совершенно не обращая внимания на ломающиеся доски полок под ногами. Когда она их касалась, они, прогибаясь, трещали, но ломались в тот момент, когда ее нога уже совершала следующий рывок. Кира неслась словно болид, оставляя за собой шлейф взвивавшихся в воздух мелких щепок. В ушах свистел ветер, обдувавший все ее тело с все большим упорством, становясь все сильнее по мере повышения скорости. Если бы не ее короткая стрижка, то волосы наверняка бы забавно трепетали на ветру, не в силах сопротивляться потоку воздуха. Спустя минуты две такого бега, Кира начала чувствовать, как нагревается подошва ее обуви.
Интересно, — подумала она, — как скоро они сотрутся?
Она прибавила скорости. Теперь ощущения были такие, как при езде на мотоцикле, набравшем приличную скорость. Километров этак под девяносто. Ей внезапно пришла в голову мысль совершить длинный и высокий прыжок, но, моментально представив, чем это может кончиться, она тут же отбросила эту идею. Подошва уже не просто разогрелась — она едва не горела. Кира замедлила бег, перейдя на скорость спринтера бегущего стометровку, затем на обычный бег и, наконец, остановилась. В очередной раз чуть не рухнула на пол, почти проломив полки, заставленные фальшивыми книгами. Легко спрыгнула вниз и, усевшись на бетонном полу, стала разглядывать подошвы обуви. И хотя ногам было горячо, подошва вопреки ее ощущениям не сгорела и даже не оплавилась — лишь немного стерся протектор. Смотря на результат своего небольшого забега, она улыбнулась сама себе, чувствуя, что начинает любить свое новое тело.
Проводник сидел в кресле с отстегнутыми ремнями безопасности и смотрел, как маленький коричневый шар, несущийся по своей орбите сквозь ледяное пространство космоса, неспешно приближался. Где-то там, так же держась на орбите этой планеты, была станция, неразличимая с такого расстояния. Но он, как и Кореллия, точно знал, что станция там есть. Это был своего рода перевалочный пункт для всех кораблей: и транспортных, и грузовых, и более редких — частных. Последние были редкими из-за отдаленности звездной системы; мало кто из простых частников интересовался мертвыми и безжизненными планетами. Но, тем не менее, они встречались и здесь.
До сближения со станцией оставалось еще довольно много времени и Проводник, не находя иного занятия, продолжал смотреть в иллюминаторы. Пустой и неизменный, за исключением мертвой планеты вид навевал тоску. Планета была единственным, за что мог уцепиться взгляд среди черной пустоты и миллиардов немигающих звезд. Проводник перевел взгляд на приборную панель и без интереса стал ее рассматривать. Кнопки, дисплеи, тумблеры… все это внешне мало чем отличалось от того, что он когда-то видел в кабине 'кукурузника'. Даже штурвал у пилотского кресла был довольно похож на тот, что он видел в самолете. Отличие разве что в количестве элементов: приборов и кнопок здесь было раза в два больше.
Кораблем по-прежнему управлял автопилот. Кореллия сидела в пилотском кресле и с умиротворенным видом полировала ногти вещицей, напоминающей линейку с закругленными краями. Проводник с некоторым удивлением на это посмотрел.
— Что ты так смотришь? — она ухмыльнулась.
— Да разве ты… гм, а как же все эти дела? — он сделал движение на манер взмаха волшебной палочкой.
— Нет, — улыбнулась Кореллия, — так будет не интересно. Да и мне просто нравится следить за собой в свободное время. Когда же еще этим заниматься?
Проводник не ответил — просто пожал плечами и улыбнулся. Немного погодя, он спросил:
— Сколько нам еще лететь?
— Около часа.
— Понятно. Так у тебя есть идеи, как нам сесть на планету? Да и нужно ли это делать вообще?
Кореллия потянулась в кресле и потерла спину.
— До чего же неудобное кресло… С посадкой не все так просто. Все равно сначала придется побывать на станции для пересадки.
Проводник лишь вопросительно на нее посмотрел.
— На этом кораблике мы не сядем на планету, — ответила она. — Просто сгорим в атмосфере.
— Вот как?
Она хитро улыбнулась.
— А как же! Ты как думал, вот так — р-р-раз! — и готово? Сейчас почти все корабли строятся на орбитальных верфях, никогда не бывая при этом на поверхности планет. Они просто неприспособленны совершать посадку в условиях плотной атмосферы.
— Ага… — задумчиво произнес он, — стало быть, существуют корабли, предназначенные именно для этих целей.
— Улавливаешь суть, — согласно кивнула Кореллия. — Эти корабли в свою очередь ограничены дальностью полета. Так что если нам придется когда-нибудь угнать один из таких, будь готов к тому, что далеко мы на нем не улетим.
— Да, это обнадеживающая новость. Значит, погостим на очередной станции. А как быть с документами? Насколько я понимаю, их все-таки должны проверять, но как раз их-то у нас и нет. Нас радушно встретят, когда выяснится, что этот корабль мы угнали.
Кореллия помолчала, глядя на него, и пожала плечами:
— Что-нибудь придумаем.
— Мне нравится импровизация, но хотелось бы ясности.
Закончив с ногтями, она отложила свою 'линейку' в сторону. А именно — прямо на приборную панель. Посмотрела на него.
— Я думаю, можно кое-что сделать, — наконец сказала она. — Как правило, на самой станции документы никто не проверяет, если конечно, это не какое-нибудь особо важное место… ну или нет розыска. То есть, там можно разгуливать свободно, не опасаясь случайных проверок, поскольку все документы проверяют еще при стыковке. Но мы не станем стыковаться. — На ее лице заиграла улыбка, точно у ребенка, задумавшего разыграть весь класс в день шуток. — Понимаешь о чем я?
— Не совсем, — нахмурил брови Проводник. — Ты предлагаешь подлететь к станции, рядом с ней припарковаться и десантироваться внутрь через твой шарик?
— Нет! Я предлагаю остановиться прямо здесь и, как ты удачно выразился, десантироваться на обшивку станции через шар. Почти то же самое, что мы провернули раньше, только наоборот.
— Хорошо… но зачем на обшивку-то? Тогда уж сразу внутрь.
Он замолчал, но, подумав о последствиях, добавил:
— Ну да, разгерметизация… ладно, проехали. Тогда встает другой вопрос: как мы попадем внутрь? Постучим в дверь и скажем: 'Привет! Вы заказывали пиццу из глубокого космоса?' Да и зачем оставлять корабль именно здесь?
— Как ты любишь вопросы, — она покачала головой. — Корабль оставим затем, чтобы его не распознали сканерами дальнего действия. Нет корабля на сканере — нет проблем. А уж внутрь мы попадем, это не проблема. Я много времени пробыла на одной из таких 'промежуточных' станций. Так вот, обычно с нее в колонию и обратно летают транспортные корабли, перевозящие рабочих и всех остальных, у кого есть там дела. Частота их перелетов зависит от продолжительности рабочей смены, так что даже если нам и придется подождать, то не так долго.
— М-да? Восемь часов на обшивке, это недолго? Ну, или сколько там длится смена?
— Это лучше, чем просто сидеть здесь и разглагольствовать. — Она помолчала. — Ну так что?
Проводник беззлобно фыркнул, явно воспринимая предстоящее без особого энтузиазма.
— Мне не греет душу мысль о том, что придется торчать в открытом космосе столько времени. Разве у нас хватит воздуха в этих рюкзаках?
— Если мне не изменяет память, максимальный срок работы регенератора часов десять. Должно хватить.
Проводник потер щетинистую щеку и вздохнул. Должно хватить — во как. Похоже, она настолько одержима идеей поймать этого типа, что даже готова пойти на такой риск. Перспектива задохнуться ему нравилась еще меньше, чем просто нахождение в черной бездне. Но как он для себя уяснил — чем дальше,
