убийстве.
Женщина двадцати с лишним лет, последний раз ее видели покидающей кампус Центрального Колледжа Искусств и Дизайна в 11 часов за ночь до этого. Ее тело было недавно найдено между двух парковочных мест на Ист Бэй. Я наблюдала, как еще один черный пластиковый мешок с телом скрылся в недрах машины коронеров.
Экран погас, и Эли бросил пульт на подушку рядом с собой. Он изучал выражение моего лица также тщательно, как и я его.
Наконец он потер подбородок и сказал:
— Обсудим правила? — спросил он.
Я кивнула в сторону телика.
— Эти убийства, — начала я. — Это ведь не нормально.
— Нет.
Я попыталась выбросить из головы образы мертвых тел, села, подтянув колени к себе, и обняла их. Пора сменить тему разговора, а то мне трудно будет успокоиться, если думать все время о мертвецах.
— Да, точно, правила совместного проживания, — произнесла я, и наши взгляды встретились. — Я хожу в туалет и душ одна. Пусть хоть что-то останется загадкой для тебя, особенно это, — заявила я уверенно.
Эли сдержал смешок и кивнул.
— Согласен. Дальше?
— Ты не вмешиваешься в мои дела в «Татумании», независимо от того, насколько грубы и невоспитанны, могут показаться тебе мои клиенты. Поверь мне, с этим я могу справиться сама, как справлялась до твоего появления. Это мое личное дело, как я зарабатываю средства, чтобы пристроить Сета в колледж.
На этот раз правило не показалось ему забавным, если я правильно поняла его взгляд.
— Постараюсь, — ответил он.
Я кивнула.
— Хорошо. — Я сменила позу в кресле и поняла, что устала. Выдохлась. Но все же постаралась сконцентрироваться на Эли. — Есть то, что мне нужно знать. Обо мне в первую очередь, — заметила я решительно.
Я понимаю, что все нельзя узнать за одну ночь, рано или поздно мне все же придется пойти спать. Эли кивнул, соглашаясь, пока я думала пару секунд.
— О контракте, — начала я. — Твой отец сказал, что Галла удовлетворяют ваши потребности, а в обмен получают вашу охрану. Какого рода потребности?
Эли встал и подошел к окну с видом на порт. Он стоял, пристально глядя в ночь.
— Когда мы с семьей впервые прибыли из Парижа, мы были дикими, нецивилизованными, неуправляемыми новообращенными. — Он повернулся ко мне: — Новоиспеченные, голодные, молодые вампиры. Мы убили многих. — Эли пристально посмотрел на меня. — Многие из жертв желтой лихорадки таковыми не являлись, если ты понимаешь, о чем я. До контракта с Галла. Не со всеми Галла - только с родственниками Проповедника. Тогда все было просто: они снабжали нас добровольными донорами, а мы брали ровно столько, чтобы оставаться в живых.
Холодок пробежал по моему телу от одной только мысли, об Эли и его семье, прильнувших к шеям добровольных доноров и пьющих кровь.
Я посмотрела на него снова.
— И что... они просто выстраивались в ряд, как на бесплатной кухне?
— Что-то вроде того.
— И никто из Галла не переродился? — спросила я.
Эли раздвинул занавески и выглянул из окна.
— Нет. Для этого им нужно выпить нашу кровь.
Я замерла.
— Ты хочешь сказать, что Сет пил кровь одного из этих ублюдков?
— Да.
Меня чуть не вывернуло от одной мысли об этом.
— Как они смогли заставить его сделать это? И когда?
Что-то снаружи привлекло внимание Эли. Глядя в окно, он продолжил объяснения.
— В склепе Сет и его друзья разбили вазу, содержащую магию Галла, которая удерживала Аркосов мумифицированными. Как я уже говорил, сотню лет назад все было намного проще и не настолько эффективно, как наши современные методы. Раньше, как только магия была помещена на место, она действовала столько, сколько оставалась на прежнем месте. Неизменно. — Он посмотрел на меня. — Я могу только предположить, что Валериан и Викториан кормились, как только накопили достаточно сил, чтобы призвать своих спасателей.
— Женщина, найденная мертвой на парковке? — начала я, заранее зная ответ.
— Да.
Меня передернуло, как от холода, когда я вспомнила о женщине, найденной в Дафин парке. Я медленно поднялась с места.
— И парень в переулке?
— Да.
Я тяжело вздохнула. Вдруг я вспомнила, что в первое утро, когда я нашла Сета спящим, его окно было широко открыто.
— Но почему они не убили Сета?
Эли пожал плечами.
— Аркосы слабы. Им нужна помощь, чтобы подавлять жертвы, пока они полностью не восстановятся.
Я молча уставилась на него, пока смысл этой фразы действительно дошел до меня.
— Ты хочешь сказать, что мой младший брат заманивает ни в чем не повинных людей в ловушку, обрекая их на смерть? — Сорвав полотенце с головы, я потрясла мокрыми волосами до тех пор, пока они не расправились в полную длину. И бросила полотенце на пол. — Я не могу поверить.
— Ты уж лучше поверь, — сказал Эли резко и придвинулся ближе. — Вампир, даже когда он крайне слаб, способен манипулировать сознанием смертных и может заставить их делать все что ему захочется.
Сейчас, мы стояли друг напротив друга, лицом к лицу, и да — я думала, как же легко Эли может мной манипулировать. Но речь не обо мне.
— Но почему мы их не ищем? Почему бы нам просто не поймать их и упрятать куда-нибудь подальше? Ну, в конце концов, почему бы нам просто не убить Аркосов? — Отчаяние и паника медленно захватывали меня, и я не знала, как это остановить. — Почему мы должны ждать?
Эли грубо схватил меня за плечи, и я впервые заметила, что его кожа была на удивление теплой.
— Я не собираюсь повторять одно и то же по тысяче раз, постарайся запомнить то, что я скажу раз и навсегда. Пока тела Аркосов слабы, их разум силен как никогда. Ни они, ни Сет и его друзья не должны знать, что мы их ищем. Зато они могут приказать сделать им то, что ты даже представить бы не захотела — просто усилием мысли. Им даже не надо находиться с ними в одной комнате для этого.
Его глаза впились в мои.
— Они будут устраивать заварушки лишь потому, что Аркосы прикажут им. Скорей всего уже.
В моей голове промелькнули сотни картинок того, что плохого может сделать один человек другому, и мне стало дурно от этих образов.
— Что же, черт побери, нам делать? — спросила я, глядя в самые ясные светло-голубые глаза, которые когда-либо видела. — Что?
— Мы наблюдаем и ждем. Сейчас, Валериан и Викториан слишком слабы, чтобы тайно передвигаться по городу. Именно для этого им нужны Сет и его друзья.
Я вспылила:
— Мы ждем и ничего не делаем?
