Глава пятая
На следующий день миссис Кейн потребовала книгу обратно. Эмма достала у книготорговца другой экземпляр. Она скупила все имевшиеся у него пьесы Шекспира и с неистовством одержимой устремилась к новой цели. За пять ночей она справилась с ролью Джульетты, за семь — Дездемоны. Затем принялась за Офелию.
Заучивание ролей давалось ей легко. Мимика также не представляла трудностей. Ей было вполне достаточно маленького зеркала, чтобы следить за движениями губ, глаз, за постановкой головы. Но ей не удавалось увидеть своих плеч и бедер. Беспокоило ее и звучание голоса. Нельзя было говорить громко, чтобы не помешать другим продавщицам, спавшим в соседних комнатах, и поэтому приходилось понижать голос почти до шепота. Найдет ли она нужную интонацию тогда, когда будет пытаться устроиться в театр Друри-Лейн?
Вот на что было теперь устремлено ее честолюбие. Она сгорала от желания играть с Гарриком и затмить миссис Сиддонс. В том, что это ей удастся, она ни на мгновение не сомневалась. Только бы оказаться на сцене, и победа будет за ней. Тогда перед Чарльзом Овертоном предстанет настоящая Джульетта.
Наутро после своей первой встречи с ним она пришла в магазин в твердой уверенности, что через секунду увидит его в дверях. Он ее разыскал и явился под предлогом покупки, чтобы просить о свидании. Так она представляла себе это и именно так поступила бы на его месте.
А что потом? Этого она не знала, да и думать об этом не хотела. Это она решит, когда он придет.
Однако он не шел. Неужели он ее не любит? Но о чем же тогда говорили его глаза? Почему он поцеловал ее? Очевидно, возникло какое-то препятствие, но Овертон все преодолеет. И наступит день, когда в толпе появится его высокая фигура.
Всякий раз, когда у входа в магазин кто-то останавливался, сердце ее начинало биться сильнее, а глаза обращались к двери.
В один из первых дней августа она увидела, как перед магазином остановился экипаж. Грум открыл дверцу, и дама в дорогом костюме вышла из экипажа и появилась в магазине. Мисс Келли!
Мистер Кейн с глубоким поклоном поспешил ей навстречу.
— Я в восторге, что вижу вашу милость. Ваша милость давно не удостаивали меня посещением.
Она посмотрела на него высокомерно.
— Вы плохо обслуживали меня в последний раз, предложили герцогине Девонширской лучшие бриллианты, нежели мне. Я ни в чем не хочу уступать кому бы то ни было. Пожалуйста учтите это на будущее.
Она небрежно опустилась в кресло, которое он ей услужливо пододвинул, и как бы рассеянно осмотрела помещение. При этом ее взгляд упал на Эмму, но ничто не говорило о том, что мисс Келли узнала девушку.
— Я была недавно в Париже в обществе графини Полиньяк…
— Обергофмейстерины французской королевы?
— По ее словам, Мария Антуанетта заказала для первого большого приема следующей зимы драгоценный убор из изумрудов. Так что изумруды войдут в моду.
Мистер Кейн отвесил глубокий поклон.
— Я бесконечно благодарен вашей милости за подсказку. Своим поставщикам…
— Как вы воспользуетесь моим сообщением, меня не интересует. Но во всяком случае я хочу надеть изумруды раньше королевы Франции на восемь дней. И ни одна леди во всей Англии не должна меня опередить. Вы поняли?
Он, улыбаясь, кивнул.
— Новую моду введет не Мария Антуанетта, королева Франции, а…
— Мисс Арабелла Келли, королева Лондона. Итак, покажите ваши изумруды.
Он поспешно приказал Эмме принести коробки и футляры.
— Ваша милость разрешит, чтобы мне помогла мисс Лайен? — И добавил, бросив исподтишка испытующий взгляд: — Мисс Лайен, новая продавщица.
Мисс Келли медленно подняла глаза на лицо Эммы.
— Мисс Лайен? — сказала она равнодушно. — Ну что ж, кажется, она красива.
Она склонилась над камнями, внимательно их разглядывая, и выбрала украшение ценою в три тысячи фунтов.
— Отправьте его сегодня к пяти часам ко мне домой, со счетом. Пусть эта красивая мисс его и принесет. Как там ее зовут?
— Мисс Лайен, ваша милость.
— A-а, мисс Лайен.
Арлингтон-стрит, 14.
Миссис Крук, домоправительница, провела Эмму по широкой, устланной коврами лестнице и, впустив ее, сразу же исчезла.
Мисс Келли сидела у высокой стеклянной двери, сквозь которую виднелась зеленая листва парка. Подавшись вперед, она обратила лицо к солнцу, лучи которого проникали сквозь смягчающие их занавеси. Пальцы ее небрежно перебирали струны арфы, извлекая из инструмента тихие, нежные аккорды. Они звучали, как далекий шум ветра.
Войдя, Эмма остановилась. Она не осмеливалась шевельнуться. Тишина и великолепие комнаты поразили ее. Белоснежные, с золотой резьбой деревянные панели на стенах чередовались с синим шелком. Яркая роспись радовала глаз картинами странной, необычной жизни. В темных рощах изящные девушки спасались бегством от козлоногих мужчин, которые тянули волосатые руки к их розовым телам. Вышедший из зелени пруда лебедь охватил раскинутыми крыльями пышные бедра женщины, нежно прижимавшей голову птицы к своей груди. На лужайке, покрытой цветами, смеющиеся служанки придерживали свою молодую госпожу на спине быка, у него были большие прекрасные человеческие глаза. На шелковых подушках раскинулась нагая женщина, в колени которой падал из освещенного солнцем облака золотой дождь.
Ничего подобного Эмма никогда в жизни не видала. Это вызвало у нее чувство, близкое ужасу. Она робко отвела взгляд, сгорая от стыда, как будто в этих белых, полных страсти женских телах увидела себя.
Наконец мисс Келли отодвинула арфу и обернулась. Она молча устремила на Эмму свои большие черные глаза и стала пристально ее разглядывать. Эмма смущенно подняла коробочку, которую держала в руках.
— Я принесла изумрудный убор от мистера Кейна, — сказала она дрожащим голосом, — мистер Кейн просил миледи…
Мисс Келли жестом приказала ей замолчать. Медленно поднявшись с места, она прошла в дальний угол комнаты и опустилась на подушки дивана. На ней был богатый турецкий наряд, В волосах блестели золотые цехины, в вырезе красного шелкового корсажа видна была белая грудь, изящные восточные туфли не скрывали красоту розовых голых ступней.
Внезапно она протянула в сторону Эммы руку.
— Иди сюда! — сказала она странным глухим голосом. — Принеси коробочку.
Она внимательно смотрела, как Эмма пересекала эту огромную комнату. Затем указала на подушку у своих ног.
— Стань на колени! Смотри на меня!
Эмма все делала как во сне. Ей казалось, что из черных глаз мисс Келли направлены в ее глаза огненные лучи.
