— Почему уехал Нелсон?
Лили рассказала, что после того, как Сарджента посадили в тюрьму, внезапно умер один из друзей Нелсона, и Бэби (так называла Нелсона Лили) заметался, он решил, что началось иссечение метастазов.
Отчего убили Кэлвина, она не знает, но Нелсон боялся Майера и часто по вечерам, перед тем как лечь спать, говорил: «Ты их не знаешь».
— Нелсон не предложил тебе уехать с ним?
— Он мне присылал деньги. Он не жадный.
Сарджент догадался: в устах Лили это высшая похвала.
— А три месяца назад позвонил мужчина из Анкориджа и сказал, что Бэби нанялся на рыболовецкое судно и его тралом, что ли, или лебедкой сошвырнуло в море. Штормило, и его не смогли выловить… ужасно…
— И это все?
— Все. — Глаза Лили полыхнули огнем, как у затравленного зверька.
По тому, как испуганно Лили сказала «все», Брюс видел: нет, не все; она утаила главное. «Что бы это могло быть?» — размышлял он. Сарджент встречался с людьми типа Нелсона. Если им угрожает опасность, такие всегда припасают подарок для недругов на случай, если от тех будет исходить опасность. Нелсон знал немало и мог оставить после себя мину замедленного действия. Попробовать?
— А разве он не сказал тебе о подарке?
Лили подалась вперед, выпятила подбородок:
— Мне не два года. Нашел дуру, колоть полено на чурбачки.
Сарджент поднялся. Жесткие меры, но это не его выбор, других не оставалось. Он с маху ударил по густо намазанному кремом лицу, выхватил револьвер, ткнул в жирно блестящий белый лоб, грубо, обдирая кожу. Лили взвизгнула.
Сарджент нарочно провернул барабан револьвера, зная, как сухие щелчки действуют на впечатлительных людей, ничего не смыслящих в оружии.
Ненависть, которой так не хватало Сардженту, захлестнула его с головой: он выстрелит, если этот кривящийся в страхе рот, алеющий пятном помады, не раскроется сейчас же.
Лили это сообразила мгновенно — от кривляния не осталось и следа, она будто сразу постарела на десяток лет.
— Нелсон записал кассету.
— Где она?
— У меня дома.
— Где именно?
— Не знаю. Он оборудовал тайник без меня, я была на работе, и предупредил, что делает это нарочно: зачем мне знать лишнее.
— Ключи! — Сарджент протянул руку. Мисс Паоро покорно выложила связку и пояснила, как быстрее добраться до ее дома.
Майер сидел перед человеком в ортопедическом ботинке. Пили кофе.
— Ничего особенного. — Майер постучал ложкой по блюдцу. — Не вижу причин для беспокойства. Подергается немного, и все. Он ничего не может сделать. Вчера взорвали еще один самолет. К этому стали привыкать. Вроде так и положено.
Человек в ортопедическом ботинке, с трудом приволакивая ногу, обогнул стол.
— Звонил генерал Орэдж. На границе между интересующими нас странами — ожесточенные перестрелки в шести секторах на протяжении всей недели. Генерал не скрывал радости.
Майер растопырил пальцы, выставил вперед ладони: увольте! В большой политике я не силен.
Мисс Паоро после визита Сарджента тщательно запудривала ссадину на лбу, когда открылась дверь. Пуховка застыла в руке. Мисс Паоро успела подумать, как кровь забрызгает зеркало; она уже не боялась, на страх нужно время — у нее времени больше не было.
Бесшумный пистолет ожил, будто кто-то постучал костяшками в дверь.
Сарджент подъехал к дому осведомительницы в сумерки. Недалеко от подъезда стояла машина. На переднем сиденье — двое.
Не останавливаясь, Брюс миновал квартал, купил в ближайшем магазине надувную игрушку, попросил упаковать, не выпуская воздух.
Закапал дождь. Сарджент вышел из магазина, нагнал женщину под зонтом, направлявшуюся в дом мисс Паоро. Со стороны казалось, что супружеская чета возвращается с работы, жена не очень-то заботливо держит зонт над головой спутника, сжимающего поклажу.
На Сарджента не обратили внимания. Он поднялся на лифте. Номер квартиры мисс Паоро сиял начищенной медью. Сарджент прижался к стене и прошел так, чтобы его нельзя было увидеть через глазок.
Едва он сунул ключ в замок, дверь поддалась. Брюс расслышал голоса, надавил сильнее и проскользнул в квартиру; он не опасался, что на скрип двери или на шорох шагов обратят внимание. Орудовавшие в квартире наверняка на связи с двумя внизу, и те подали бы сигнал, обнаружив, что Сарджент или мисс Паоро вошли в подъезд. Брюс прикрыл за собой дверь, двинулся вперед, к большой комнате. В ней двое увлеченно переворачивали все вверх дном — обыск в разгаре.
Сарджент толкнул застекленную дверь и встал в проеме с револьвером в руке.
Один из агентов повернулся и сразу все понял, второй перехватил взгляд товарища, его кадык дернулся.
— К стене. — Сарджент знал, что агентам и в голову не придет воспользоваться оружием — его преимущество неоспоримо.
Запищала рация.
— Скажи, что все в порядке, — приказал он.
Агент покорно выполнил приказание. Брюс отобрал оружие.
— Теперь свяжи своего дружка.
Брюс внимательно смотрел, как агент пеленает веревкой напарника. Сарджент вынул из кармана наручники. Щелкнули замки.
Брюс ножом разрезал агентам сзади штаны, отвел на кухню и запер дверь снаружи на щеколду. Рация лежала на столе.
Сарджент присел. Он не любил часами копошиться в чужом барахле, предпочитая подумать. Нелсон — профессионал и не станет прятать кассету в белье в пятом или третьем выдвижном ящике шкафа, и еще Нелсон опасался за мисс Паоро и не хотел ее впутывать в свои дела. Значит, он мог позаботиться о ее непричастности даже в том случае, если кассету найдут.
Сарджент подошел к окну, распахнул створки, выглянул на улицу, свесившись почти до пояса: на подоконнике с внешней стороны тянулись три царапины. Сарджент запустил руку под подоконник с внешней стороны; пальцы быстро наткнулись на плоскую, надежно приклеенную к нему коробку. Брюс улыбнулся: по закону считалось, что, если тайник с наружной стороны окна, лицо, проживающее в квартире, не несет ответственности, что бы там ни обнаружили.
Брюс спрятал кассету, вошел в кухню:
— Ничего не нашли?
Агенты хмуро молчали, стыдливо придерживая расползавшиеся брюки.
— Значит, здесь и нет ничего. — Брюс направился к входной двери. Скорее всего, агенты, когда их освободят, станут утверждать, что Сарджент ушел ни с чем: не мог же он за пятнадцать минут раскопать то, что они не смогли найти за три часа.
Сарджент спускался вниз по лестнице. Ни запасных выходов, ни примыкающих к дому зданий; выйти на улицу можно только так же, как он вошел. Брюс вынул «магнум»: пришел его черед. Двое в машине перед подъездом наверняка обратят внимание на мужчину в надвинутой на лоб шляпе — маскарад два раза
