выдала ему настолько ослепительную улыбку, что сразу становилось ясно, что ничего такого она в виду не имела.
— Узрите Такера Эвери, — сказала она ко мне, показывая на брата.
Брат был похож на неё практически во всем: те же голубые глаза, загар, золотисто-каштановые волосы, только короткие и подстриженные ежиком, а ещё он был выше как минимум сантиметров на тридцать. Несомненно, он был из группы любителей ковбойской моды, но одевался в приглушенные тона: на нем была серая футболка, джинсы и ковбойские ботинки. Настоящий красавец, но совершенно не похож на Кристиана, менее утонченный, более загорелый и мускулистый, с упрямым подбородком. Он выглядел так, словно всю жизнь работал под открытым небом.
— Это Клара, — представила меня Венди.
— Ты та самая девица на «Приусе», которая сегодня утром чуть не протаранила мой пикап, — утвердительно сказал он.
— О, мне очень жаль.
Брат Венди оглядел меня с головы до ног, и я почувствовала, что краснею, кажется, уже в сотый раз за день.
— Из Калифорнии, да? — слово Калифорния звучала в его устах, как оскорбление.
— Такер, — дернула его за рукав Венди, предупреждая.
— Думаю, я не смогла бы нанести большого вреда твоей машине, даже если бы в неё врезалась, — резко ответила я, — зад все равно уже проржавел.
Глава у Венди полезли на лоб, похоже, она заволновалась.
Такер презрительно усмехнулся:
— Посмотрим, как этот ржавый зад будет вытаскивать «Приус» из снежного заноса в следующую бурю.
— Такер! У тебя, по-моему, встреча по родео или что-то типа того? — воскликнула Венди.
Я постаралась придумать остроумный ответ по поводу того, какую гигантскую сумму денег я сэкономлю на топливе для «Приус» по сравнению с его газопоглотителем на колесах, но нужные слова как-то не находились.
— Это ведь ты хотела поболтать, — заметил Такер Венди.
— Я не думала, что ты станешь вести себя как свинья.
— Отлично, — он самодовольно усмехнулся. — Пока Морковка, — он смотрел прямо на мои волосы. — Ой, прости, Клара.
Я покраснела, как помидор.
— И тебе того же, Ржавый зад, — ответила я на колкость, но он уже спешил прочь.
Превосходно. Я в этой школе меньше, чем пять часов, и уже нажила себе двух врагов самим фактом своего существования.
— Ведь говорила, что он заноза, — посочувствовала мне Венди.
— По-моему, это явное преуменьшение, — ответила я, и мы обе засмеялись.
Первой, кого я увидела, зайдя на следующий урок, была Анжела Зебрино. Она сидела в первом ряду, склонившись над тетрадью. Я села на несколько рядов подальше, и стала осматривать класс и портреты английских монархов, развешанные по стенам. На большом столе в передней части класса красовалась модель Тауэра из палочек от мороженого и Стоунхендж из папье-маше. В одном углу комнаты стоял манекен в кольчуге, в другом — широкая деревянная доска с тремя отверстиями — настоящие колодки. Кажется, будет интересно.
Постепенно собирались другие ученики. Когда прозвенел звонок, из задней комнаты появился учитель: костлявый парень с длинными волосами, забранными в хвост, и в огромных очках, но с учетом одежды (сорочка с галстуком, черные джинсы и ковбойские сапоги), он казался довольно симпатичным.
— Привет, меня зовут мистер Эриксон. Добро пожаловать на весенний семестр Британской истории, — сказал он и, схватив со стола банку, встряхнул бумажки внутри неё, — думаю, сначала мы разделимся. В этой банке десять бумажек со словом «крестьянин», если вы вытянете её, то вы, фактически, раб. Три бумажки со словом «церковник», если вам попадется такая, то вы — духовное лицо: священник или монашка.
Он посмотрел в дальний конец класса, где в дверь проскользнул ещё один ученик.
— Кристиан, рад, что ты к нам присоединился.
Мне понадобились все мои силы, чтобы не обернуться.
— Простите, — услышала я, — этого больше не повторится.
— Если повторится, проведешь десять минут в колодках.
— Этого, определенно, больше не повторится.
— Отлично, — продолжил мистер Эриксон. — Так, на чем я остановился? Ах, да. На пяти бумажках написано «лорд» или «леди». Если вы вытянули такую, поздравляю, вы владеете землей, а так же, возможно, одним или двумя крестьянами. На трех написано «рыцарь» — ну, это понятно. И на одной, только на одной единственной написано «король», если вы вытянете такую — будете всеми нами править.
Он передал банку Анжеле.
— Я буду королевой, — провозгласила она.
— Увидим, — ответил мистер Эриксон.
Анжела вытащила бумажку из банки и прочитала, её улыбка погасла — «Леди».
— Я бы не расстраивался по этому поводу, — утешил её учитель. — У вас будет относительно хорошая жизнь.
— Ну да, только если я хочу, чтобы меня продали самому богатому из тех мужчин, что захочет на мне жениться.
— Туше, — признал учитель. — Прошу всех любить и жаловать, леди Анжела.
Он обходил комнату, называя учеников по именам.
— Хмм, рыжие волосы, — отметил он, дойдя до меня. — Возможно, ты ведьма.
Кто-то позади издал смешок. Я бросила взгляд через плечо и увидела невыносимого братца Венди, Такера, который сидел прямо позади меня. На лице его играла дьявольская усмешка.
Я вытащила бумажку — Церковник.
— Очень хорошо, сестра Клара. А теперь вы, мистер Эвери.
— Рыцарь, — прочитал он, явно довольный собой.
— Сэр Такер.
Роль короля досталась парню по имени Брейди, которого я не знала, но, судя по мускулам и по тому, что принял свою роль, как нечто заслуженное, а не случайную удачу, он был футбольным игроком.
Кристиан оставался последним.
Ах, — с фальшивой скорбью протянул он. — Я — крестьянин.
После этого, мистер Эриксон прошелся по классу с игральными костями, чтобы определить, кто из нас переживет эпидемию Черной чумы. Шансы на доброе здравие у крестьян и церковников, ухаживащих за больными, были невелики, но каким-то чудом я выжила. За это мистер Эриксон дал мне бейдж, на котором было написано — Я пережила Черную чуму. Что ж, мама будет мной гордиться.
Кристиану не повезло, он получил карточку с черепом и скрещенными костями, на которой было написано — Я умер во время Черной чумы. Мистер Эриксон зафиксировал его смерть в своей тетради, где отмечал ход наших жизней. Он заверил нас, что настоящие правила жизни и смерти, конечно же, работают не так, как в этом упражнении. И все же, я не могла не увидеть в скоропостижной кончине Кристиана дурной знак.
Когда мы вернулись домой, мама ждала нас у входной двери.
— Расскажи мне все, — скомандовала она, как только я перешагнула через порог. — Я хочу все знать. Он ходит в ту же школу? Ты видела его?
— О да, она его видела, — ответил Джеффри, не позволив мне даже слова сказать. — Увидела и
