если кто?то помогал им поднять хоть немного материальное благосостояние, то простые люди готовы были закрыть глаза на что угодно.
Вот и сегодня, не успел появиться шоумен, как народ засуетился и вокруг Павла Мартиновича вьюном закрутились официанты и администратор.
— Что изволите, Павел Мартинович? — подобострастно склонился молодой чернявый мужчина с оттопыренными красными ушами. — Откушаете по полной программе?
Кучко небрежно причмокнул тонкими губами.
— Да нет, братец, — отказался клиент, оценивая похотливым взглядом двух молодых женщин, — бутылочку шампанского, фрукты и мороженого.
Официант по — лакейски улыбнулся.
— Понял, как всегда! — сказал ушастый работник пищеторга и уверенно уточнил: — На три персоны?
Павел Мартинович недовольно сверкнул глазами на слишком угодливого гарсона. Мужичок, поняв, что допустил оплошность, еще больше расплылся в глупой улыбке.
— На две, братец! — бесцеремонно уточнил важный клиент. — Но три фужера!
— Понял, Павел Мартинович, — выдохнул официант, — будет исполнено! Айн момент!
Молодой мужчина мгновенно исчез исполнять поручение, а Кучко, недовольно вздохнув, чинно повернулся к девушкам и сдержанно улыбнулся.
— Шустрый малый, — усмехнувшись, произнес он. — Не люблю таких, равно как и всех официантов.
Молодые женщины промолчали.
— Впрочем, как и всех этих прихлебателей, — возобновил попытку завести доверительный разговор мужчина. — Хотя каждому свое в этом мире: Богу Богово, а кесарю кесарево!
Катерина, как более шустрая и опытная в таких ситуациях, язвительно спросила:
— За что ж вы так бедных официантов? Человек для вас же старается!
Кучко снисходительно посмотрел на смуглолицую красавицу и философски заметил:
— Служить бы рад, прислуживать мне тошно!
Услышав знаменитую фразу Чацкого, слегка интерпретированную эрудированным собеседником, Хандусева одобрительно кивнула черноволосой головой.
— С классикой трудно не согласиться, — сказала татарка, — однако он не кесарь! Впрочем, и мы далеко не ушли, — вздохнула «язва», намекая на всех присутствующих за столом, и в первую очередь на «гостя».
Кучко был неглупым человеком, к тому же он отлично знал психологию людей, особенно провинциальных девушек, которые сотнями прошли через его руки. Мужчина мило улыбнулся смуглянке и все же позволил себе возразить.
— Позвольте не согласиться с вами, Катенька! Я видел вас с подругой на просмотре в «Тодосе», — сказал Кучко, явно посматривая в сторону рыжеволосой красавицы, — и хочу заметить, что вы с Варварой если не богини, то принцессы точно! Поверьте мне, человеку неслучайному в искусстве и далеко не последнему в шоу?бизнесе, что у вас большое будущее на этом поприще.
Как ни груба и откровенна была лесть, но все женщины привыкли любить ушами и зачастую забывают о том, что подсказывает им сердце. Не исключением были и провинциальные танцовщицы. Молодые женщины самодовольно улыбнулись.
— Для начала, — смущенно произнесла Варвара Самусенко, — необходимо поступить в «Тодос»!
Кучко энергично вскинул руки, и на его лице появилось нечто среднее между удивлением и твердой уверенностью.
— Вы еще сомневаетесь? — чуть ли не обвинительным тоном произнес мужчина. — Да вас в любой коллектив примут! Хоть в «Тодос», хоть в «Метро», я уж не говорю о клубах! Вы просто себе цены не знаете! Уж поверьте мне…
Казалось, взволнованный и разгоряченный Кучко сейчас воскликнет о гениальности своих новых знакомых на весь зал, но в это время появился официант и, поставив на стол фрукты и мороженое, хотел было открыть шампанское, однако Павел Мартинович знаком остановил усердного молодого человека.
— Благодарю, братец, ступай! — кивнул завсегдатай и снова повернулся к очаровательным собеседницам: — Угощайтесь, девочки!
Танцовщицы, переглянувшись, вежливо отказались от угощения. Они прекрасно знали по собственному опыту, особенно Хандусева, что за все нужно платить.
— Спасибо, но мы только что пообедали! — ответила за обеих Катерина.
— Да, да… — подтвердила Самусенко.
Однако Кучко, казалось, не замечал неловкого положения, в которое поставил девушек, и пропустил мимо ушей категоричный отказ. Он как ни в чем не бывало откупорил бутылку шампанского и, разливая пенящийся напиток по фужерам, продолжал гнуть свою линию.
— Не надо стесняться, — бросил он и быстро перешел к основной теме разговора: — Думаю, что этот вопрос наверняка давно уже решен в вашу пользу и, если они не слепые кретины, вы станете украшением знаменитого «Тодоса»!
— Будем надеяться, — неуверенно сказала Катерина и тяжело вздохнула.
Конкурсантки одобрительно потупили глазки, а Кучко, чувствуя, что разговор складывается удачно, стал осторожно подходить к основному вопросу, ради которого и появился в дамском обществе, не забывая о том, что дикие розы еще не спрятали свои острые шипы.
— Вот за наше знакомство и в первую очередь за ваше поступление давайте пригубим шампанского! — предложил Павел Мартинович и поднял фужер.
Молодые женщины нерешительно замотали головками. Они были на распутье. Кучко, о котором так много непристойного слышала Катерина, совсем не походил на того, каким она его себе представляла. Кучко был не навязчив, держался дружески и, казалось, искренне переживал за будущее незнакомых танцовщиц. Глядя на подругу, в смятении была и Самусенко, которая тоже не решила, как вести себя со свалившимся на голову кавалером.
— Девушки, — видя нерешительность собеседниц, обиженным тоном произнес мужчина, — я же не алкоголик, чтобы пить один, к тому же за наше знакомство и, заметьте, за ваш успех!
Провинциалки в очередной раз молча переглянулись, и Катерина, решительно вздохнув, подняла свой бокал с шампанским.
— Ну, если вы так настаиваете, Павел… — усмехнувшись, произнесла татарка и хитро подмигнула изумленной и растерянной Самусенко.
Кучко, поняв, что лед тронулся, добродушным тоном возразил:
— Просто Павел! Не такой уж я и старый, как вы хотите меня представить.
Сыграно было мастерски, и на лице опытного Кучко появилось нечто вроде гримасы обиженного ребенка.
— Хорошо, Павел, — отбросив всякую осторожность, решилась татарка и многозначительно произнесла: — За успех нашего безнадежного предприятия!
Хандусева решила, что глупо отказываться от приглашения, когда их так сильно уговаривают. Однако, немало повидав на своем веку в столице, понимала, что с такими людьми надо знать предел и очертить границы дозволенности.
— Богу Богово, — улыбнулась она, — а кесарю кесарево!
Что имела в виду смуглолицая красавица, Кучко точно не понял, однако интуитивно догадался о ее настороженности, даже при всей вежливости и веселой улыбке. Он понял твердо только одно: то, что эта азиаточка с хитрыми прищуренными глазищами — тертый калач и с ней придется намного труднее, чем с ее застенчивой рыжеволосой подружкой. Однако рыжеволосая больше приглянулась олигарху.
— Будем надеяться, — хмыкнул олигарх и, заметив, что вторая девушка все еще на распутье, изумленно воскликнул: — Варвара, грех не пригубить за свой успех! Не обижайте нас!
Самусенко смущенно пожала плечами и, получив молчаливое одобрение подруги, медленно взяла фужер.
— Я только чисто символически, — предупредила рыжеволосая провинциалка.
