обменять немного долларов на алжирские динары. Потом найти междугородный телефон и позвонить в столицу. Дальше по обстоятельствам. Точнее, что ему скажут в посольстве. В любом случае у него будет время переодеться, привести себя в порядок. А к тому времени местный резидент нашей разведки решит, как его отсюда эвакуировать. И…
Размышления прервал звук автомобильного мотора. Он приподнялся и выглянул в окно. К заправочной колонке с утробным урчанием подрулил ярко-желтый трехдверный «Опель». Приземистый спортивного стиля хэтчбек имел затемненные стекла, но Росляков почему-то решил, что из него обязательно выйдет женщина.
И он не ошибся. Невысокая, с великолепной фигурой, затянутой в брючный костюм, с темными волосами, которые непослушно выбивались из-под белой легкой косынки, она выглядела загадочно. Изысканным движением правой руки, достойным королевы, она сняла большие темные очки и выразительно посмотрела в пространство, откуда должен был появиться хозяин заправки.
Дочка чья-нибудь, сразу подумал Росляков, какого-нибудь богатенького папаши. Хотя почему дочка? Жена! А машина у нее мощная, сразу о многом говорит, характеризует эту даму как личность сильную, импульсивную, но целеустремленную. А жесты, а поворот головы – истинная леди.
Лысый хозяин торопливо прошел через зал и скрылся за входной дверью, звякнув колокольчиком. Росляков хмыкнул, отметив, что лысый француз засуетился, увидев богатую клиентку. Однако его это не касалось. Он доел козлятину, подобрал вилкой остатки тушеных овощей и кинул в рот остатки хлеба. Все, теперь можно жить.
Колокольчик над дверью снова звякнул, и Михаил Васильевич удивился, что не пахнуло запахом дорогого парфюма. Женщина, мягко ступая обувью без каблуков, появилась в магазине. Они встретились взглядами, и Росляков остро ощутил, что он грязен и источает неприятные запахи. Женщина смерила его оценивающим взглядом и прошествовала к барной стойке.
Михаил Васильевич еще раз осмотрел ее фигуру и одобрительно хмыкнул. Штучный товар! Только что она тут делает? Как-то это захолустье не вяжется с образом таких вот дам. Женщина, которая при ближайшем рассмотрении оказалась довольно молодой, не более тридцати, небрежно бросила на стойку апельсиновую сумочку, рядом положила очки и стала неторопливо распутывать свою косынку или шарфик, которым была замотана ее голова. Темные, немного вьющиеся волосы. Тонкие пальчики уже извлекли откуда-то сигарету.
Росляков решил, что неприлично вот так сидеть в присутствии дамы. Он мгновенно оказался рядом и, чиркнув спичкой, поднес огонек к дамской сигаретке. Женщина вскинула тонкую бровь, но прикурила от предложенной спички. Сразу отходить было неприлично, и Росляков присел на краешек соседнего стула.
– Путешествуете? – осведомился он. – Могу я угостить вас чем-нибудь?
Женщина, как он определил по некоторым признакам, была еврейкой. Тем более это было удивительно, если помнить, что ты на юге Алжира. Может, у нее тут какой-нибудь бизнес? Какие-нибудь копи, заправки, отели. Алжир занимает ведущее место на материке по запасам ценного минерального сырья. Вообще-то Росляков помнил, что Алжир один из крупнейших в мире поставщиков полезных ископаемых. Здесь добывают и нефть, и газ, фосфаты и железную руду. Если не изменяет память, то еще и цинк, уголь, ртуть. Теоретически эта дама могла быть из семьи крупного бизнесмена и могла ехать на север в столицу из района производства работ, из офиса компании. Одна беда, приехала она с севера. Может, как раз едет из столицы?
Привычка анализировать, сразу рассматривать ситуацию со всех сторон. Не упустил Росляков и того, что женщина снова бросила на него быстрый оценивающий взгляд. Не неприязненный, как этого следовало ожидать, исходя из ее образа, а именно оценивающий. Ответить она не успела или даже не собиралась. Снова звякнул колокольчик над дверью, и в холл торопливо вошел услужливый хозяин. Он тут же принялся выяснять, чем еще может быть полезен мадам. Мадам заказала фреш и влажные гигиенические салфетки. Ни того, ни другого, естественно, не оказалось. Потный хозяин стал выкручиваться, предлагая взамен натуральный консервированный сок и обычные столовые салфетки. Мадам одарила его таким взглядом, что хозяин сразу осекся.
Росляков наблюдал за всем происходящим с большим интересом. Если дама в этих местах не впервые, то должна знать, что в таких заведениях продается, а чего не продается. Но для Михаила Васильевича это был хороший шанс убраться из этого района как можно быстрее. Вот только как посмотрит эта рафинированная дама на просьбу незнакомого неопрятного мужчины?
– Прошу меня простить, мадам, – снова начал Росляков, наслаждаясь раскатистым грассированием, которое он освоил на юге Франции, – но у меня сломалась машина, и ее пришлось бросить. Если вы будете так любезны и если…
– Вы кто? – смерила дама незнакомца взглядом, в котором не было для него ничего лестного.
– Я геолог, – уверенно ответил Михаил Васильевич. – Мне бы просто добраться до любого населенного пункта, а там…
– Вы француз? – перебила его дама новым вопросом.
В вопросах, которые так бесцеремонно сыпались на него, Росляков не видел абсолютно никакой заинтересованности. Как будто эти вопросы задавались от нечего делать. Кажется, его в попутчики не возьмут. А сам он на месте этой дамы взял бы в такой глуши незнакомого, грязного и очень давно небритого человека? Собственно, из-за небритости Росляков и пытался выдать себя за геолога. Но, кажется, это ему мало помогало. А еще непонятно, чего она тут сидит. Ей же заправили машину. Может, устала, может, слишком давно за рулем?
Росляков не успел сделать очередной заход со своей просьбой и предпринять новую попытку понравиться этой даме, как снаружи раздался новый звук. Это подлетела на полной скорости и резко затормозила еще одна машина. Судя по звуку, мощный внедорожник. «Что-то тут становится оживленно», – успел подумать Михаил Васильевич и слегка повернулся на вращающемся стуле, чтобы входная дверь была в поле зрения. Вставать и выглядывать в окно он не стал, не желая выглядеть в глазах дамы еще более подозрительным.
Дверь распахнулась с такой энергичностью, что несчастный колокольчик над ней отозвался коротким истеричным звоном. В проеме возник молодой араб в рубашке навыпуск весьма легкомысленной расцветки. Бежевые короткие штаны, плетеные сандалии – все делало его вид каким-то пляжным или туристическим. По идее, следом должна войти девушка, а может, пара шумных детей.
– Привет, Жано! – жизнерадостно произнес араб и двинулся к стойке, из-за которой на него угрюмо смотрел лысый хозяин. – Все толстеешь? Доставай чего-нибудь холодненького, а то сегодня слишком жарко и пыльно.
Хозяин проворчал что-то невнятное и полез в стеклянную холодильную камеру. Араб уселся на стул у прилавка и очень приветливо посмотрел на присутствующих мужчину и женщину. Он просто источал добродушие и хорошее настроение.
– Ты смотрел вчера футбол, Жано? Говорят, была очень красивая игра…
Говорил этот араб по-французски правильно, но с ужасным акцентом. С его появлением в магазинчике сразу стало шумно, только женщина оставалась холодно-равнодушной. Она все же купила стакан сока и теперь потягивала его, уставившись куда-то в сторону окна. Росляков решил, что судьба подбросила ему наконец хороший шанс, и переключился на молодого араба.
– Слушай, приятель, – обратился он к весельчаку, – я тут оказался в маленькой неприятной ситуации с машиной. Мне надо в город, а автобуса ждать придется до вечера. Никаких денег не пожалел бы ради чистой постели и душа.
– Вы хотите, чтобы я вас взял с собой? – Араб, казалось, даже не удивился этой просьбе незнакомого мужчины. – А куда вам нужно?
– В любую сторону, где есть цивилизация, – с улыбкой ответил Росляков. – Мне нужен кров над головой, а уж потом я свяжусь со своими друзьями. Согласен на любой город.
– Тогда пойдемте, – кивнул араб и опрокинул в рот остатки холодного напитка. – Пока, Жано! На днях я буду проезжать мимо и привезу тебе то, что ты просил. Не скучай!
Поднимаясь со стула, парень отпустил с веселым видом еще какую-то шутку, смысл которой Росляков не совсем понял. Он подхватил свой пакет, с сарказмом отвесил поклон чопорной даме и двинулся следом
