– Я вижу, мэтр, вы не обманываетесь насчет вашей корпорации.
– Я не обманываюсь ни на чей счет, отец мой.
– Правильно делаете, – одобрил Раймон де Сансе.
Затем он пообещал повидаться с некоторыми особами, имен которых не назвал, и заверил адвоката и сестру, что осведомит их о результатах предпринятых им шагов.
– Ты, кажется, поселилась у Ортанс?
– Да, – вздохнув, ответила Анжелика.
– Кстати, – вмешался Дегре, – мне пришла в голову одна мысль. Не могли бы вы, отец мой, пользуясь своими связями, подыскать графине, вашей сестре, моей клиентке, скромную квартирку в Тампле? Вы же знаете, ее жизнь по-прежнему в опасности, а в ограде Тампля никто не решится пойти на преступление. Всем известно, что герцог Вандомский, великий приор Франции, строго охраняет свою вотчину от всяких злоумышленников и всегда вступается за тех, кто попросил у него убежища. Покушение, совершенное на территории, где властвуют его законы, получит такую огласку, которая нежелательна никому. И наконец, графиня де Пейрак могла бы поселиться здесь под другой фамилией, что запутало бы следы. И добавлю еще – она немного отдохнула бы, а это так необходимо для ее здоровья.
– Ваш план представляется мне весьма разумным, – согласился отец де Сансе. Подумав, он вышел и вернулся с листком бумаги, на котором написал следующий адрес: «Вдова Кордо, хозяйка дома на Карро дю Тампль».
– Домик у нее скромный, даже скорее бедный, но у тебя там будет просторная комната, и ты сможешь столоваться у этой самой Кордо, в обязанности которой входит следить за домом и сдавать три или четыре свободные комнаты, которые там имеются. Я знаю, ты привыкла к большей роскоши, но, мне кажется, там ты будешь в тени, а это, как считает мэтр Дегре, для тебя необходимо.
– Хорошо, Раймон. – послушно ответила Анжелика и уже более горячо добавила:
– Спасибо тебе, что ты веришь в невиновность моего мужа и помогаешь нам бороться против несправедливости, жертвой которой он оказался.
Лицо иезуита приняло суровое выражение.
– Анжелика, я пощадил тебя, потому что твой несчастный вид возбудил во мне чувство жалости. Но не думай, что я проявлю хотя бы малейшую снисходительность к твоему мужу, который вел скандальный образ жизни и вовлек в него тебя, за что теперь ты очень жестоко расплачиваешься. И в то же время вполне естественно, что я хочу помочь своей сестре.
Анжелика уже раскрыла рот, чтобы возразить ему, но одумалась. Да, она уже научилась быть смиренной.
И все-таки до конца она не смогла сдержать свой язык. Когда они выходили, Раймон рассказал Анжелике, что их младшая сестра, Мари-Агнесс, благодаря его протекции получила должность, к которой все так стремятся, она – фрейлина королевы.
– Прекрасно! – воскликнула Анжелика. – Мари-Агнесс в Лувре! Я не сомневаюсь, что там она разовьется очень быстро и всесторонне.
– Госпожа де Навай особо занимается воспитанием фрейлин. Это очень милая дама, мудрая и благоразумная. Я только что имел беседу с духовником королевы, и он сказал мне, что королева требует от своих фрейлин безупречного поведения.
– Ты или слишком наивен…
– О, этого недостатка наши настоятели не прощают!
– Тогда не будь лицемером, – не выдержала Анжелика.
Раймон продолжал приветливо улыбаться.
– Я с радостью убеждаюсь, что ты осталась прежней, дорогая моя сестра. Желаю тебе обрести спокойствие в том обиталище, которое я указал тебе. Иди, я помолюсь за тебя.
– Да, замечательный народ иезуиты, – заявил Дегре, когда они вышли. – И почему я не стал иезуитом?
До самого квартала Сен-Ландри он философствовал на эту тему.
Ортанс встретила сестру и адвоката с откровенной враждебностью.
– Чудесно! Чудесно! – говорила она, всем своим видом показывая, какого труда стоит ей сдерживать себя. – Я замечаю, что после каждой отлучки ты возвращаешься все в более плачевном виде. И конечно, всегда в сопровождении мужчины.
– Ортанс, это же мэтр Дегре.
Ортанс повернулась спиной к адвокату, которого она не выносила, потому что он был плохо одет и слыл распутником.
– Гастон! – позвала она. – Идите-ка взгляните на свою свояченицу. Надеюсь, это излечит вас до конца дней ваших.
Мэтр Фалло де Сансе и прежде не одобрял поведения жены, но, увидев Анжелику, он в изумлении открыл рот.
– Бедное дитя, до чего вас довели!
В это время в дверь постучали, и Барба впустила Гонтрана.
Появление брата окончательно вывело Ортанс из себя, и она разразилась проклятиями:
– Чем же я так провинилась перед богом, что он наградил меня такими братом и сестрой! Кто теперь поверит, что наша семья и в самом деле принадлежит к старинному знатному роду? Сестра заявляется в
