письмо и снова не закрыл почту. Злополучное письмо словно дождалось, когда же его прочитает Вера. И Вера, естественно, прочитала.
А Вика, кстати, на послание так и не ответила. Может, не успела…
На этот раз уговоры не подействовали. Вера потребовала, чтобы Игорь оставил ее в покое и убирался к кому и куда хочет.
Вот тогда ему и вспомнились слова батюшки.
Вера не слушала его. Больше не слушала. А он никак не мог объяснить, зачем написал это письмо. Игорьку было жаль терять Вику — да, жаль. Он понимал, что готовит ей место надоевшей Даши, — да, понимал, точнее, стал понимать, когда Вера четко объяснила:
— Ты ничего не понял. Все твои слова и рассуждения о бабах — лицемерие. Все слова. И Вика должна была стать новой Дашкой. Я больше не хочу тебя слушать. На самом деле ты лживый и вкрадчивый, как бес. Прошу, пожалуйста, не надо меня мучить. Просто уходи.
— Я не хотел! — взревел Игорь. — Прости, прости меня! Я никогда не хотел сделать никому больно! Это было прощальное письмо, черт меня дернул, я думал, так лучше.
Игорь сам не верил себе в этот момент, но он испугался. Испугался того, что сидело в нем, что управляло им, того, что он чувствовал, но не мог объяснить.
— А может, я действительно одержимый? — бормотал он. — Со мной явно что-то не то происходит.
Он сел к ноутбуку и отстучал:
Нажал «отправить». Письмо улетело к Вике.
«Вот теперь действительно все», — подумал ошалевший Игорь.
Игорь знал Вику, теперь между ними никогда ничего не будет… Она не простит.
Как ни странно, он ни о чем не сожалел. Его чувства притупились, он вспомнил о долгах, о том, что надо наконец вернуться в профессию и взяться за работу.
Сергей
27. Спецрасследование
Позвонил Игорь. Сказал: «Все плохо».
— Что случилось? — удивился я.
— Да я опять лоханулся, — нехотя признался Игорь, — надоело все! — бросил он в сердцах.
— Ты толком-то скажи!
— Запутался, понимаешь? С Веркой вообще — караул! Я письмо Вике написал, мудак! Дернуло меня!
— Вот уж действительно мудак! — не выдержал я. — Тебе что, мало было? Еще захотел?
— Да все я понимаю! Охренел совсем с этими бабами, — выдал Игорь.
— И что теперь?
— Теперь? Не знаю… Верка молчит. Я тоже молчу. Пялимся друг на друга сычами.
— Ну, а бабы-то тебя достают? — поинтересовался я.
— Какой там! Тишина.
— Ну и слава богу, — я вздохнул, — ты бы хвост поприжал, амиго.
Он тоже вздохнул, шумно, протяжно.
— Неслабо меня приложило, — признался он. — Такого наслушался о себе, любимом…
— Ну, так…
— Сам виноват, знаю, только устал я от этой виноватости.
— Игорек, ты от меня сочувствия ждешь? — переспросил я.
Он помолчал, обдумывал, наверное:
— Да, в общем, нет, наверное…
— Ты же взрослый мужик. Пора научиться отвечать за свои слова и поступки. У тебя долгов по самые уши, проблем ты себе огреб — еще выше. Может, как-то начнешь уже выбираться?
Игорь хохотнул, правда, получилось не слишком весело:
— А у меня, кажется, от безысходности работа подвернулась, пока фриланс, но надеюсь, в штат возьмут.
— Вот это другой разговор, — сказал я. — Ты, ежели поговорить хочешь, приезжай.
— Да не стоит, — откликнулся он, — это я так, накатило… ладно. Ну, бывай…
— Давай…
Меня так достала вся эта история с Игорем и его бабами, что я вознамерился накатать статью: «О женской психологии и женатых мужиках».
