Вампирша слышала шушуканье летучих мышей. Неужели они всегда делились новостями со всей стаей? Или она нечаянно обратилась к нескольким из них? Алиса осознала, как мало она знала о животных, чей облик умела принимать.
Алиса, с облегчением вздохнув, ответила, что для них троих это не проблема. Как хорошо, что они научились этому у Носферас в Риме. Даже находясь рядом с распятием или кропильницей со святой водой, вампирша чувствовала лишь легкое недомогание.
Алиса согласилась с ним. Она поежилась, представив, что они могут разжать когти и сорваться вниз или, сами того не желая, начнут превращаться в вампиров.
Стая начала спускаться вниз и вскоре уже кружила возле колокольни. Алиса, Франц Леопольд и Лучиано отделились от остальных и через открытое окно влетели внутрь.
Они внимательно осмотрелись в колокольне. Наследники не сомневались, что большая часть вечерниц найдет себе подходящее место для отдыха. Но для вампиров эти места были не столь хороши. Друзья спустились в церковный неф. Цветные стекла витражей уже начали светиться в первых лучах восходящего солнца.
«Здесь есть крипта*? Это, наверное, было бы самым подходящим местом», — произнес Лучиано, который лучше всех разбирался и церквях. Алиса обнаружила лестницу, и вампиры с облегчением устремились к ней. Они уже чувствовали, как их тела наливаются свинцовой тяжестью.
Наследники вбежали в крипту и опустились на огромный роскошный саркофаг, в котором, если верить надписи, хранились кости венгерских королей, правивших еще в эпоху Средневековья. Юные вампиры спешно приняли обычный облик. У них оставалось еще несколько секунд, чтобы найти себе нишу и улечься в ней, после чего друзья провалились в глубокий сон. Погружаясь в дневное оцепенение, Алиса надеялась на то, что никто не станет спускаться в крипту днем.
Сегодня Филиппу было гораздо лучше. Его взгляд обрел прежнюю ясность. Видимо, врачи снизили дозу морфина. Несколько небольших ожогов уже начали затягиваться. Однако переломы не могли срастись так быстро, для этого требовалось еще какое-то время.
Латона держала слово и часами сидела у кровати Филиппа. К тому же общество юноши хоть немного отвлекало ее от грустных мыслей, которые постоянно устремлялись на восток. Интересно, как далеко добрались путешественники? Может быть, они все еще ехали вдоль Дуная по направлению к расположенному на одном из его изгибов Будапешту? А может, они уже достигли широких степей Пусты, простиравшейся на восток от Дуная через Тису и дальше почти до подножия гор Трансильвании? С какой скоростью ехал поезд? Сколько дней Брэм и профессора сидели в своем купе, слушая мерный, убаюкивающий перестук колес, но не засыпали, думая о неведомой опасности, которая поджидала их там, куда они направлялись?
Когда Латоне не нужно было развлекать Филиппа или составлять компанию собравшимся за столом членам семьи Шей, она уединялась в библиотеке и часами сидела над картами, пытаясь понять, по какому пути могли поехать ирландец и его спутники. Железная дорога тянулась на много километров вдоль Дуная, а потом поворачивала на юго-восток. В Будапеште она снова приближалась к реке, которая теперь текла в южном направлении. Но железнодорожные пути шли дальше на восток до самой Тисы и сразу же за ней разделялись на несколько веток. Скорее всего, Брэм и профессора поедут на юго-восток и сделают еще одну остановку в городе Арад. Оттуда железнодорожные пути простирались вдоль реки Муреш до Алба-Юлии. А что потом? Они поедут на поезде через Медиаш и Сигишоару до расположенного у подножия Карпат Брашова?
А вампиры? Они, по всей видимости, превратились в летучих мышей и теперь летели над широкими полями. Как быстро они смогут продвигаться таким образом? Быстрее, чем люди на поезде? Скорее всего, да. Им, в отличие от поездов, не нужно было придерживаться извилистых очертаний железной дороги. С другой стороны, днем летучие мыши вынуждены отдыхать в укромном месте, то есть могут передвигаться только по ночам, в то время как поезд день и ночь мчится на восток.
Попрощавшись с Филиппом, Латона снова бесцельно побрела по коридорам мимо палат. Жертв пожара, отделавшихся легким отравлением угарным газом, небольшими ожогами и порезами, уже выписали. Латона заметила несколько пустых кроватей. Однако на некоторых из них лежали люди, покрытые такими ужасными ожогами, что она понимала — если им и удалось попрощаться с больничной койкой, то лишь для того, чтобы переехать на Верингское кладбище.
А вот Филипп, вероятно, уже через несколько дней вернется домой, где его будут выхаживать семейный врач и специально нанятая медсестра.
Может быть, ей стоит увеличить дистанцию между ними? У Латоны появилось подозрение, что юноша собирается сделать ей предложение. Конечно же, можно надеяться на то, что его родители не допустят мезальянса. В конце концов, Латона — бедная сирота, мать которой была итальянкой, а отец — англичанином. К тому же у нее в роду не было евреев. Но даже на это бароны с Рингштрассе сегодня почти не обращали внимания. Нет, полагаться на родителей Филиппа Латона не могла. Кроме того, она хорошо относилась к этому юноше и не хотела расстраивать его. Однако ее симпатия была не настолько сильной, чтобы Латона могла принять предложение Филиппа, даже если бы члены его семьи и Брэм не возражали против этого. Брэм, наверное, даже обрадовался бы, ведь тогда он смог бы избавиться от ответственности, которую так легкомысленно взвалил на свои плечи. А еще большее облегчение испытала бы его жена Флоренс. Нельзя сказать, что она плохо относилась к Латоне — напротив, супруга Брэма всегда была вежлива и обходительна с ней. И все же девушка чувствовала, что миссис Стокер не по душе ее неожиданное появление в их доме.
Погруженная в свои мысли Латона шла по большой палате, в которой, по всей видимости, лежали не очень богатые мужчины. Вдруг ей показалось, что кто-то зовет ее по имени. Девушка остановилась. Наверное, ей почудилось.
Но нет, Латона снова услышала, как кто-то зовет ее тихим хриплым голосом. У нее по спине побежали мурашки. Девушка медленно обернулась и удивленно посмотрела на совершенно незнакомое мужское лицо. И все же у нее было такое ощущение, словно она откуда-то знала этого мужчину.
— Латона, ты не подойдешь чуть ближе, чтобы мы могли поговорить? — сказал он по-английски, но с каким-то странным акцентом.
Это был человек неопределенного возраста, с худым лицом и длинными нечесаными волосами белого цвета. Его внимательный взгляд пронизывал Латону насквозь. Девушку окутывало гнетущее чувство неловкости, как будто она стояла перед ним нагая и ему известны самые сокровенные ее тайны.
— Да, что вы хотели? Говорите, — сказала она немного недовольно. — Мы знакомы?
— Да, я знаю тебя, знал твоего дядю Кармело. Лучше, чем мне бы того хотелось! — ответил незнакомец, и на его худом лице промелькнуло болезненное выражение.
На мгновение Латоне показалось, что он вампир, но она тут же отбросила эту мысль. Вампир, разговаривающий среди бела дня? Нет, это невозможно.
— Подойди чуть ближе, — снова попросил мужчина. — Мы же не будем кричать через всю палату.
