г. стоимость земли достигла $20 миллионов.
Такие речи и такую возбужденно-восторженную интонацию нам доводилось слышать неоднократно и в США. При этом в обеих странах цены продолжали увеличиваться, несмотря на бурный рост объемов строительства, — и уже это должно было послужить своего рода предупреждением о том, что цены могут обвалиться. Один факт, что экономика находится на подъеме и люди настроены оптимистично, нельзя считать достаточным основанием для того, чтобы ожидать устойчивого роста цен на недвижимость. Это азы экономики, но, похоже, во время бума люди склонны забывать и о них.
В 2008 г. под Москвой полным ходом шло строительство сразу нескольких небольших городов, которые должны были увеличить предложение жилья и обуздать цены на рынке недвижимости. Один из руководителей девелоперской компании «Евразия-Сиги» много и в восторженных тонах говорил об одном из них, Константиново, расположенном вблизи аэропорта Домодедово. Концепция его застройки изначально предусматривала все необходимое для самодостаточной жизни — школы, магазины, центры досуга. Планировалось организовать в городе производство и рабочие места, в частности, создать центр киноиндустрии, чтобы добавить городу гламурного блеска. Это должен был быть полноценный город площадью тридцать квадратных километров, большинству жителей которого не нужно было выезжать в Москву и подвергать себя мукам передвижения по столичным дорогам. Это был бы прямо-таки райский остров.
До этого мы уже встречались с подобными проектами. В одной из пустынь штата Нью-Мексико до сих пор ведется строительство похожего города под названием Меса-дель-Соль. Это тоже будет большой, тщательно продуманный населенный пункт с крупным собственным производством. По удивительному совпадению, проектировщики Меса-дель-Соль тоже планируют сделать свой город центром киноиндустрии. Хотя российский девелопер, по его словам, никогда не слышал про проект в штате Нью-Мексико, у этих городов много общего. Стремясь получить прибыль в изменчивых экономических условиях, разные люди в разных странах приходят к одним и тем же решениям.
Мы привели в пример лишь два наиболее амбициозных проекта, но во времена бума было великое множество более мелких, и это, в конечном счете, привело к тому, что пузырь на рынке недвижимости лопнул, повлияв на всю экономику.
Это правило работает для любой страны: когда под влиянием иррационального начала цены взлетают и на рынке возникает пузырь, экономика приспосабливается к этим изменениям, чего никто не ожидает, а затем пузырь лопается, и экономический бум сменяется спадом.
Такая логика свойственна всем рынкам, в частности, фондовому и энергетическому. Под влиянием того же иррационального начала цена на нефть во время бума взлетела, а затем резко упала. И утверждать, что причины этого резкого взлета и последующего падения цен на нефть находятся исключительно за пределами России — это все равно, что доказывать, что жителям России не свойственно иррациональное начало, двигающее экономику во всем остальном мире.
Еще одна важная тема этой книги — как постоянно изменяющиеся истории про людей определяют дух времени, влияют на мотивацию, иррациональное начало и порождают экономические бумы. Психологи установили, что, когда нужно принять решение, человеческое сознание особенно восприимчиво к таким историям, или нарративам. Истории распространяются от человека к человеку подобно вирусу свиного гриппа. Теперь свиной грипп обнаружен в каждой стране то же произошло с историями, породившими чрезмерный энтузиазм и бум, за которым последовал финансовый кризис, а также с историями про финансовый крах и несправедливость.
Бум, предшествовавший финансовому кризису, зародился не в какой-то одной стране, он был частью всемирной эпидемии, поразившей общество. Можно даже утверждать, что он начался в России (или Индии и Китае), а оттуда перекинулся на Соединенные Штаты и другие страны. И действительно, ни один американец не обошел своим вниманием историю про новую капиталистическую революцию, происходившую в последние лет двадцать в этих странах. Именно эти истории стали основной причиной экономического энтузиазма в США. Будет справедливо сказать, что «настрой на бум», воцарившийся в США в 1990-х, был во многом обусловлен ощущением стремительного роста мировой экономики и возникшего у американцев страха, что их страна отстает и рискует оказаться за бортом. Истории про невероятные экономические успехи, достигнутые Россией, Китаем и Индией, вдохновили американцев, подтвердив их давнюю веру в капитализм как лучшую из систем. Истории про богатых русских, скупающих дома в Нью- Йорке и Лондоне, отчасти стимулировали ажиотажный спрос на недвижимость в этих городах. А истории про состояния, нажитые в странах «нового капитализма», оказались в центре внимания и стали примером для жителей любой страны мира, где есть возможность заниматься бизнесом. И наконец, истории про крах некоторых капиталистических предприятий во время мирового финансового кризиса привели к повсеместному спаду энтузиазма.
Истории про то, как одни люди быстро накапливали богатства, а миллионы других оставались ни с чем за бортом капитализма не вызывали чувства протеста, пока существовало ощущение экономической перспективы и того, что мы все обязательно рано или поздно станем частью этого процесса. Но сейчас, когда произошел обвал экономики, чувство несправедливости и мнение о неверном устройстве экономической системы обостряется практически у всех, поскольку причина кризиса, по существу, везде одинакова. В этой книге мы говорим о том, что чувство справедливости — один из важных факторов функционирования рыночной экономики. Когда это ощущение пропадает, меняется и характер иррационального начала.
Приводимые в этой книге рекомендации по борьбе с кризисом применимы и к России. Сейчас и здесь, и в США обсуждают, насколько сильным должно быть вмешательство государства в экономику и как долго центробанки должны массово выдавать кредиты под сомнительные гарантии.
Ответы на эти вопросы мы получим не сразу — для этого необходимо следить за тем, как будет меняться экономика. Но наше исследование, как нам видится, говорит в пользу того, что каждая страна должна быть готова продолжать стимулирование и кредитование столь долго, сколь это необходимо — пока в наших историях и в самом деле не начнет преобладать чувство уверенности и ощущение того, что экономическая ситуация складывается в пользу реального предпринимательства и инноваций.
В более долгосрочном плане наша книга указывает на фундаментальную нестабильность капиталистической экономики, вызванную постоянно меняющимся влиянием человеческого фактора, т.е. иррационального начала. Эта нестабильность никуда от нас не денется, и в будущем повторятся времена, когда обостренное чувство несправедливости отвратит многих от рыночной экономики в чистом виде. Это случалось и раньше. Именно такое чувство сейчас доминирует во всем мире.
Мы убеждены: хотя свободная рыночная экономика далека от совершенства, в спокойные времена в нее не обязательно активно вмешиваться. Но, когда происходит экономический кризис, подобный тому, что мы переживаем сейчас, необходимо полностью задействовать программы экономической стабилизации. Возможно, их придется проводить до тех пор, пока терпение людей, обозленных кризисом, не начнет истощаться. В этот сложный период нам придется уделять особое внимание вопросам экономической справедливости. И если удастся избежать серьезных спадов и вопиющей несправедливости, рыночная экономика, благодаря которой добились процветания многие миллионы и даже миллиарды, будет развиваться и дальше, во благо еще большего числа людей.
Роберт Шиллер
Предисловие
В жизни иногда случаются моменты откровений. Один беглый взгляд — и богатая наследница, героиня романа Генри Джеймса «Золотая чаша» понимает, что все ее подозрения верны: ее муж и мачеха состоят в интимной связи[1]. Подобным моментом истины для мировой экономики стало 29 сентября 2008 г. Конгресс США отклонил (хотя впоследствии и пересмотрел свое решение) $700-миллиардный план спасения экономики, предложенный министром финансов США Генри Полсоном. Индекс Доу-Джонса упал на 778 пунктов. По всему миру обрушились фондовые рынки. И внезапно перспектива повторения Великой депрессии, казавшаяся весьма маловероятной и отдаленной,
