пронесся уже знакомый истребитель. Равиль, чувствуя, как у него по лбу градом катится пот, медленно разогнул ноги. В этот момент из командирских наушников отчетливо послышалось:
– Полста третий, на связи Ястреб. Приказываю вам изменить курс и следовать за мной! Как поняли?
– Собака! – с ненавистью выдохнул Равиль. Повернув голову к Джану, он проговорил: – Приготовься на всякий случай, брат! Если кафиры нас собьют, мы должны успеть воздать хвалу Аллаху!
– Аллах акбар! – с фанатичным блеском в глазах вскрикнул Джан.
– Аллах акбар! – эхом повторил Равиль, быстро направляясь к креслу бортмеханика. – Давай, брат!
Джан вернулся к прерванному занятию. Закончив приматывать левую руку командира, он обрезал скотч стилетом и переместился к правому подлокотнику. Равиль посторонился.
Пока Джан приматывал правую руку летчика, татарин стоял напротив кресла. Повернув голову, он смотрел на висевшие на держателе командирские наушники. В них было тихо. Это могло означать одно из двух. Либо летчик с позывным Ястреб связывался с землей, чтобы получить инструкции насчет дальнейших действий, либо истребитель уже развернулся и набирал высоту, чтобы атаковать «Боинг».
– Готово, брат! – сообщил Джан.
Равиль быстро посмотрел на него и кивнул. После этого он перевел взгляд на командира. Тот сидел в кресле с примотанными руками, однако его корпус остался незафиксированным.
Равиль невольно вспомнил, как извивалась девушка, на которой шахиды тренировались делать уколы в Ульяновске. Так что, исходя из того опыта, командира на всякий случай следовало держать кому-то одному из шахидов. Чтобы оставшийся на это время без присмотра второй пилот не попытался что-нибудь сделать, его тоже нужно было привязать к креслу.
И Равиль сказал:
– Давай и второго, на всякий случай.
Пару секунд спустя шахиды уже подошли к креслу второго пилота. Тот быстро оглянулся. Равиль приставил к его боку пистолет:
– Тихо! Сиди спокойно…
Джан схватил правую руку пилота и принялся приматывать ее к подлокотнику. Равиль косился в окна кабины и настороженно прислушивался. Он готов был умереть во имя Аллаха, но от осознания того, что истребитель в этот момент, возможно, как раз заходит на боевой курс, татарин все равно здорово нервничал.
Смерть не страшила Равиля. Однако, чтобы попасть в сады Аллаха и стать настоящим героем, он должен был умереть так, как задумал. Обрушившись на борту «Боинга» на кафирский стадион.
54
Борт самолета «Боинг-737»,
пассажирский салон
Услышав грохот пушки, Виктор невольно присел. Однако никакого скрежета от попаданий не последовало. Зато из проема бара послышались испуганные вскрики.
– Что там, Логинов? – спросил Могилев.
– Да истребитель упражняется! – вскрикнул Виктор и выскочил из бара.
Бывший десантник Михаил растянулся на полу под холодильником, прикрыв голову руками. Культурист Андрей с перепуганным лицом бежал в сторону салона.
Виктор мгновенно схватил его за рукав:
– Стоп! Ты куда?
Андрей резко остановился и, присев, испуганно уставился на Виктора.
– Давай на место, Андрюха, – спокойно сказал тот. – Все уже в порядке. Самолет пролетел.
– Да?.. – сглотнул культурист.
– Да, давай, давай. На место, боец! – Подтолкнув Андрея к кабине, Виктор позвал Михаила: – Десантура, подъем! Отбой воздушной тревоги.
Бывший десантник быстро приподнялся.
– Ты за напарником-то присматривай! – кивнул на Андрея Виктор. – И про дверь не забывайте.
– Есть, товарищ полковник… – быстро сел Михаил.
Виктор развернулся к салону. Там обстановка была нервной, но все пассажиры оставались на своих местах. Особой необходимости в присутствии там Виктора не было, и он проговорил:
– Могилев, ты на связи? Подожди!
Виктор оглянулся и сказал:
– Миш, дай закурить.
55
Борт самолета «Боинг-737»,
кабина пилотов
Наклонившийся Джан закончил приматывать левую руку второго пилота. Обрезав стилетом скотч, он сказал:
– Все, брат!
Равиль спросил:
– Надежно?
– Да, брат, – кивнул Джан.
– Ну тогда все… – сказал Равиль. – Идем.
Сунув пистолет в карман брюк, он быстро направился к креслу бортинженера. Из-за истребителя они потеряли кучу времени. Поэтому теперь нужно было спешить.
Равиль на ходу расстегнул молнию на своей поясной сумке. Обогнув кресло бортинженера, он подошел к нему сбоку. Первым делом Равиль достал из сумки инсулиновый шприц и освободил его из упаковки.
– Что… что вы собрались делать? – невольно спросил командир.
– Заткнись! – прикрикнул на него Джан.
Поскольку пилоты теперь были обездвижены, он сунул свой стилет в карман.
Равиль, не поворачивая головы, попросил:
– Подержи, брат!
Джан шагнул к нему и быстро взял шприц. Равиль осторожно вытащил из упаковки ампулу, потом нашарил металлическую полоску с напылением из алмазной крошки. Проведя полоской по ампуле, он движением большого пальца надломил ее.
– Давай, брат! – протянул руку Равиль.
Взяв шприц, он начал наполнять его содержимым ампулы. Командир, разглядевший надпись на упаковке в открытой поясной сумке, спросил:
– Это что, инсулин?
Равиль промолчал. Втянув в шприц остатки содержимого ампулы, он бросил ее на пол и, подняв руку, выпустил воздух. После этого татарин кивнул Джану:
– Держи его, брат.
Джан шагнул к креслу. Командир невольно подался к спинке и вскрикнул:
– Вы что, собрались ввести мне инсулин?
– Прижми, чтоб не дергался! – сказал Равиль Джану.
Тот протянул руки и упер их в плечи командира. Равиль наклонился к левому подлокотнику. На тренировках в Ульяновске амир объяснил шахидам, что при внутривенных инъекциях накладывание жгута вовсе не обязательно. Делается это только для того, чтобы вены вздулись и в них было удобнее попасть иглой.
Командир, как и все остальные члены экипажа, был в одной сорочке. Равиль попытался надорвать ее около локтя, однако материал оказался крепким, а у татарина была свободной только одна рука.
– Где нож? – спросил он, повернувшись к Джану.
– В кармане, – кивнул тот.
– Достань!
Джан, продолжая прижимать левой рукой командира к спинке кресла, правой выхватил из кармана стилет. Равиль натянул рукав командирской рубашки и кивнул:
