другой — с юридического. Обсуждают пояснительную записку, которая, как известно, юридической силы не имеет.
«Пропаганда гомосексуализма приняла в современной России широкий размах» — с этих слов начинается пояснительная записка. Риторические правила требуют после таких слов привести примеры наблюдаемого неприятного явления. Примеров нет. Дальше речь про цели закона: «Семья, материнство и детство в их традиционном, воспринятом от предков понимании представляют собой те ценности, которые обеспечивают непрерывную смену поколений». Ценности эти надо беречь, а значит, необходимо «установить меры, направленные на обеспечение интеллектуальной, нравственной и психической безопасности детей» и запретить пропаганду гомосексуализма «как деятельности по целенаправленному и бесконтрольному распространению информации, способной нанести вред здоровью, нравственному и духовному развитию, в том числе сформировать искаженные представления о социальной равноценности традиционных и нетрадиционных сексуальных отношений».
Вот «социальная неравноценность» меньшинства и возмутила. «Я тоже могу судить о законопроекте по пояснительной записке, — говорит активист ЛГБТ сообщества Елена Костюченко , — в ней сказано, что следует оградить детей от информации о гомосексуализме как норме поведения. Но гомосексуализм — это норма поведения примерно для семи миллионов граждан России. Их этим законом фактически делают людьми второго сорта и предлагают ввести запрет на научную информацию». Семь миллионов, разумеется, никто не спросил о том, что они считают нормой, сама цифра взята по принципу «средний процент по популяции», достоверность среднего процента неоднократно оспаривалась, но, видимо, именно эту цифру Костюченко считает «научной информацией».
Уместно вспомнить о том, что в нескольких регионах России действуют акты, запрещающие пропаганду гомосексуализма. Самый известный среди них — закон, действующий с марта прошлого года в Санкт- Петербурге. Правовых последствий закон, считай, не получил. Попытались привлечь к судебной ответственности Мадонну, суд иск отверг. Оштрафовали известного ЛГБТ-активиста Николая Алексеева . Тот вышел к администрации Петербурга с плакатом: «Гомосексуализм не извращение. Извращение — хоккей на траве и балет на льду». Сейчас активист, пострадавший от балета на льду, оспаривает штраф в Европейском суде по правам человека.
Юрист Российской ЛГБТ-сети Мария Козловская не склонна рисовать апокалиптические картины: «После принятия закона ЛГБТ-активисты провели несколько акций. Часть из них не согласовывалась, но были и согласованные. То есть запретом для публичных акций на улицах города закон не стал». Козловская обращает внимание на разъяснение коллегии Верховного суда, которая в сентябре 2012 года постановила, что закон не запрещает распространение нейтральной информации о гомосексуальности, включая публичные дебаты. Запрещается же лишь «активное навязывание информации о нетрадиционных сексуальных отношениях» несовершеннолетним. В такой трактовке закона непосредственной угрозы Козловская не видит.
Есть и еще повод для протеста, кроме пояснительной записки. Гомосексуалистов, по их словам, стали больше бить. «После принятия закона футбольные фанаты и те, кто называет себя православными активистами, стали в разы агрессивнее реагировать на различные акции в поддержку геев. Они совершают нападения», — говорит Мария Козловская.
Бывает ли пропаганда
Что такое «пропаганда гомосексуализма среди несовершеннолетних», депутаты пока не знают. Им предстоит решить этот вопрос ко второму чтению.
Николай Колосунин , действительный член Общероссийской психотерапевтической лиги, полагает, что это словосочетание не пустой звук. «Я считаю, что такая пропаганда возможна — в форме донесения до ребенка информации об истинных или мнимых преимуществах гомосексуального образа жизни». В качестве примера Колосунин приводит голландскую песню «Два папы», которая поется от лица ребенка, усыновленного гомосексуальной парой. «В ней ребенок поет, что у него два папы. Что им хорошо вместе, что иногда они его балуют и что они вместе смотрят мыльные оперы. Допустим, что далеко не в каждой семье ребенку разрешают глядеть мыльные оперы и вообще смотреть телевизор. И он легко может понять это так, что с двумя папами живется лучше, чем с папой и мамой».
«Есть много вещей, которые считаются вполне нормальными и допустимыми в обществе, но от которых я бы хотел уберечь детей, — говорит Колосунин. — Мы не ведем, например, при детях разговор о том, как здорово пить алкоголь». Точно так же он смотрит и на риск, связанный с неосторожными разговорами на тему гомосексуализма. «Мы хотим, чтобы наш род продолжился после нас. Может быть, это смешно, но на этом строится эволюция. Если наш ребенок станет гомосексуалистом, то, конечно, мы не будем любить его меньше, но наш род не продолжится. А это можно считать трагедией. Я не хочу, чтобы на ребенка оказывалось малейшее давление в эту сторону».
У Елены Мизулиной , главы комитета Госдумы по вопросам семьи, детей и женщин, активной сторонницы законопроекта, ответ на вопрос о пропаганде более радикальный: «Да, я согласна, что пропаганда эта приобрела широкий размах. В любое время в СМИ вы можете услышать, что гомосексуальные отношения — это норма. Без учета того, что это услышат дети». Елена Мизулина отталкивается от определения коллегии Верховного суда о том, что пропагандой является навязывание нетрадиционных сексуальных предпочтений, и считает таковым любое «оправдание гомосексуальных отношений» перед несовершеннолетними. По словам Мизулиной, законодатели намерены руководствоваться Федеральным законом «О защите детей от
