— Ошеломляющий успех… — нетвердо повторил помощник.
— Столько снега… — Лэнд поднялся. — Я поеду домой… — Он подумал, глядя в окна. — Распорядитесь, чтобы сугробы вокруг фасада и особенно у подъездов непременно расчистили…
Сарджент основательно продрог; сидеть, скрючившись, в чужой машине с выключенной печкой — удовольствие не из приятных; Брюс старался ни о чем не думать, чтобы не скрутила одышка.
Снег рука об руку с ночью завесили окна машины непроглядной пеленой. Мир за выстуженными стенками автомобиля давал о себе знать только звуками, и то странно преображенными после проникновения в темный салон машины Лэнда.
Кажется… к машине подошли… и даже снежинки замерли на миг, высматривая вынырнувшего из темноты.
Сарджент сжался. Снаружи чьи-то пальцы поскребли дверную ручку, царапнули стекло, и сразу — звук удаляющихся шагов: немудрено, кто-то перепутал машину, принял за свою в таком светопреставлении и, только подойдя вплотную, распознал ошибку и направился на поиски собственной…
Лэнд выскользнул из театра, кошкой прошмыгнул к машине, обернулся: цепочка следов тянулась от самого подъезда. Цепь, которую не оборвать…
На крыше машины громоздился снежный горб, и на лобовом стекле лежал толстенный слой искрящейся ваты. Лэнд смахнул снег с лобового стекла: жаль, автомат включения-выключения печки сломался. Ключ скользнул в прорезь замка, дверца мягко отворилась. Лэнд плюхнулся на ледяное сиденье, забросав приборную доску ворвавшимся за ним снегом, и в ту же секунду ощутил, как в бок уперлось что-то твердое.
Лэнд не вскрикнул, не обернулся, только сильнее сжал руль. Мелькнуло: «Как и предполагал или примерно так». Мгновенно вошел в роль, надеясь, что так ему будет легче.
— Я ждал… вас, — Лэнд не обернулся, пробубнив первое, что пришло в голову.
Сарджент сжался, услыхав этот голос и ту же интонацию и даже в темноте разглядев светлые, влажные от стаявшего снега волосы безумца Гордона Кэлвина.
— Вперед! — Сарджент ощутил боль в груди и страстное желание разрядить барабан сию же секунду. Он не ошибся, Эдвин Лэнд и Гордон Кэлвин — одно лицо: этот голос, вкрадчивый, манящий пониманием, готовый пожалеть и поддержать щедро, без ограничений, он узнал бы из тысячи.
Машина тронулась. Сарджент благословлял снегопад. Резкие команды так и сыпались: налево, направо. Нелегко пришлось тем, кто следил за машиной Лэнда. Брюс приказал въехать на улицу, запруженную дорожными машинами. Шел ремонт полотна, о чем и возвещал запрещающий знак. Машина прошуршала по тротуару, влетела на эстакаду, и, съезжая с нее, Сарджент окончательно убедился, что погони нет или преследователи отстали.
В гостиничном номере Майер внимательно слушал по рации сообщение шпика: «Сэр, Лэнд вышел из театра, счистил снег со стекла, сел в машину, поехал. Жуткая погода, сэр. Ничего не видно. С трудом не теряем его из вида. Он едет в сторону, противоположную от своего дома. Черт, обломилась щетка!»
Майер не слишком волновался: если Брюс уберет Лэнда, никто и не подумает печалиться, а там настанет черед и самого Сарджента, если верхние люди так решат. Майер знает дом его подруги, знает, что Сарджент на нуле, а без денег закапываться в ил — дело непростое; не секрет, что Брюс один, а за Майером — компания, и какая. Одиночки никогда не выигрывают, это скорее увидишь в кино, в жизни организация всегда перемалывает тех, кто плывет против течения, на те и придумывают организации, чтобы честолюбивые дурачки не мешали массовым заплывам в одну сторону.
— Погасите задние огни… и фары, — приказ Сарджент подкрепил тычком револьвера. Только едва мерцающие подфарники вырывали машину Лэнда из темноты. Река, отделяющая заброшенные кварталы доходных домов, выплыла из-за поворота, масляно-черной лентой пробираясь под мостом.
— На мост! — Брюс откинулся, зажмурился, на мгновение пожелал, чтобы машина врезалась в перила, снесла покореженные решетки и рухнула следом за ними в безразличие промерзших вод.
Лэнд тормозил.
— На мост! — взревел Сарджент.
— О, боже! — сдавленно выдохнул Лэнд.
Сатанинское подворье лежало перед ними, и редкие точки света еще больше подчеркивали густоту тьмы вокруг.
Мисс Фаулз металась по квартире: в такой снегопад ее всегда снедала тревога. Могущество природы, ее спокойное величие принижали человека, делали его беспомощным и жалким. Она начинала подозревать в природе враждебное начало и с головой окуналась в безвыходность. «Где Брюс?» С первого дня приезда он озабочен и улыбается чаще, чем обычно, и еще она подсмотрела, как он глотал лекарства; значит, ему предстояло нечто, требующее физического напряжения. «Где он?..»
Дайна уселась перед зеркалом. Она доверяла своему отражению и любила советоваться с ним вслух, иногда напрочь забывая, что перед ней не другой человек. Она машинально перебирала флаконы, баночки и щетки для волос; из-под одной, с длинной ручкой, выпорхнул лист.
Мисс Фаулз прочла записку Сарджента и, быстро накинув меховой жакет, выскочила на улицу. Шарф она наматывала на пути от подъезда к стоянке машин; Ее четырехколесной крошки не было. Дайна выбежала на проезжую часть. Машины катили медленно, прижимаясь к тротуарам. Такси появилось тогда, когда мисс Фаулз основательно продрогла. Только сейчас вспомнила, что выскочила в туфлях на высоких каблуках.
Шпик с оттопыренными ушами прижал свою машину вплотную к «роверу», в котором раскатывала вторая группа слежения.
— Ушел, свинья!
Снег методично утолщал слои на любых плоскостях.
Ожила рация. Голос Майера будто возникал из снежинок, похоже, каждая несла по слову, по звуку, по слогу…
— Маркети, где вы потеряли Лэнда?
— По дороге к доходным домам.
— Он ехал один?
— Не знаю, сэр. По моему разумению, в машине Лэнд не один. Утверждать не берусь, но нутром чую, когда человека понукают рулить не так, как он привык. Слишком дергался.
Майер молчал, и снежинки замерли, потом снова закружили, притащив его осипший голос:
— Поезжайте к доходным домам, перекройте мост, другого пути оттуда нет. Ищите машину Лэнда, ищите дома, в которых померещится свет, ищите следы. Вам повезло — все посыпано, как на заказ. Ищите!
Группы наблюдения устремились к мосту.
Машина Лэнда ткнулась носом у дома, заранее облюбованного Сарджентом.
— Выходи!
Лэнд, нахохлившись, вылез:
— Послушайте, Брюс!
Сарджент ударил актера наотмашь:
— У меня нет имени. Для тебя нет! Понял?
— Послушайте, Сарджент! — взмолился Лэнд, и снежинки на его ресницах смешались со слезами.
— Пошел!
Лэнд, то и дело оборачиваясь, побрел к подъезду.
Коридор третьего этажа скудно освещала чудом уцелевшая тусклая лампочка. Ручка двери квартиры, которую выбрал Сарджент, болталась на одном винте, зато кроме пролома, ведущего в смежный коридор, квартира была хороша еще и тем, что замок входной двери с тремя параллельными стальными щеколдами сохранился. Брюс подтолкнул Лэнда вперед и загрохотал стальными запорами.
