мчаться на поиски Флоримона. Но тут тишину ночи прорезал печальный звук рога. Она прислушалась к мелодии: это было «Улюлю»!
Клич повторился, он звучал снова и снова, все более отчаянно. Эхо не успевало замереть, и лес наполнился трагическим гулом.
Анжелика похолодела. Она подумала о Флоримоне, который, возможно, отправился туда за своим другом Нафанаилом. Внезапно в круге света от тяжелого чугунного фонаря над воротами возник всадник: она даже не услышала его приближения.
Это был запыхавшийся аббат:
— Драгуны идут!
— Вы встретили Флоримона?
— Нет. Солдаты преградили мне дорогу. Я был вынужден вернуться. Их очень много, и они идут тесными шеренгами. Командует ими Монтадур. Они направляются к замку Рамбур.
Рог все не умолкал, трубил безнадежно, оглушительно, словно моля о помощи.
Анжелика поняла, что произошло. Драгуны короля, должно быть, отступали под натиском протестантских отрядов. Доведенные до отчаянья, зная, что зажаты лесами и болотами, они стремились в знакомые места.
— Надо идти туда! — сказала она. — Рамбуры нуждаются в нашей помощи.
Она подумала о Флоримоне: «Не в добрый час он попал в это осиное гнездо!»
Вместе с молодым священником она вскарабкалась на холм, где стоял протестантский замок. Уже чуть светало. На полдороги они столкнулись со стенающей кучкой людей. Это была госпожа де Рамбур с детьми и служанками.
— Госпожа дю Плесси, мы бежим укрыться у вас. Драгуны идут с зажженными факелами. Они пьяны, разнузданны. Они подожгли наши службы и, наверное, будут нас грабить.
— А Флоримон не с Нафанаилом?
— Флоримон? Откуда мне знать? Я не знаю даже, где Нафанаил.
Обернувшись к детям, она простонала:
— Где Нафанаил? Где Ревекка? Я думала, что ты, Иосиф, дал ей руку…
— Я держу за руку Сару.
— Боже мой, значит она отстала! А ваш отец?
Бедняжка шаталась, придерживая руками живот. Ей осталось несколько дней до родов.
— Идите ко мне, — решила Анжелика. — Господин аббат вас проводит. Я поднимусь наверх и посмотрю, что там делается.
Она вскарабкалась на высокий отрог у старого донжона и замерла, укрытая стеной. К реву солдат, захвативших поместье, примешивались истошные крики пытаемых мужчин и пронзительные вопли женщин, которых терзали эти скоты. Рожок смолк.
Держась в тени, Анжелика осторожно прокралась вдоль левого крыла замка. Вдруг она наткнулась на чье-то безжизненное тело. Казалось, будто мертвеца обвил огромный золотой удав. Наклонясь над несчастным, она увидела, что это де Рамбур с охотничьим рогом через плечо. В него всадили рогатину, которая прошла насквозь, пригвоздив барона к земле, как зверя, убитого пиками охотников.
Какие-то люди пробежали невдалеке. Анжелика успела отскочить под сень деревьев. Оттуда она смотрела на драгун, танцующих, словно красные черти: балет грабежа — излюбленная утеха армий, существующая с той поры, когда мужчина сделался воином.
Из их глоток рвался сиплый крик — предвкушая развлечение, они теснились к стене, поднимая вверх длинные алебарды:
— На пики, на пики!
Сверху из окна бросили нечто, похожее на маленькую куклу, и оно завертелось в пустоте. Ревекка!
Не помня себя от ужаса, Анжелика бросилась вниз сквозь кусты. Когда она добралась до Плесси, слуги, собравшись перед воротами, глядели на соседний замок, объятый пламенем.
— Вы видели Ревекку? — спрашивала госпожа де Рамбур. — А барона?
Анжелика сделала нечеловеческое усилие, чтобы придать лицу бесстрастный вид.
— Они.., укрылись в зарослях. Мы сейчас поступим так же. Быстро, мои храбрецы, берите плащи, припасы. Где Барба? Растолкайте ее! Пусть оденет Шарля-Анри.
— Сударыня, — сказал Лавьолет, — взгляните!
Он показывал туда, где между деревьями текло с холма множество светящихся точек: факелы драгун.
— Они идут сюда… От замка Рамбур.
— Они уже здесь! — закричал один из мальчиков-слуг.
В конце большой аллеи появился рой светящихся точек. Это другой отряд драгун поднимался к замку. Солдаты не торопились. Было слышно, как они вдалеке окликали друг друга.
— Нужно вернуться в дом и запереть все входы и выходы, — решила Анжелика,
— все, вы слышите?
Она сама проверила, хорошо ли заложили парадную дверь толстыми брусьями, осмотрела засовы на тяжелых деревянных ставнях окон первого этажа.
— Несите сюда оружие! Встаньте между окнами!
Аббат де Ледигьер невозмутимо обнажил шпагу. Мальбран явился с целой охапкой пистолетов и мушкетов.
— Откуда это у вас?
— Да вот немного поднакопил про запас, в ожидании беспорядков.
— Спасибо, Мальбран, спасибо!
Кучер принялся раздавать мушкеты юношам. Несколько пистолетов он даже вручил служанкам, и теперь они судорожно сжимали дрожащими пальцами тяжелые рукояти.
— Если не сумеете управиться с порохом, милочки, то ведь всегда можно перехватить эту штуку за дуло и бить по черепу.
Госпожа де Рамбур с детьми укрылась в гостиной. Оттуда она тревожно следила за Анжеликой. Некуда было деваться от упорного взгляда ее опухших глаз.
— Что сталось с маленькой Ревеккой? А с моим мужем? Вы что-то знаете об этом, сударыня?
— Прошу вас, сохраняйте спокойствие. Хотите, я помогу вам уложить детей, чтобы они немного отдохнули? Не надо их волновать.
Госпожа де Рамбур сползла со стула на колени и молитвенно сложила руки.
— Дети мои, помолимся! Пришел день скорби…
— Сударыня! Драгуны!
Приоткрыв окно, слуги осторожно выглядывали наружу. Перед замком в свете факелов красовался Монтадур на тяжелой лошади в яблоках. Сейчас капитан показался Анжелике еще толще и массивней. Многодневная рыжая щетина делала его физиономию до того грубой, что было похоже, будто ее вылепили из сырой глины, какая идет на кирпичи.
С ним были несколько всадников и пехота с алебардами и мушкетами. Они стояли в нерешительности.
— Эй, кто-нибудь! Откройте! — прорычал Монтадур. — Иначе я высажу дверь!
В ответ ни звука. Между тем прибыли и драгуны, спустившиеся из замка Рамбур. Эти были особенно возбуждены, помня, как их выгнали отсюда неделю назад. Ламориньер тогда приказал выкинуть к ограде тела четырех их товарищей.
По приказу капитана к двери приблизились два солдата с огромными топорами. Дом содрогнулся от их могучих ударов. Один из детей баронессы всхлипнул, потом замолк, и снова все семейство зашептало молитву.
— Мальбран, — одними губами позвала Анжелика.
Конюший медленно поднял мушкет и высунул ствол в приоткрытое окно. Выстрел — и один из солдат выронил топор. Другой выстрел — и вот уже оба лежат у крыльца бездыханные.
У драгун вырвался крик ярости. Трое с мушкетами, подбежав к двери, бешено заколотили в нее прикладами.
