Бруния замахнулась мечом.
Это был неравный бой. Кальдер, будучи на десять лет старше Зигфинна, имел намного больше боевого опыта. Несмотря на безумие и усталость, пронизывающие каждую жилку его тела, узурпатор был более искусен в фехтовании и парировал каждый удар Зигфинна с невероятной легкостью. Принц Исландии все время пытался встать так, чтобы между ним и противником оказывался какой-нибудь предмет, но этот прием защищал его недолго.
– Где кольцо? – крикнул Зигфинн.
– Какое еще кольцо? – На мгновение меч Кальдера дрогнул.
Зигфинну удалось оттеснить Кальдера вглубь комнаты, так что у него даже появилось время, чтобы перекинуться с противником несколькими словами.
– Ты его никогда не снимал, ни на мгновение. Это кольцо служило для тебя напоминанием об истинном времени.
Кальдер замешкался. Подняв руку к лицу, он взглянул на белую полоску, оставшуюся на пальце, на котором когда-то было кольцо. Палец был покрыт царапинами от постоянного почесывания, как будто исчезнувшее украшение оставило после себя рану.
– Прошу тебя, Кальдер, вспомни о том, что тебе уже давно известно, – уговаривал его Зигфинн. – Ты не завоеватель и не тиран. Найди в своей душе того, кем ты был. Того, кем ты должен быть.
Зигфинн хватался за соломинку. Он не знал, осталось ли хоть что-то светлое в душе Кальдера после этого черного столетия. Мысль о том, что придется убить Нотунгом бывшего верного друга, нравилась принцу еще меньше, чем возможность оказаться убитым. У него в крови не было жестокости.
Почесав ранку, Кальдер удивленно уставился на нее, как ребенок, впервые увидевший чудеса мира.
– Мое… кольцо.
– Данаин, – напомнил Зигфинн. – Солнечная долина. Провидица Ауда. Твоя жизнь. Верни все это.
Глаза Кальдера наконец-то сфокусировались на Зигфинне.
– Неплохо, мой принц, – насмешливо произнес он и ухмыльнулся. – Неплохо. На мгновение тебе удалось сбить меня с толку, но этому больше не бывать.
Кальдер набросился на Зигфинна, двигаясь быстрее и исступленнее, чем раньше. Принцу все реже удавалось уклоняться. Оставалось только парировать удары, и от их силы Зигфинна трясло так, что у него щелкали зубы.
Кальдер загнал принца в угол тронного зала, и пространства для движения осталось очень мало. Возможности избежать дуэли тоже не предвиделось. Выхода не было, оставались только Зигфинн, Кальдер и мечи.
Скоро все закончится.
– Довольно! – крикнул кто-то, стоявший у входа в зал.
Это была Бруния. Через мгновение она появилась рядом с троном, сжимая в руке над головой какой-то предмет, напоминающий корень. Или не корень, а… руку? Да, это были остатки чудовищно искалеченной руки.
Кальдер на мгновение отвернулся, и Зигфинн понял, что это его последний шанс изменить исход боя. Он бросился вперед и ударил правым плечом Кальдеру в живот, толкая противника в центр комнаты. При этом они оба потеряли свои мечи и упали на пол.
– Эльза погибла, – сквозь зубы выдавил Зигфинн.
– Вот только меня это совершенно не волнует, – прорычал Кальдер, нажимая правым предплечьем Зигфинну на горло. – Она мне надоела.
У Зигфинна перед глазами поплыли темные круги. Он подозревал, что Бруния не имеет права вмешиваться в ход дуэли. Кровь в его венах потемнела, а сердце едва не выскакивало из груди. Он пошарил вокруг и правой рукой взял руку Эльзы, брошенную ему Брунией. На ощупь искореженная плоть напоминала жареного перепела. Зигфинн нашел кольцо. Отломав палец, он снял украшение.
– Как бы то ни было, – выдохнул Кальдер, – я по-прежнему король Исландии.
Левой рукой Зигфинн схватил Кальдера за запястье и выкрутил его так, что кулак разжался. В конце концов принцу удалось надеть кольцо на подрагивающий палец.
Хватка Кальдера тут же ослабла. Чары спали, пелена ушла с глаз, а туман, царивший в его сознании, развеялся. Кальдер дернулся, будто проснулся после кошмара, и, завопив от ужаса, отпрыгнул в сторону, глядя на Зигфинна обезумевшими глазами.
Жадно ловя ртом воздух, Зигфинн поднялся на четвереньки. На большее ему не хватило сил. Борясь с обмороком, принц нащупал Нотунг и прижал к себе меч своего предка.
Кальдер оглядывался, словно впервые увидел Изенштайн и Исландию. У него был настолько перепуганный вид, каким Бруния и Зигфинн его еще никогда не видели. Кальдер мгновенно вспомнил обо всем, что было и должно было быть. О клятве верности друзьям, о предательстве и связи с бургундской шлюхой. О любви к жизни и смерти многих соратников. О стремлении к свободе и жажде власти. Все это как-то не вязалось друг с другом.
– Вспомни, Кальдер, – еще раз попытал счастья Зигфинн. – Все это неправильно. Ты один из нас.
– Все это… неправильно, – повторил человек, который вновь обрел душу повстанца. Он узнал Брунию, и на его лице промелькнула улыбка. – Малышка Бруния. Какие у тебя интересные доспехи.
Она даже не посмотрела на него.
– Послушай. – Зигфинн медленно подошел к нему. – Хурган мертв, как и дракон, а Вормс освобожден. Но чтобы вернуть истинное время, нужно перековать амулет, соединяя две половины и глаз дракона. Помнишь?
Кальдер посмотрел на кольцо, и его тело задрожало от потока образов, хлынувших в его сознание.
– Я был… кузнецом.
– Да, кузнецом, – подтвердил Зигфинн. – Бродячим кузнецом. Это было в истинном времени. Счастливым кузнецом.
Кальдер глубоко вздохнул. Его сердце разрывалось от боли.
– Во имя богов. Я был кузнецом… – Он улыбнулся прежней улыбкой, как бывало в Солнечной долине, но в глазах его плескалась бесконечная печаль. – Вот дрянь. Вместе с кольцом она отобрала у меня и воспоминания. – Кальдер посмотрел на изуродованную руку, валявшуюся на полу, а затем перевел взгляд на Брунию. – Скажи мне, что она страдала до последнего вздоха.
– Может быть, она до сих пор страдает, – осторожно ответила Бруния. – Я оставила ее на Поле Огня и Льда. Покалеченная, она мучилась от боли.
Удовлетворенно кивнув, Кальдер повернулся к Зигфинну.
– Я чуть было не убил тебя, благородный Зигфинн. И я не знаю, как просить у тебя за это прощения.
– Ты был не в себе.
Быстрым, непредсказуемым движением, на которое принц не успел отреагировать, Кальдер подскочил к нему и, схватив кулак, в котором Зигфинн сжимал меч, всадил клинок себе в грудь прямо под сердцем.
– Так я обрету прощение, – прошептал он.
Расширившимися от ужаса глазами Зигфинн смотрел на рукоять своего меча.
– Кальдер!
Кальдер схватил исландского принца за шею и притянул его к себе, почти касаясь губами уха Зигфинна.
– Попроси… Брунию… о моем прощении. И отпусти меня… Я – последнее, что удерживает это время.
Зигфинну ничего не пришлось обещать. Когда Кальдер соскользнул с лезвия Нотунга, он был уже мертв. Бруния, подхватив тело, осторожно опустила его на пол и закрыла ему глаза.
– А я еще хотела рассказать ему о ребенке. Он не должен был умирать, не узнав об этом.
Из тени, как всегда, вышла Брюнгильда.
– Все произошло так, как я и рассчитывала. Правда побеждает, и сила чистого сердца торжествует. Хотя смерть Кальдера была неизбежна, я уважаю его раскаяние и попрошу Одина о милости к его бессмертной душе.
