его гнев. Короткая расправа с бедным булочником была серьезным предостережением. Решили спуститься через тот самый клюз, откуда в самом начале мятежа протестанты проникли в орудийный погреб и оставили часовых. Предложение о переговорах можно было простучать через переборку с помощью морского кода. Ле Галль спустился вниз, но через час вернулся с довольно мрачным видом.
– Он требует женщин, – сказал он.
– Что?! – рявкнул Маниго.
Ле Галль вытер мокрое лицо. Внизу не хватало воздуха.
– Да нет, речь идет совсем о другом. Во-первых, я с трудом установил с ними контакт, а потом, когда стучишь деревяшкой по переборке, то не до нюансов. Рескатор согласен принять нашу делегацию при условии, что она будет составлена из женщин.
– Почему?
– Он говорит, что если появится кто-нибудь из нас или испанцев, он не сможет удержать своих людей от расправы. Он также требует, чтобы в число парламентеров вошла госпожа Анжелика.
Глава 4
Первой выдвинула свою кандидатуру мадам Маниго, но при ее солидных габаритах это было немыслимо, так как, согласно рекомендации Рескатора, дамы-парламентерши должны были пролезть в люк, а затем по веревочной лестнице добраться до его персональной каюты.
– Что за неуместные причуды позволяет себе этот тип, – ворчали ларошельцы.
Они сомневались в удачном исходе переговоров, так как не питали особого доверия к дипломатическим талантам своих женщин. Выручила мадам Каррер, сохранившая достаточную стройность, несмотря на многочисленное потомство. Эта маленькая жизнерадостная женщина, привыкшая командовать всем домом и прислугой, не должна была дать запугать себя и могла до конца выполнить свою миссию.
– Не идите ни на какие уступки, – напутствовал ее Маниго. – Жизнь и свобода – большего они от нас не получат.
Стоявшая в стороне Анжелика пожала плечами. Жоффрей никогда не согласится на эти условия. Ситуация казалась ей безвыходной. Жоффрей де Пейрак был, без сомнения, намного хитрее ларошельцев, но в упорстве они ему не уступали.
Абигель тоже изъявила желание идти. Маниго высказался против. Учитывая отрицательную позицию пастора в отношении мятежа, дочь его могла оказаться ненадежной. Затем он передумал, вспомнив, что Рескатор всегда уважительно обращался с девушкой. Возможно, он выслушает ее с пониманием. Что же касалось роли Анжелики, то в этот вопрос углубляться не стали. Никто не смог бы объяснить, почему ларошельцы именно с ней связывали свои надежды. И хотя ни одна из них в этом себе не признавалась, многим женщинам очень хотелось взять ее за руку и обратиться с мольбой спасти их, поскольку все они начинали осознавать ту опасность, которая сгущалась над «Голдсборо» из-за неопытности новоявленных мореходов.
Спустившись вниз, женщины сначала оказались в полной темноте, но вскоре в глубине бокового прохода они увидели маленький огонек. Пришел боцман Эриксон. Он провел женщин в довольно обширное помещение, где, по-видимому, расположились почти все члены осажденного экипажа.
Через открытые бортовые люки просачивался серый дневной свет. Матросы играли в карты и кости, покачивались в гамаках. Они встретили приход женщин спокойно, почти безразлично. Когда Анжелика увидела, как мало у них оружия, сердце у нее екнуло. Она поняла, что в рукопашной схватке люди Маниго не преминут взять верх.
Из-за открытой двери провизионного погреба до нее донесся голос графа де Пейрака. Сердце ее забилось. Сколько веков прошло с тех пор, как она слышала голос Жоффрея? Чем он так мучил ее? Он прозвучал глуховато и жестко, но это был голос ее новой любви, и для нее он был неотразим. И как бы ни прекрасен был его прошлый голос, эхо его все больше уходило вдаль вместе с образом ее первой любви.
Этот новый человек с обветренным лицом, очерствевшим сердцем и посеребренными висками заполнил все ее мысли. Его хрипловатый от страсти голос был ее опорой в те сказочные мгновения нежности и страха, которые она испытала тогда после бури в короткую ночь их любви, казавшуюся ей теперь просто сном.
А его сухие руки патриция, так мастерски владеющие кинжалом, – это они тогда ласкали ее.
Этот человек, все еще чужой, был ее любовником, ее страстью, ее супругом.
Было что-то неприступное во всем облике Рескатора с его скрытым маской лицом. Учтиво поприветствовав трех дам, он, тем не менее, не пригласил их сесть, и сам остался стоять со скрещенными на груди руками, сразу же вызвав беспокойство у женщин. В углу небольшой каюты курил трубку Никола Перро.
– Ну что ж, сударыни, ваши мужья блистательно изображают воинов, но, как мне кажется, начинают сомневаться в своих навигационных способностях?
– Господин граф, – ответила славная госпожа Каррер, – мой муж – адвокат, и он не преуспел ни в том, ни в другом. Это мое мнение, но не исключено, что он его разделяет. В любом случае, они хорошо вооружены и полны решимости добраться до островов, и только туда. Поэтому было бы правильно договориться с учетом интересов обеих сторон.
Затем она, не тушуясь, изложила предложения Маниго.
Последовавшее молчание могло означать, что Рескатор с интересом обдумывает и взвешивает условия соглашения.
– Дать вам лоцмана для высадки на берег в обмен на жизнь мою и моего экипажа? – задумчиво повторил он. – Что ж, неплохая идея. Одно только не позволяет осуществить этот восхитительный план – берег, вдоль которого мы плывем, совершенно неприступен. Его защищает великолепное Флоридское течение, которое всегда уносит вдаль смельчаков, мечтающих высадиться… Подводные скалы, чуть выступающие из волн, образуют сплошную смертельно опасную гряду. В общем, всего не перечислить. Надо пройти две тысячи восемьсот миль в лабиринте между скалами вместо двухсот восьмидесяти по прямой.
