Я оглянулся. Вокруг меня были стены и мебель моего номера. Все было, как всегда, только вот этот голубоватый свет из приоткрытой двери в ванную комнату был первым признаком того, что мир изменился. Ну, а вторым был сам Рауль, сидящий напротив меня, хотя за минуту до этого я видел в комнате не его, а Журавлева.
— Да, Андреас, а я вижу другое. Маскировочную сетку, натянутую над моим столом, и через ее ячейки вертолет, с которого сходит в моем направлении ракета.
— И ничего другого? — спросил я.
— И ничего другого, — ответил Рауль.
— А меня?
— А вы тоже находитесь в моей сельве, под маскировочной сеткой. Во всяком случае, именно так я и могу Вас видеть. У Вас своя последняя реальность, у меня своя. Иногда они пересекаются. Например, я в любой момент могу встретиться с Вами, там где я есть в свой последний момент. А Вы со мной, соответственно, там, где Вы находились в свой.
«Вот как все это выглядит,» — удивился я. И тут же спохватился:
— Но Вы же сами сказали, что пришли не за мной, а ко мне.
— Да, действительно. Но что это меняет для Вас? — усмехнулся Рауль. — Да Вы садитесь. Курите, если хотите.
Я закурил. На столе оказалась коробка «Ойо де Монтеррей», как раз тогда, когда мне этого захотелось.
— Будете? — протянул я тоненькую сигарку де Сильве. Тот печально улыбнулся.
— Нет, не получится. В мой последний момент сигар у меня не оказалось. Так что я могу о них только..., — он запнулся.
— Мечтать? — подсказал я.
— Да, что-то вроде этого, — согласился де Сильва.
И тут меня осенила догадка.
— Значит, я еще жив, команданте!
Небритый подбородок де Сильвы качнулся в знак согласия.
— Тогда зачем Вы пришли ко мне? — спросил я.
— Ну, наконец-то! — облегченно заявил Рауль. — Я же сразу сказал Вам: «Спрашивайте!»
— Зачем я здесь? — повторил мой вопрос де Сильва и тут же дал вполне развернутый ответ. — Вы были нашим должником. Моим должником. Армия выследила нас как раз тогда, когда мы искали Вас, чтобы получить объяснения. Мы развернули целый колл-центр в джунглях, и, делая звонки по всему миру, рассекретили себя. Так что, именно Вы, сеньор Шут, мой киллер. Но я не хочу Вам мстить. Там, где я сейчас есть, не мстят. Наоборот, я пришел Вас спасти.
— Я не хочу, чтобы меня спасали, — заявил я команданте. — Я хочу остаться с вами здесь.
— Боюсь, не получится, — отказал мне Рауль. — Вы еще есть. И Вы еще будете жить некоторое время. Это я могу Вам точно сказать. Остальное выше моих скромных сил.
— Скажите, Рауль, — попросил его я. — Вы можете сделать так, чтобы я увидел ее?
Я не назвал Маргарет по имени. Мне почему-то показалось, что де Сильва знает, о ком я его спрашиваю.
Команданте покачал головой:
— Нет. Она за пределами моих возможностей. Она это Ваша память, а не моя.
— Вот поэтому я хочу здесь остаться, — крикнул я. — Неужели не понятно?
Рауль неопределенно качнул головой. То ли в подтверждение того, что «непонятно», то ли в знак невозможности моей просьбы.
— Мне без нее не дышится, Рауль. Я не знаю, как мне дальше жить в моей реальности.
— У каждого своя судьба, Андреас.
Он посмотрел на мою сигару и поинтересовался:
— Табак не сыроват?
— Нет, — ответил я, выдохнув облако сладковатого дыма. — Сухой, вполне. А, кстати, Ваши сигары, Рауль, были сырыми, но это только придавало им особый вкус. Помните?
— Конечно, помню. В Путумайо, — задумчиво сказал команданте.
Мы помолчали. Пепел, отломившись от моей сигары, бесшумно упал на ковер.
— Как я могу с Вами рассчитаться? — задал я ему вопрос, который следовало задать уже давным- давно. Но тогда, когда он был к месту, я не мог найти Рауля. А теперь вопрос к человеку, которого нет, прозвучал как-то глупо. Но команданте все же заговорил. Это не был прямой ответ, а, скорее, мысль, дремавшая в сознании и разбуженная странным сочетанием наивных слов.
— Думаю, Вы догадываетесь, Андреас, что мы хотели Вас казнить. Сначала найти, потом привезти в Колумбию и наказать по революционным законам. Мы даже нашли человека, который согласился нам помочь. Но потом выяснилось нечто, что, на мой взгляд, освобождает Вас от ответственности перед нами. Именно поэтому мы сейчас и говорим с Вами.
Дверь в ванную скрипнула и приоткрылась чуть шире, дав дорогу потоку голубого света. Все предметы в комнате, словно на пленке, которую передержали в проявителе, приобрели голубоватый оттенок. И только пятнистый камуфляж де Сильвы по-прежнему оставался зеленым.
— Мы думали, что мы игроки, Андреас, — продолжал команданте, — но на самом деле мы оказались инструментами в руках еще более искусных игроков, чем мы. Вы же сами знаете, что настоящие игроки никогда не появляются на поле боя. Этот груз, эти иракские бомбы, нужен был не нам, а им. Но они их не получили. И Вы единственный человек, который знает, где они лежат.
— Не единственный, — попробовал возразить я.
— Единственный, — остановил меня Рауль. — Поверьте, я знаю, что говорю.
Но вернемся к нашему делу. На самом деле, подставив нас, Вы же нас и спасли. Хотя и убили меня. Но я не в обиде на Вас. Возможно, это то, что я заслужил.
— А я? Что я тогда, по-вашему, заслужил?
— Жизнь.
Де Сильва произнес это так просто и спокойно, что меня внезапно пробрала нервная дрожь от осознания того, какая же это мука все время проживать последний момент своей жизни. Как он это назвал? «Твоя последняя реальность»? Самый тяжелый момент твоей жизни, помноженный на вечность.
— Но я хочу Вам сказать, Андреас, что рядом с Вами человек, который хочет отобрать эту жизнь у Вас. Это его работа.
— Пусть забирает все, мне не жалко.
— Он хочет забрать у Вас больше, чем жизнь. Вашу свободу.
Я задумался.
— Это Ваш человек, Рауль?
— Да, сначала он был нашим. Мы так думали. Мы его наняли, но потом оказалось, что у него более могущественные хозяева.
— Где сейчас этот человек?
Рауль посмотрел мне в глаза. Стекла его дорогих очков начали темнеть, и за их дымкой зрачки глаз команданте стали совсем не видны.
— Этот человек, — произнес де Сильва, — рядом с Вами.
— Рядом? — удивился я.
— Да, рядом. Он возле Вас, так близко, как никто другой из ныне живущих. И Вы сами никогда бы не узнали об этом, если бы я не.., — Рауль осекся, а потом продолжил фразу. — Если бы мне не позволили это сказать.
— Назовите его имя, — попросил я.
И тут Рауль внезапно замолчал, хотя я ожидал от него другого. Он выглядел задумчивым и нерешительным. А я, желая узнать имя охотника за моей головой, в то же время, почему-то боялся услышать его имя. То ли от страха, то ли от нежелания возвращаться, я закричал и, вскочив со своего места на ковре, бросился навстречу потоку голубого цвета.
— Все не так, как Вы думаете, Андреас! — услышал я за спиной голос команданте как раз в тот
