мучил столько веков. Если бы я не ждала этого, то просто бы не среагировала. Но я ждала, знала, и, выбросив вперед клинок, пронзила его в самое сердце.
Со злобной ухмылкой, словно не заметив смертельной раны, князь застыл на месте и высоко поднял свой изогнутый меч - сталь была на половину в крови. С изумлением опустив взгляд, я увидела, как по белому платью расплывается огромное алое пятно.
Миэль ждал. Секунды вязко текли по пульсу, в глазах постепенно темнело. Холод и слабость, медленно подползали к ногам... Пошатнувшись, я упала на колени, и вздрогнула от его смеха. Клинок, подаренный Якиром равнодушно продолжал отражать ослепительные вспышки молний. Скользнув взглядом по горящим рунам на его лезвии, я закусила губу и пыталась сосредоточиться. Нельзя было сдаваться, слишком много теперь зависело от моего выбора. Где-то там, за спиной тысячи людей не смели выдохнуть, видя, как решается их судьба, и уже теряя надежду.
Судорожно вздохнув, я резко отклонилась в сторону и рубанула наискосок по незащищенным ногам князя. Смех оборвался. Совсем рядом, со свистом разорвав воздух, в землю вонзился окровавленный ятаган.
Миэль упал, как подрубленное дерево. Я видела, как выскользнул клинок из его рук, как со стоном он встал на четвереньки и попытался отползти в сторону. Секунды обернулись безвременьем. Замер гром и тучи над головой, застыл ветер, и тысячи тысяч сердец по обе стороны от нас. Из последних сил, собрав всю веру и волю в кулак, я поднялась и занесла руку…
Я не успела закрыть глаз, не успела осознать или испугаться. Его шея хрустнула, а тело обмякло. От отвращения, меня чуть не стошнило. Только что живая плоть почернела и, рассыпалась в прах, оставив на влажной земле гладкие серые кости. Отвернувшись, я оперлась на меч. Две армии медленно сходились. Полоса мира, на которой еще стояли мои ноги, становилась все уже и уже... Заплакав, я мысленно сказала ввысь «спасибо» и упала на колени. Не посрамились мои надежды, все было кончено.
Я не поняла, как очутилась на спине, лицом к небу. Холод усилился, а вместе с ним пришла боль. Я с тоской смотрела на бурлящие свинцом тучи и чувствовала себя маленькой и жалкой. Не хотелось умирать, не теперь…
Что-то белое нависло надо мной, заслонив свет. Узнав Снежка, я улыбнулась и закрыла глаза. Сон обещал избавление от боли и тревог, сопротивляться боьше не было сил.
«Кто ты?» - шепотом спросила я во тьму.
«Меня зовут Лия» - шагнув в круг света, женщина осторожно взяла меня за руку.
«Это конец?» - в моем голосе скользнула робкая надежда.
«Нет. Но самое страшное уже позади. Тебе предстоит еще долгий путь, это была всего лишь развилка…»
«А мой брат?»
«У вас одна судьба, ваши пути равны».
Ее контур дрогнул и стал расплываться.
«Подожди!» - закричала я, боясь снова остаться в одиночестве.
«Тебе пора…» - женщина улыбнулась и склонила голову на бок. - «Не бойся, дитя, я не оставляю род Валлора, ты не случайно носишь мое имя».
Подняв руку, она начертила в воздухе крест и растворилась. Качнувшись, я почувствовала, что падаю. Короткая вспышка света, запах моря и раскаленного песка…
Пятна света перед глазами медленно соединились и превратились в лицо Карла. Его лоб блестел от мелких капелек пота, брови были напряженно сдвинуты к переносице.
-Зажим и тампон, - сквозь зубы бросил он и, не отрывая взгляда, протянул руку. - Пульс какой? Моврон? Проклятье! Кристиан, нашатырь! Да не ей - мне!
-Ты сейчас упадешь!
-Тише... Еще тампон.
-Пусть Моврон закончит, пусти его.
-Заткнись! - отрезал Карл и болезненно поморщился.
Похоже, никто не замечал, что я пришла в себя. Зато сердце мое успокоилось: Кристиан был жив, Карл тоже. Они оба стояли рядом. Это было уже большее, на что смела надеяться.
-Все, можешь зашивать, - спустя какое-то время едва выдохнул брат и его лицо сразу исчезло.
Испугавшись, я застонала, и чьи-то холодные руки тут же бережно легли на мои глаза. Удар сердца и темнота вновь поглотила разум, сомкнувшись над головой уже знакомыми теплыми волнами.
Глава 9
Иногда я слышала голоса и чувствовала прикосновения, холод или жар, иногда не было ничего, кроме пустоты и собственных мыслей. Страшная картина перед падением никуда стояла перед глазами. Наверное, мне не дано будет забыть ее никогда – Миэль навеки остался клеймом, выжженным на памяти. Душа была избита и изранена, но стала тверже: словно огонь прошел через мое естество и, расплавив его, выковал нечто новое, похожее по форме, но совершенно иное по сути. Быть может, я льстила себе, находя утешение там, где на самом деле его не было, но бояться больше не хотелось. Никогда! Никого!
Я не знала наверняка, как закончилось сражение, и сдержала ли слово княгиня, но была почти уверена в победе, потому что иначе спасать меня было бы некому и незачем. Сумеречный жрец канул в лету, мои братья остались живы, и все должно было вернуться на свои места.
Однажды, в очередной раз выплыв из небытия, я вдруг с удивлением осознала, что вижу. Было тихо. Еще не уверенная, что это явь, я попыталась повернуть голову. Никогда бы не подумала, что потребуется столько сил на такое простое движение. К сожалению, направление было угадано не верно, и наградой за титанические труды стала стена. Побелка выглядела немного потерто и тускло. Пришлось потратить еще столько же времени, чтобы вернуть голову в исходное положение. Немного отдохнув, я начала все заново. В конце концов, что еще было делать? На этот раз, дело пошло немного быстрее.
Карл крепко спал, полулежа в большом высоком кресле. Он был одет в черные кожаные брюки и белую, слегка помятую рубашку. Голова его упала на грудь, правая рука небрежно лежала на эфесе отцовского меча, а левая на подлокотнике. Воспоминания быстрой чередой пронеслись в сознании: брат всегда был рядом - с самого рождения… Наша странная разлука, казалась каким-то ночным кошмаром. Еще несколько минут я с любовью смотрела на его спокойное лицо, а потом устало смежила веки.
Солнечный лучик тепло целовал мои глаза… Глубоко вздохнув, я по памяти повернула голову вправо. Карл, по-прежнему, сидел в кресле, но уже не спал. Закинув ногу на ногу, он с задумчивым видом читал толстую потертую книгу. Видимо прошло уже довольно времени, потому как одет брат был иначе: в белые парадные брюки и золотистый камзол. Черные волосы, спускавшиеся на плечи, перехватывал тонкий серебряный обруч регента.
-Карл… - тихо шепнула я, и вздрогнула, испугавшись собственного голоса.
Брат слегка нахмурился и перевернул страницу. Он всегда был очень сдержан в чувствах. За всю сознательную жизнь, мне помнились только несколько моментов, когда самообладание ему изменило. Такова была цена ответственности - именно она наложила на характер принца отпечаток холодности и некоторого высокомерия. Вначале, он помогал отцу с Кристианом, который лет до пяти оставался очень слабым и болезненным ребенком, потом появилась я… Брат никого не допускал до своей маленькой Лии - ни близнеца, ни тетю, ни, тем более, людей посторонних. Я была его личной ответственностью перед отцом и государством, и он любил меня так сильно, как только мог. Лишь однажды наши пути разошлись, и я знала, что смогу простить и забыть, а он не простит себе никогда.
-Карл! - сказала я громче, видя, что мужчина снова погрузился в чтение.
Вздохнув, он поднял голову и взглянул на меня. Наши глаза встретились, и тяжелая книга с глухим ударом упала на пол.
Глухо воскликнув, брат бросился ко мне и сгреб в объятия. Время вновь остановилось...
Мы долго плакали и смеялись, и не было слов, чтобы выразить переполняющие сердце чувства.
