каждую его часть, в том числе и его темные фантазии.
Это была идиллия, счастье.
Разрушилось все внезапно. Враг подоспел с неожиданного фронта.
Юра получил хорошую роль.
Случилось это перед самым новым годом – такой щедрый подарок судьбы, которого никто не мог ожидать. Еще в конце лета он участвовал в кастинге на главную роль в совместном российско-итальянском фильме. Мы оба посчитали, что пригласить никому не известного молодого мальчишку было формальностью, потому что, во-первых, по сценарию герою было тридцать пять, а во-вторых, помимо Юры, на роль пробовались несколько прославленных мэтров.
И вдруг такое.
Помню, мы отмечали неделю – каждый вечер у нас были какие-то гости, все Юру поздравляли, все прочили большое будущее. Было понятно, что этот фильм все изменит – потом появятся и деньги, и предложения.
Повезло и мне – я заключила контракт с одним телеканалом на серию авторских документальных фильмов. Городские истории, судьбы сильных женщин, всего десять фильмов по пятнадцать минут. Хорошие деньги и возможность самостоятельно набрать команду ассистентов, операторов и стрингеров.
И вот у нас обоих начались горячие деньки.
Телевидение – та еще мясорубка. Особенно когда ты ответственна за весь проект целиком. Целыми днями я носилась по городу, дрессировала моих стрингеров, брала интервью, присутствовала на каждой съемке. Потом до поздней ночи сидела в монтажке. За первый месяц я похудела на пять килограммов – элементарно не было времени на еду.
Юре тоже приходилось несладко. Иногда его съемочный день начинался в шесть часов утра, а заканчивался за полночь.
Мы оба еле доползали до дома и падали в постель, у нас не было сил даже делиться впечатлениями. Еще и моя приходящая домработница куда-то пропала. Наша квартирка медленно зарастала грязью. Холодильник был пуст, как голова буддийского монаха.
И вот однажды воскресным утром Юра все-таки не выдержал:
– Послушай, у меня даже футболки ни одной чистой не осталось! – с каким-то неприятным выражением лица сказал он.
– Возле Мосфильма вроде есть неплохая круглосуточная химчистка. Хочешь, посмотрю в сети ее телефон? – без задней мысли предложила я.
И началось.
– Ты понимаешь, что я работаю по двенадцать часов в день? Ради нашего общего будущего, заметь! Почему я должен еще и майки в химчистку носить?! Почему ты просто не можешь закинуть их в стиральную машинку, а потом достать и погладить? Это что, так сложно? Много времени занимает?
Я оторопела.
– Юр, если ты не заметил, я тоже работаю не меньше тебя. И меня тоже достал этот график. Хорошо, что через несколько месяцев и у тебя, и у меня закончится горячая пора. И все будет как прежде.
– Да я просто не выдержу эти несколько месяцев! – Кажется, я впервые слышала, как мой мужчина кричит. – Каждое утро я заглядываю в наш холодильник в тщетной надежде, что ты, может быть, хоть йогурт купила! Фиг! Я ухожу на работу голодный и скоро заработаю язву желудка!
– Не драматизируй. – Я пыталась быть спокойной, хотя внутри все кипело. – Я была у вас в павильоне, там есть кафе.
– Алла, может быть, хватит?
– Хватит, что?
– Сколько ты получаешь за каждый фильм?
– Ты прекрасно знаешь, что две тысячи долларов.
– Вот именно! А мне заплатят сотню! А за следующий фильм – еще больше.
– Я рада за тебя. Значит, у нас будет возможность нанять новую домработницу. И чтобы она занималась одеждой и продуктами. Ты прости, но я с самого начала ничего о себе не скрывала.
– Алла, но зачем работать за две тысячи долларов, если можно сидеть дома за сотню? Тебе вообще не нужно работать, мы можем себе это позволить.
Юра говорил, а мне казалось, что вместо его голоса я слышу звон похоронных колоколов.
– Уже понятно, что это будет успех. Я буду знаменитым. Появится новая работа, новые роли. И мне нужен тыл. Я люблю тебя, очень!.. Ну не дуйся, пожалуйста.
– Не дуйся?! – У меня от возмущения даже дыхание перехватило. – Кто написал тебе этот дрянной текст?! Почему ты считаешь возможным говорить со мной так, как будто я идиотка? Я не дуюсь, Юра, я в холодном бешенстве!
Но он продолжал медленно меня убивать:
– Не понимаю, что тебя так расстроило. Да большинство женщин до потолка прыгали бы от радости.
– А ты так и не понял, что я – не «большинство женщин»? Заруби себе на носу, даже если я буду встречаться с миллиардером, свою работу не брошу никогда!
Иногда мне кажется, Юра так и не понял, почему я попросила его собрать вещи и уйти. Он был оскорблен – не привык, чтобы им пренебрегали.
Спустя полгода я узнала, что у него появилась невеста – милая красивая девушка, чем-то похожая на голливудскую актрису Еву Лонгорию. Когда он стал звездой, они часто позировали вместе. Она смотрела на него влюбленно и преданно и рассказывала журналистам, что научилась печь шарлотку по рецепту его матери и оставила карьеру стоматолога, чтобы всегда-всегда быть рядом с любимым.
Журналисты поощрительно улыбались.
Это была идеальная пара, настоящая семья. Как из рекламного, мать его, ролика.
Моя подруга Карина перестала брить ноги и подмышки. Поскольку она наполовину армянка, выглядело все это, скорее, не как гигиеническая странность, но как концептуальный перфоманс.
Причиной всему был мужчина, один из ее любовников.
– Мы разделись, и вдруг он отстранил меня и говорит – мол, у тебя ТАМ шерстка пробивается. Ты бы сделала чего-нибудь, а то в голове вертится бородатый пошлый анекдот о том, как поручик Ржевский чувствовал, словно кормит с руки лошадь.
– Какой хам! – возмутилась я. – А вы долго до этого встречались?
– Два месяца, и все было прекрасно. Самое обидное, что я была влюблена. И старалась для него, понимаешь. Я редко стараюсь для мужчин. Меня воспитывали эгоисткой. И я ходила на эпиляцию каждые две недели. Я что, виновата, что у меня волосы быстро растут?
– А сам он, наверное, Ален Делон?
– Если бы, – фыркнула Карина. – Чтобы найти его член, мне приходилось пробираться через джунгли. Как Яцеку Палкевичу в поисках Эльдорадо.
– Надеюсь, ты его выгнала?
– Разумеется! Сказала ему, что когда нормальное женское тело вызывает такие мысли, это называется «латентная педофилия». Он жутко обиделся, запутался в штанах, а уже уходя, буркнул, что ему никогда не нравилось, как я готовлю, и что он-то легко найдет себе новую девушку, а вот мне с такими запросами придется постараться. Видите ли, комплекс принцессы у меня, хочу слишком многого.
– Просто поразительно. И ведь он на полном серьезе считает себя обиженным незаслуженно.
– Ага… Вот я и решила – ну какого хрена. Эти мужики считают, что им все позволено – колоть наши щеки трехдневной щетиной, отращивать в каждой подмышке по шиньону, похожему на парик моей бабушки. А мы должны выглядеть как будто вечером придет фотограф из «Плейбоя» снимать разворот. В общем, ты как хочешь, а я в это больше не играю!
Выбросив эпилятор и бритвенный станок, Карина продолжала одеваться так, как считала удобным, – летом носила сарафаны и короткие шорты. Конечно, каждое ее появление на публике было представлением – гордым йети несла она свою самость по городу, игнорируя любопытные взгляды, реплики
