прихожанин сказал мне: я знаю, что скоро умру, но не знаю, где я буду похоронен. И даже если он будет похоронен здесь, в Керквице, то вполне возможно, что уже через пару месяцев его придется перезахоранивать. Ведь кладбища не могут быть просто так срыты».
Такой эмоциональный подход малопродуктивен, полагает Кристоф Зайдлер из Spiegel. «В Германии вообще популярен такой ход мысли: мол, стройте что угодно где угодно, но только не рядом со мной. Это касается не только добычи угля, но и установки ветряных генераторов и особенно — мест захоронения отработанного ядерного топлива. Но нельзя забывать, что Германия — это страна, зависящая от ресурсов. И если мы не будем добывать их у себя, то их будут добывать где-то еще. И мы будем зависимы от внешних партнеров. Более того, добыча ресурсов в странах третьего мира сопряжена с колоссальным ущербом для мировой экологии. Подумайте о разливах нефти в Нигерии или об уничтожаемой тундре в России. Я заметил интересную вещь: в регионах, где раньше уже велась добыча ресурсов, люди более спокойно смотрят на возобновление добычи. Потому что люди там знают, что добыча ресурсов, конечно, может быть связана с неприятными побочными эффектами, но с ними можно жить: мой отец работал на шахте, дед работал на шахте, ничего совсем страшного в этом нет», — рассказывает журналист.
Зависимость Германии от импорта ресурсов долгие годы была одной из самых болезненных для немцев тем. Поставки зарубежного сырья были и остаются критическими для важнейших отраслей немецкой экономики, в первую очередь для ресурсоемкого машиностроения, определяющего структуру немецкого экспорта, а также для энергетики. Именно поэтому возможность хоть немного уменьшить эту зависимость будет получать всевозможную поддержку со стороны федеральных немецких властей. «Можно с уверенностью сказать, что добыча ресурсов в Германии не заменит импорт. Однако важно, что, во-первых, добыча сама по себе является миллионным и даже миллиардным, если речь идет, например, о меди в Лаузице, бизнесе, — рассуждает Кристоф Зайдлер. — А во-вторых, имея собственную добычу, пусть и ограниченную, страна улучшает свои переговорные позиции со странами-экспортерами».
Шенкендёберн—Берлин
График 1
Большинство доказанных запасов нефти Германии расположено в трех федеральных землях
График 2
Разведанных запасов нефти и газа при нынешних темпах добычи Германии хватит не более чем на 10-12 лет
График 3
Главный добываемы в Германии минерал - песок
Кто владеет портом Ванино
Денис Панасюк, частный инвестор
После продажи на аукционе 73% Ванинского порта пакет был разбит между тремя офшорами. Самой адекватной выглядит версия, что их бенефициар — Игорь Зюзин и структуры, чьи интересы он представляет
«Я помню тот Ванинский порт и шум парохода угрюмый, как шли мы с этапа на борт в холодные мрачные трюмы» (из песни «Ванинский порт»)
Фото: РИА Новости
Многие помнят, как в 2011 году по поручению президента Дмитрия Медведева Генпрокуратура и Счетная палата долго и активно искали владельцев аэропорта Домодедово. В конце концов Генрокуратура установила, что «управление аэропортовым комплексом “Домодедово” осуществляется иностранными компаниями, зарегистрированными в офшорных зонах». А Счетная палата выявила «нарушения <…> процедуры приватизации федеральной собственности в аэропортах федерального значения, в результате которых собственником 322 объектов недвижимости аэропорта Домодедово (включая аэровокзал и топливозаправочный комплекс) стала компания “Асьенда Инвестментс Лимитед” (Республика Кипр)». Таким образом, стало известно, что крупнейший аэропорт России принадлежит офшорам, и даже Генпрокуратура и Счетная палата не могут установить их реальных бенефициаров.
