Была ранняя сырая весна. Деревья еще стояли голые, но днем припекало солнце, и снег почти весь растаял.
В Настиной деревеньке весна чувствовалась и острее, и как-то по-особенному. Я наконец увидел и церковь с высокой колокольней, и Настины хоромы с разноцветными стенами, правда, побелка поблекла, и дом выглядел отсыревшим, нахохлившимся.
Во дворе вдоль дощатого забора черными грудами еще лежал снег. У крыльца валялись детские игрушки. Под навесом были разложены забытые инструменты.
Настя обрадовалась нам. Потащила смотреть новорожденную. Ребенок как ребенок, я в младенцах не разбираюсь.
Илья вырос. Скоро в школу. На правах старшего, по приказу матери, сходил на родник, принес воды.
Настя прятала глаза, благодарила за привезенные продукты. Показывала нам фотографии, с умилением рассказывала о Толике. О том, как он любит дочь, как ее любит бабушка…
Как выяснилось, любят они только первую — Валюшу. А младшенькая — Лиза, та, что лежала на широкой софе в подгузнике и сучила ножками, вот эта девочка и стала причиной конфликта.
Постепенно Настя рассказала о том, что Толик был очень недоволен рождением этого ребенка. А Настя и сама не знала, что беременна. Она кормила Валюшу грудью и думала, что не забеременеет, пока кормит. Аня с Леной переглянулись удивленно.
— Откуда такая уверенность? — уточнила Аня.
— Ну… говорят, — неопределенно ответила Настя.
— Насть, ты же взрослая женщина! Как можно не знать элементарных вещей!
Признаюсь, не люблю я бабских разговоров на тему, кто как рожал и у кого когда месячные и прочее. Но деваться некуда, сидел, слушал.
После рождения Лизы парень сорвался, проиграл в автоматах семейные деньги и сбежал из дома. А Настя так ждала от него помощи и понимания! Толик не принял реальности.
Он познакомился с яркой, чувственной женщиной, они вместе танцевали и сидели в ямах, переосмысливая, так сказать. А потом — бац, она беременная и надо жениться. Он женился, как честный человек, принял ее сына. Думал, что теперь у него есть настоящая семья, конечно, семья отнимала очень много времени и требовала средств к существованию. А он совсем не был к этому готов. И навыки «школы выживания» не помогли. Ничего, ладно. Его жена очень умная женщина. Вдвоем они справятся. И снова его постигло разочарование: умная женщина родила, не посоветовавшись с ним…
Все написанное — всего лишь мое предположение. На деле события могли развиваться совсем не так. Если предположить на секундочку, что Толик знал о Настиных встречах с Левой? Что, если он сомневается в отцовстве?
Я ни в коем случае не возьмусь утверждать, что это так, или тем более подозревать Настю в намеренном обмане мужа. Нет.
Она сама могла не знать. И, возможно, не знает до сих пор.
Мы побыли и уехали.
Сбежавший муж вскоре вернулся. Все вроде бы утихомирилось. До развода дело не дошло.
Но летом Настя возила младшую девочку к Леве.
Не мое это дело. Не мое!
Босиком по крапиве
После развода с Настей Лева забросил свою весьма престижную и денежную работу. По примеру некоторых наших соотечественников он сдал квартиру и укатил куда-то на Гоа… Все это я узнал от той же Насти, в одну из встреч рассказавшей моей жене о чудесном превращении ведущего рекламщика в эдакого современного гуру.
Леву долго обучали в ашрамах. Их сейчас в Индии много расплодилось, специально для восторженных американских и европейских туристов развели, поскольку кушать хочется, а туристы щедрые, ты им про древнее знание зальешь, они тебе доллары отстегнут. Чем экзотичнее обряд, тем больше можно получить с наивного чужестранца, возжаждавшего духовного просвещения.
Не хочу никого обидеть, но бизнес есть бизнес, как бы мы к нему ни относились. Леву судить не берусь, поскольку видел, как маются брошенные Настей мужики. Тут не только на Гоа, на Луну улетишь!
По-видимому, Леве после всевозможных практик и священнодействий полегчало, причем значительно. Во всяком случае, он нашел в себе силы вернуться на родину и, будучи уже здесь, собрать единомышленников и создать с их помощью некую коммуну.
Сейчас это называется модным словом «экопоселение». Во всяком случае, Настя именно так охарактеризовала место, куда она отправилась с младшей дочерью, чтоб осуществить «совместный проект» с Левой и его экопоселянами. Настя пыталась соединить какие-то свои психотренинги и духовные практики, якобы наработанные Левой. И никак не меньше.
И вроде бы у них обо всем было договорено, Настю должны были ждать, встречать, помогать и слушаться. Сына и среднюю дочь удалось пристроить к бабушкам. Младшую Настя потащила с собой, «я же ее грудью кормлю».
Ехать надо было куда-то под Казань. И первое разочарование настигло Настю на вокзале, где ее никто не встретил. Дозвониться она не смогла, как ни старалась. Хорошо, что знала примерно, куда надо ехать. Расспросила местных, ей объяснили, назвали номер автобуса и сказали, как его найти.
Измученная жарой, с тяжелым рюкзаком и ребенком на руках, Настя все-таки отыскала автобус. Водитель, взглянув на мамашу, сжалился и пообещал остановить именно там, откуда ей ближе всего будет идти.
Она не успела ни поесть, ни купить воды. Дочь требовала еды. А Настина грудь была пуста. На остановке сердобольные пассажиры купили ей воды. Настя держалась стоически. Еще немного, и она получит все, что ей необходимо. Не встретили — ничего страшного. Она была уверена: недоразумение скоро разрешится.
Наконец автобус остановился у развилки, с Настей вместе вышли несколько других пассажиров и на пальцах описали, куда и как идти.
Настя еще раз проверила телефон. И снова ей никто не ответил. Но, что делать, надо идти, раз уж приехала.
По дороге ее догнал «жигуленок», пожилая чета пригласила Настю садиться.
Как же она одна с такой крошкой!
Посыпались вопросы: «К родне приехала? Почему же никто не встретил?»
Настя отвечала обстоятельно, мол, недоразумение вышло. Ничего страшного, мир не без добрых людей.
Пожилая пара недоверчиво качала головами, благодетели смотрели сочувственно и переглядывались.
Ее довезли почти до места.
Выбравшись из машины и отблагодарив стариков, Настя огляделась. Несколько домов стояли на окраине, на отшибе от остальных деревенских построек. Ей указали на них. Настя нашла узкую тропинку среди зарослей травы и побрела, уже ни на что особенно не надеясь.
Она выбралась на небольшой вытоптанный пятачок перед домами и увидела возившихся в пыли голых детей. Ее сразу же неприятно поразили раздутые животы и бритые головы малышей. Дети едва повернули к ней головы и равнодушно отвернулись. Из-за дома медленно вышел мужчина, тоже почти голый, если не считать закатанных по колени штанов неопределенного покроя и цвета. Мужчина выглядел
