из Ялты в Коктебель. Любу мы застали в сарафане в саду, копошащейся в грядке. Я отдал ей сценарий и уговорил поехать в Ялту на премьеру. Люба как была в сарафане, так и поехала, прихватив сумку с косметикой и платьем для премьеры. По дороге мы попали в пробку на перевале: оказывается, военный бронетранспортер перевернулся и сейчас дорогу перекрыли – тягачи вытаскивали бронетраспортер из кювета. Ситуация была явно опасной – мы могли опоздать на премьеру. Я подошел к руководителю операции, военному и сказал, что у нас в машине Любовь Полищук, что мы едем на церемонию открытия фестиваля в Ялту и если нас в ближайшие 15 минут не пропустят через затор, премьера наша накроется. Полковник захотел лично удостовериться в правдивости моего рассказа и пошел вместе со мной к машине. Увидев в глубине машины женщину в блеклом сарафане, он вопросительно посмотрел на меня.
– Да. Это – Любовь Полищук!- стал уверять я военного. – Люба, товарищ полковник может нам помочь и пропустить в виде исключения через оцепление.
Люба все поняла и включила все свое актерсоке обаяние.
– Ой, вы нас очень выручите, товарищ полковник! – улыбнулась полковнику Люба. – Я обещала зрителям, что буду на открытии... Помогите нам, пожалуйста!
Полковник, сразу признав звезду, тут же дал клятвенное обещание, что все устроит незамедлительно и надеется получить автограф.
Полковник оказался человеком слова – тягач был отцеплен от бронетранспортера – тот скатился обратно в кювет, откуда его наполовину вытащили уже, и вся техника, занявшая проезжую часть – автокран и два тагача – съехали с дороги, освободив нам проезд. Полковник лично стоял «под козырек», когда мы проезжали. Вот такая любовь зрителей к нашей Любови Полищук.
Мы приехали в самый раз – народ уже собрался в зале «Юбилейного», шло представление участников фестиваля и меня сразу потащили на сцену, а Любу проводили в гримерку. Я должен был после окончания представления участников фестиваля и перед премьерой нашего фильма потянуть время до выхода Любы на сцену.
Но Люба появилась, когда церемония открытия фестиваля должна была вот-вот закончиться. Она вышла в умопомрачительном платье с кринолином, восхитительная в полном смысле этого слова и я был поражен, что за такое короткое время ей удалось из простой дачницы перевоплотиться в звезду. Зал встретил ее появление дружными аплодисментами. Тут я должен сказать, что до выхода Любы на сцену всем участникам фестиваля прямо на сцене дарили майки с эмблемой фестиваля. И как только Люба вышла на сцену к ней тут же подошел директор-распорядитель фестиваля и вручил полиэтиленовый пакет с майкой. Все мы, до этого получавшие такие майки, клали пакет себе подмышку и продолжали так существовать на сцене дальше. Люба же разорвала пакет, достала майку, показала эмблему зрителям, а потом надела на свое вечернее шикарное платье эту майку. Зал взорвался аплодисментами, раздались крики «Браво!» и как потом говорили мне многие участники фестиваля, приз «Золотая Деметра», который получил на этом фестивале мой «Импотент» (кстати, единственный пока приз в моей творческой биографии) во многом обязан блистательному появлению Любови Полищук на сцене киноконцертного зала «Юбилейный».
Сценарий Люба прочитала на даче по возвращению из Ялты, позвонила мне в Москву и сообщила, что может сниматься в сентябре. Я стал готовиться к съемкам, собирать группу, искать подходящую квартиру, где будет разыгрываться все действие фильма. А потом вдруг выяснилось, что у Любы не получается никак со сроками – занята в театре, репетирует новую пьесу, гастроли с антрепризой, короче, прости, не получается... Вот может в декабре? А мне останавливаться уже было нельзя – все было задействовано на сентябрь, включая квартиру, очень удачную, на мой взгляд. И тогда я позвонил Татьяне Василевой. Таня у меня снималась не раз, тоже умела брать на себя рискованные роли (вроде врача-венеролога в «Женихе из Майами» или в «немецком порно» с Харатьяном в «Новом Одеоне»), актриса любимая зрителями и с явным комедийным даром. Таня -очаровательная женщина и плюс к этому, еще и большая умница – ее устные рассказы или спонтанные речи, например тосты или интервью – всегда имеют неповторимую окраску и я на это давно обратил внимание.
У Васильевой тоже оказался непростой график, сниматься она могла только в конце октября и мы договорились, что я буду ориентироваться на это время. Но, в меня вселился уже бес нетерпения и я решил, что надо снимать в сентябре, как настроила меня Люба и как я подготовил уже весь процесс – квартиру, группу, других актеров и я решил продолжить поиски актрисы. Мой выбор остановился на Ирине Мирошниченко. Яркая блондинка, возраст для героини «Ночного визита»
подходящий, что не была замечена в комедиях – этому я не придал значения. Главное, чтоб актер был хороший, а остальное все приложится, что в комедии, что в драме, так я считал. И ошибался, видимо. Потому что первые же разговоры с Мирошниченко после прочтения ею сценария в меня не вселили никакого оптимизма.
– Мне нужно белое платье, я видела такое в «Садко-Аркада», – сразу сказала она.
– Для какой сцены? – спросил я.
– Вот для той, где они танцуют бальные танцы, – сказала мне актриса.
– А в сценарии разве указано, что актриса за время действия фильма переодевается? – спросил я.
– А какая разница, написано или нет. Всю картину в одном одеянии – это неинтересно, – уверенно сказала Ирина.
– В самом финале, когда танцуете краковяк на пленере у вас будет другое одеяние, – сказал я.
– Этого мало, – сказала Ирина. – Я должна раза два-три переодеться.
Я решил, что пока можно не зацикливаться на вопросе с переодеваниями и перешел к разговорам о сценарии вообще.
Здесь меня ждали крупные разочарования.
Самое серьезное, после чего я решил, что пора линять, было следующее:
– Когда раздастя звонок в дверь, я должна взять обязательно молоток, -сказала Ирина.
– Почему? – спросил я.
– Как-почему? Два часа ночи!
– Но ведь может вернуться ваш муж?
– С чего это он вернется? Он ведь меня бросил!
– Но у брошенного человека всегда теплится надежда, что к нему могут вернуться.
– Это – удел слабых. Я не такая!
– Ладно, но ведь вначале надо спросить, кто там, прежде чем браться за молоток, – я пытался как-то увести Ирину подальше от идеи с молотком.
– А чего тянуть? – просто спросила она. – И потом, неужели вы не чувствуете, что с молотком смешнее...
Тут я вспомнил Рязанова, вернее его книгу, где он описал съемки авиалайнера на шоссе в фильме « Итальянцы в России» – за баранками в автомашинах сидели летчики, штатским пилоты не доверили вести автомобили, когда по шоссе двигался авиалайнер. Должны были быть люди из одной команды...
Так я понял, что в комедии тоже должны быть люди одной команды.
До этого я уже позвонил Васильевой, сказал, что не могу ждать до конца октября и беру другую актрису. Она поблагодарила меня за информацию, так как по ее словам, она привыкла, что в таких случаях обычно ничего ей не говорят, а просто тихо исчезают, не заботясь о том, что могут разрушить ее график работы... И теперь, когда я опять позвонил Васильевой и сказал, что буду ждать октября, она сказала, что может освободиться даже раньше, в конце сентября. Так что все, как говорят, что не делается, делается к лучшему. Татьяна Васильева и Михаил Державин создали очень симпатичную, трогательную пару: почти весь фильм находится в кадре в одной комнате в одних и тех же нарядах и не надоесть зрителям –тут требуется большое актерское мастерство. И многие мои зрители на встречах очень высоко оценивают роль Васильевой в этом фильме. Как и я тоже. В последних своих фильмах я, к сожалению, не снимал Таню и вот почему. Мне стали попадаться ее интервью, где она отзывалась о своем участии в комедиях, в частности в «Самой обаятельной и привлекательной», в «Моей морячке» и др., как ошибках в своей творческой биографии. Причина мне была ясна:в это время критики пели ей дифирамбы и, видно, – так устроен человек – вскружили голову, внушили, что ей с ее талантом надо посвятить себя высокому, серьезному искусству, а комедия – это несерьезно, это низкий жанр и т.д. Так я думаю... Она участвовала тогда в таких «серьезных»
