело старело, но это происходило медленно и не приносило ему боли. Такова была часть сделки. Мышцы Хургана сохраняли силу, а глаза – зрение, но внутри что-то гнило, и все меньше становилось того, что могло вызвать у Хургана страсть.
Чего еще желать, если у тебя и так все есть? Иногда Хурган думал о том, не разрушить ли ему от скуки все королевство, вытравив последние огоньки жизни в безумном стремлении к идеалу. После этого он уселся бы на трон и стал ждать, пока пройдут столетия. В тишине и покое?…
Хурган недовольно покачал головой. Вот еще! Он был неоспоримым властителем королевства, обещанного ему нибелунгами и богами. Он был королем, императором, самой судьбой.
– Твоя власть пуста, – послышался тихий голос, и, прежде чем Хурган успел отреагировать, сильная рука прижала его горло к кровати. – И конечна.
Тиран попытался посмотреть на нападавшую, которой он не мог сопротивляться. Черные длинные волосы обрамляли бледное лицо с мертвыми глазами.
– Гляди-ка, – усмехнулся Хурган, – а ты изменилась. Я помню времена, когда мы были союзниками.
– Мы никогда не были союзниками, – отрезала Видящая. – Лишь однажды мы с тобой преследовали одну и ту же цель. Тогда я была более слепой, чем сейчас.
– Что тебе нужно?
Ее голос слегка дрожал.
– Предупредить тебя. Сто подложных лет – это более чем достаточно. Твое время истекает.
– Ты не можешь убить меня, – возразил Хурган. – В этом мире у тебя нет власти. Да, твоя рука сейчас на моем горле, но ты не сможешь меня задушить.
Он был прав, и Видящая это знала.
– Не мне суждено наказать тебя. Так было и так будет.
– Ты имеешь в виду три искры? – Король хрипло рассмеялся. – То, что не должно было оказаться в этом времени и все же находится здесь?
Видящая отпустила его горло.
– Нам известно об этом, – послышалось из темного угла комнаты.
Гадарик. Он появился так же бесшумно, как и Видящая, а ведь она не рассчитывала встретить его здесь.
– Ты же не думала, что мы не узнаем об этом… досадном недоразумении, – продолжил советник.
– Это недоразумение уничтожит вас, нибелунгов, ибо такова ваша судьба, – заявила Видящая.
Отступив в тень, она растворилась в воздухе.
Гадарик удовлетворенно улыбнулся. Этой старой карге их не запугать.
– Кто бы мог подумать, что именно она попытается еще раз вмешаться в уготованное судьбой?
Король громко рыгнул.
– Не стоит ее недооценивать. А теперь оставь меня одного.
Покорно кивнув, Гадарик поспешно ушел. Хурган задумался. Конечно же, эти три искры из другого времени вредили его планам. Да и что это вообще такое, эти три искры? С другой стороны, это пробуждало хоть какой-то интерес. Впервые за долгое время Хурган почувствовал что-то вроде возбуждения и азарта, словно ему бросили вызов.
Он позвал своих стражников и приказал им принести вина и привести еще девушек.
Данаин объяснил Зигфинну, что повстанцы устроили праздник не из чистой воли к жизни. Для них это было чем-то вроде огонька во тьме. Им хотелось отвлечься от уныния, царившего в королевстве, и всеобщей безнадежности, поэтому вечером на хижинах появились яркие флаги, на кострах жарили дичь, повсюду раздавался смех.
Зигфинн и Бруния, вначале наблюдавшие с сомнением за этим странным оазисом человечности в бесчеловечном мире, позволили празднику увлечь себя. Они танцевали вместе со всеми, хотя Зигфинн делал это достаточно неуклюже, пили, знакомились с новыми людьми. Повстанцы дали им более простую одежду, в которой они меньше бросались в глаза, ведь дорогие одеяния, привезенные из Исландии, привлекали к себе внимание.
Выпив пару кружек пива, которое она переносила удивительно хорошо, Бруния направилась к Ауде. Эта женщина была предсказательницей родом из королевства франков и утверждала, что при помощи каменных рун может предсказывать судьбу.
– Ты действительно можешь увидеть то, что произойдет? – спросила Бруния и села перед молодой женщиной, скрестив ноги.
Ауда рассмеялась. Она и сама уже выпила немало.
– Боги посылают мне слова прямо… ик!.. в камни!
Подбросив в воздух пригоршню небольших дисков с вырезанными на них рунами, она затем разложила их на песке в соответствии со сторонами света.
– Страсть, – провидица хихикнула, как маленькая девочка, – бушующая страсть! Твое сердце бьется лишь для одного!
Бруния покраснела, хотя в глубине души понимала, что все это глупости.
– Свое сердце я и так чувствую. Но какова наша судьба? Что нас ждет?
Ауда подвигала руны туда-сюда.
– Он не просто мужчина, милый твоему сердцу. Он – твоя судьба. Ты будешь принадлежать ему и примешь в себя его жизнь.
Сердце принцессы забилось быстрее.
– А он чувствует то же, что и я?
Провидица опять подбросила камни.
– Он тебя почти не знает, но знает лучше всех остальных. Он видит то, чего не увидит ни один другой мужчина.
