замок, чтобы запустить им в собаку. Я спросила его, как мне быть дальше.
— Двигаться по автомагистрали, — посоветовал он.
— А как насчет вот этой узкой дороги, вот здесь на карте? — спросила я.
Мужчина посмотрел на меня недоверчиво, взял карту, развернул ее во всю ширину и, склонив голову, стал также недоверчиво изучать ее.
— Ну вот! Очки забыл! Ничего не вижу! Знаете, сеньорита, советую вам все-таки ехать по автодороге, — произнес он.
— На велосипеде?
— Да, уверяю вас, в этом нет ничего страшного.
Это самый лучший вариант. И приедете вы гораздо быстрее. Так… Дайте-ка я посмотрю. Значит, вам надо ехать вот так, вот нужная вам дорога… — сказал он, ткнув пальцем в карту. При этом место, которое он показал, находилось приблизительно в ста километрах от той дороги, где были мы. — Потом вам нужно следовать вот по этой дороге. — И он опять ткнул пальцем, попав в какую-то точку на южном побережье. — Так вы доберетесь до Риофрио. — И он решительным жестом показал на город Баэна в провинции Кордова. — Из Риофрио вы можете поехать по этой дороге. — И он снова ткнул пальцем в карту. На этот раз на место рядом с провинцией Хаэн, ближе к северу. — Вам все время нужно двигаться к Пуэрто-де-лос- Аласорес. — Сказав это, он показал на деревню Пинос-Пуэнте на окраине Гранады. — А затем в сторону Севильи. Это единственный правильный путь.
Так я и сделала. Однако двигалась в нужном направлении только один километр. Затем съехала на обочину, боясь встречи с ревущими и грохочущими грузовиками. К счастью, я добралась до Риофрио без особых приключений. Но дальше никакой дороги не было.
Зоркого хозяина немецкой овчарки постигла та же участь, что и мою недавнюю знакомую, хозяйку гостиницы. Сколько ругательств я обрушила на него: он так мне помог! Следующим, к кому я обратилась за помощью, оказался сеньор, рубивший дрова.
— Простите, я правильно еду? Эта дорога ведет к Пуэрто-де-лос-Аласорес?
— О нет! — ответил он, опустив топор. — Вам надо выехать на автомагистраль. Скоро будет поворот.
— Я должна ехать в сторону Севильи?
— Нет-нет! Вам надо двигаться в сторону Гранады!
А потом, если не ошибаюсь, я снова попаду в Лоху, откуда целый час не могла выбраться, подумала я.
В конце концов мой новый знакомый предложил другой путь. Он сказал, что мог бы показать мне дорогу до деревни, а потом, когда дорога кончится, он пообещал вывести меня на маленькую тропинку, которая привела бы меня на дорогу к перевалу. Но он не был уверен, что я смогу там пробраться на велосипеде.
Я ехала очень осторожно. Но вскоре тропинка закончилась. Теперь я уже двигалась по проселочной дороге, которая вскоре уперлась прямо в открытое поле. Я жала на педали все быстрее и быстрее. Но поле не кончалось. Я перелезла через ограждение вдоль железной дороги, с трудом перетащив вещи и велосипед. А потом я волоком тащила его вверх по ужасно крутому и заросшему травой холму. Сомнений не было: я сбилась с пути. Теперь я обречена провести остаток своих дней здесь, питаясь ягодами и маленькими пухленькими птичками, которых мне придется научиться ловить руками. Я продолжала идти, ведь другого выхода не было. И вот, о чудо! Я попала на тропинку, а затем и на дорогу.
— Простите, — сказала я, приближаясь к группе рабочих в поле, которые на тот момент отдыхали, лежа под деревом. — Эта дорога ведет к Пуэрто-де-лос-Аласорес?
— Да, — ответил один из них, остальные же в этот момент захихикали. — Это вон там, всего в двадцати километрах отсюда, на горе.
Ну и ветер там, скажу я вам! В итоге я добралась до Пуэрто-де-лос-Аласорес, проехав четыре часа на велосипеде, и снова вернулась на проселочную дорогу в тридцати шести километрах от того места, где начала свой путь.
На последнем убийственном подъеме в гору, к деревне Виллануэва-де-ла-Консепсьен, я слезла с велосипеда и пошла пешком. Настроение у меня было, прямо скажем, не очень. Когда я, уставшая и раздраженная, шла спотыкаясь по деревне, меня обогнали два подростка на мопеде. Они смеялись, а я сердито ворчала. Они доехали до конца улицы, затем развернулись и снова просвистели мимо меня и велосипеда, нагруженного сумками. Один из них, тот, кто сидел сзади, хлопнул меня по голове. Другой же громко рассмеялся над этой дерзкой выходкой. А я, между прочим, предрасположена к апоплексии.
— Ах вы вонючие маленькие жабы! — крикнула я им, когда они повернулись, чтобы в третий раз прошмыгнуть мимо меня.
Пошатываясь, я выскочила на середину дороги и начала размахивать руками как сумасшедшая, выставив на всеобщее обозрение средний палец в надежде, что это отпугнет их.
— Эй вы, твари! — завопила я. — Только попробуйте снова приблизиться ко мне, я тотчас же разнесу ваш жалкий мопед! Я вам так накостыляю, что мало не покажется! Только попробуйте тронуть меня еще раз! От вас останется мокрое место! Думаете, я слишком устала, чтобы драться? Подонки с подлыми физиономиями! Ну что, рискнем? Посмотрим, что будет с парочкой мелких прыщавых юнцов? Вы посмели дотронуться до меня своими грязными пальцами! Я покажу вам, на что способна! ЧЕРТОВЫ КРЕТИНЫ!
Я могла продолжить и дальше свой список ругательств, но они и так поняли, что со мной шутки плохи. Им еще повезло. Они получили настоящий урок английского языка от его носителя. За это вообще надо платить! Они еще немного посмеялись, а потом с грохотом укатили прочь.
Мое самолюбие было сильно задето, а тело было уставшим и обессиленным. Да еще мне нужно было пикировать, словно камикадзе, а потом, прихрамывая, взбираться на плато Эль-Торкаль. Вскоре я узнала, что оно известно своими удивительными известняковыми образованиями горных пород, поэтому это место называют музеем камней. Под действием солнца, ветра и воды на протяжении миллионов лет известняковые плиты плато Эль-Торкаль приобрели необычные формы. Названия, которые им дали, тоже очень необычные. Например, Ящерица или Волчица. Когда я пересекала Эль-Торкаль, то заметила какое-то мерцание. Оказалось, что так играют на солнце известняковые фигуры под названием Забавная скала. Я даже вернулась, чтобы посмотреть на них еще раз.
Добравшись до гостиницы города Антекеры, я в буквальном смысле ввалилась в нее. Мои велотуфли, как коньки, скользили по мрачному пандусу, а сама я как только зашла, так прямо и распласталась по полу, словно маслянистая жижа. Последние силы покинули меня. Это было немудрено, ведь я странствовала целых два дня. Администратор гостиницы, к моему великому удивлению, обратился ко мне
От горячей воды мне стало так хорошо, что по телу побежали мурашки. Когда я смогла вытащить себя из ванной и выйти в свет, было уже половина восьмого. Поэтому я не смогла насладиться видом Антекера при свете дня. Однако он мне сразу понравился.
Мавры возвели здесь очень мощную крепость, которая позже стала одним из оплотов Реконкисты. А период между XV и XVIII веками был временем ее расцвета. В этом городе сохранилось много достопримечательностей: восхитительные древние церкви с чудесными колокольнями, впечатляющие каменные дома и общественные здания с решетками из кованого железа на окнах. Если осторожно заглянуть в чью-нибудь открытую входную дверь, можно увидеть чудесные мраморные внутренние дворики, или патио, в мавританском стиле, утопающие в зелени и богато украшенные решетками. В местных магазинах полно самых разных вещей, которые я бы накупила, если бы они не были такими тяжелыми. Здесь можно найти керамику, одежду, милые вазочки и разнообразные товары для дома, отличающиеся особой роскошью. Гордость города — бронзовая статуя римского патриция высотой полтора метра. Она была найдена недалеко от Антекера в 50-х годах XX века. Теперь она находится в музее. Среди туристов больший интерес вызывает не сама статуя, а ее копия, которую можно приобрести в уменьшенном виде. Изображение патриция можно увидеть также и на тарелках, и на футболках. Выбирай что хочешь!
