газа в пол и уехать отсюда, ни разу не взглянув в зеркало заднего вида. Что-то зловещее было и в доме, и в хозяине, да и в пацане, сидевшем, побалтывая ногами, на спинке кресла. Сантехник посмотрел на серое пятно. Ему показалось, что оно стало больше и края как-то потемнели. Он потрогал. Сухо. Дотронулся до края и тут же отдернул руку. Края были влажными. Милов посмотрел на кончики пальцев в чем-то черном. Он понюхал их, а потом растер грязь. Слизь чавкнула и потянулась от одного пальца до другого. Милов, скривившись от отвращения, отер руку о синюю спецовку.
По запаху грязь напоминала органические отходы, но он был уверен, что в стене гостиной точно нет никаких труб. Они шли только в стене между туалетом на первом этаже и кухней. Все! Труб, спрятанных в стене, больше не было. Милов достал из сумки папку, нашел нужный проект и еще раз убедился, что стена, из которой лилась черная жижа, кроме минеральной ваты, ничего в себе не содержала.
Милов достал молоток и постучал по вагонке над пятном. Постукивая, сместился вниз. Звук везде был звонким и однородным. Нечего делать, надо ломать. А то прибежит этот контуженый, и попробуй докажи ему, что в плане здесь нет никаких труб. А так ткнуть его рожей в дырку и сказать: вот, мол, братец, засрал ты стену и теперь плати – за ложный вызов, за демонтаж вагонки и восстановление стен. Последнее, конечно же, по желанию. Хочешь жить с дырой – живи.
Милов достал гвоздодер. Потом, подумав, решил сделать дыру поаккуратней. Достал шуруповерт и просверлил небольшую дырочку с одной стороны пятна, а затем и с другой. Взял пилку и сделал два параллельных пропила. Гвоздодером сломал верхнюю дощечку. Запах разложения заставил сморщить нос. Когда сантехник вынул вторую планку, он увидел два злобных глаза. Милов отшатнулся. Пацан, мотающий ногами, хихикнул, но мужчина на него даже и не посмотрел. Оставшиеся куски вагонки упали на пол, и на Милова уже смотрело перекошенное от злобы лицо хозяина дома.
«Как этот контуженый попал туда?»
– Это МОЙ дом! – заорал хозяин.
Милов споткнулся о порог, ударился о шкаф прихожей. Ноги едва слушались, но он нашел в себе силы, развернулся и побежал к машине. Когда синяя «девяносто девятая» выносила его из кошмара, Милов глянул на крыльцо проклятого дома. Там стоял пацан и махал ему рукой. Но это был другой мальчик – в красной рубашке и шортах.
Жанна снова вышла во двор соседей. Хотела постучать еще раз, но передумала. Потом. Праздничное настроение улетучилось. Страхова вышла за калитку, посмотрела на двор Карповых. И их потом. Можно будет их позвать и завтра. Жанна вошла во двор и увидела приближающийся «Солярис». Она подошла к воротам, дождалась, когда машина мужа подъедет, открыла их.
– Ты где был? – спросила Жанна.
Леша вышел из машины. Открыл багажник и вытащил оттуда унитаз с бачком.
– На рынке, – ответил он, когда Жанна уже и так все поняла.
– А что, сантехник уже здесь? – спросила Страхова.
– А ты что, не… – хотел огрызнуться супруг, но тут же замолчал. Машины представителя МАТОРИН-ДС у забора не было. – А где его тачка?
– Наверное, там же, где и он сам?
– Сука! Он же должен был дождаться меня!
– Может, у вас встреча где-нибудь в другом месте? – продолжила издеваться Жанна.
Страхов не обратил внимания на язвительный тон жены, поставил бачок рядом с унитазом и пошел в дом.
– Придурок, – прошептала Жанна и пошла за ним.
Алексей стоял напротив дыры в стене.
– Какого хера?! – Жанна вышла вперед. – Какого черта вы тут наковыряли?! – Она повернулась к Алексею.
– Что ты орешь? Я и сам только приехал.
Леша вышел в холл.
– Андрей! – крикнул он.
– Бать, чего? – Андрей выглянул со второго этажа.
– Андрюш, а где это недоразумение в спецовке?
– Чего? – не понял Андрей.
Жанна увидела, что Алексей злится. Очень злится.
– Я тебя оставлял присмотреть за сантехником, а ты теперь делаешь вид, что ни хера не понимаешь!
– Бать, ты что-то путаешь. – Парень спускался по лестнице.
– Я путаю?! Послушай, юноша…
Юноша? Все, Алексей точно в гневе.
– …я никогда ничего не путаю. И если ты живешь в МОЕМ доме, будь добр выполнять некоторые мои просьбы.
– Отец, я действительно не понимаю, о чем ты говоришь. – Парень развернулся и пошел вверх по лестнице. Потом остановился и сказал: – А если тебе не нравится что-то, то я и не просился жить в твоем доме. Я могу завтра же уехать в свой. Ты же его не продал? Нет?
«А мальчонка хорош. Как он его!» – улыбнулась Жанна и посмотрела вслед Андрею.
– Сука! – прорычал Леша.
– Папа, он убежал, – сказал Стасик и заплакал.
– Что случилось, сынок? Кто убежал? – Жанна присела к сыну.
– Дядя сантехник. – Мальчик всхлипнул. – Папа, Андрюша не виноват.
– Почему ты плачешь? Он тебя обидел?
Жанна сначала подумала, что он говорит о рабочем.
– Он заставил тебя сказать, что он ни в чем не виноват?
– Нет, папа. Андрюша ничего не знал. Ты мне сказал, чтобы я позвал Андрюшу. Но я решил сам проследить за дядей.
– Станислав, ты ослушался меня.
Стасик заплакал еще громче. Жанна не могла больше терпеть этого. Она взяла Стасика за руку и повела наверх.
– Я наказал его! – крикнул им вслед Алексей.
– Ты себя наказал, придурок, – прошептала Жанна и прибавила шагу.
Андрей закрылся в своей комнате. Жанна понимала, что, несмотря на браваду, парень переживал из-за ссоры с отцом. В детской были собраны две кровати. Раскладушки стояли сложенные у стены. Алена сидела за своим столиком и рисовала. Стасик успокоился, вытер слезы и пошел к своей кровати. Жанна подошла к Алене.
– Что рисует моя Крошка?
Она взяла рисунок, и ее улыбка померкла.
– Что это, Алена?
На рисунке (одном из тех, которые Жанна причисляла к чужому авторству) был изображен мальчик. Лица его Страхова не видела, он стоял как-то боком. Ужасно было то, что мальчик держал в одной руке нож, а в другой – кролика.
– Бэби сказал, что у меня должен остаться только один друг.
Жанна хотела что-нибудь сказать, но сухость во рту не дала ей произнести ни слова. Она посмотрела на Алену, потом на Стасика. Он покрутил пальцем у виска.
– Доченька, я не хочу, чтобы ты рисовала подобные вещи.
– Мамочка, я его и не рисовала. Ну, почти.
Жанна пошла к двери.
– Через пять минут обед, – сказала она и вышла из спальни.
Алексею было стыдно. Он обидел старшего сына. Хорош гусь. Продал то, что по праву должно было принадлежать Андрею, а потом упрекнул в том, что он живет в ЕГО доме. Придурок. Обидел младшего сына, который всего лишь хотел показаться взрослым и хотел, черт возьми, помочь. Трижды придурок.
